Дженкинс

***

А жизнь медленно текла, огибая Билли. Она машинально ходила в колледж, обедала, писала конспекты и засыпала. И потом снова ходила в колледж… Все по кругу. Раз за разом.

Как-то раз сокурсники пригласили ее отмечать чей-то день рождения. Родители именинницы выкупили на ночь крутой клуб. Билли безразлично пожала плечами и согласилась. Ей было все равно. Какая разница – спать или тусоваться?

Но, как ни странно, было действительно весело. Даже Билли заразилась томной пьяной беспечностью. Несколько коктейлей – и ноги сами пустились в пляс. Растворяясь в шумной толпе, клубке разгоряченных тел, направляемой, словно языческая масса, бодрыми ритмами, она как-то забыла о себе, Кристи и родителях. Просто двигаться в такт…

Небольшое похмелье и проспанные первые две пары – небольшая расплата за полночи забытья. Всю неделю Билли держалась. Исправно ходила на лекции и пила газировку. Но она уже знала, что снова придет туда.

На второй раз, в клубе более дешевом и менее шальном, все прошло даже лучше. Стадо незнакомцев, море почти бесплатной выпивки. Она пару минут помешкала. Но терять было нечего. Хаос музыки звал. И к черту все!

Теперь Билли каждый уик-энд проводила в клубном загуле. Досадно было, что приходилось прерываться и возвращаться домой. Не сильно утешало то, что она всегда приходила с каким-нибудь «кавалером». Сначала они распивали бутылку, добирали недостающие градусы, потому что прикоснуться к чужому пропахшему смесью сигаретного дыма и пота телу Билли могла, только будучи пьяной в зюзю. Но после нескольких тостов все рамки для нее стирались, и тогда…Тогда они с каким нибудь Бредом, Питером или Майклом укладывались в постель. Вяло занимались любовью, чем-то обоим надоевшим и ненужным, однако старательно изображали пьяную страсть и увлеченность.

Наутро она почти ничего не помнила. Ни парня, ни как именно это происходило в этот раз. Но какое это имеет значение? Случилось, и ладно. Поначалу ей было как-то неловко, стыдно за свое поведение, но потом и это прошло. «Кавалеры» всегда угощали ее выпивкой, травили скабрезные анекдоты и не особо заморачивались по поводу ее хмурого лица. Хорошо еще, что никто из них не догадался ее обокрасть.

Так проходили недели, и Билли «подсела» на этот образ жизни. Она уже и не стремилась сдерживать себя. Функция контроля вылетела. Из развлечений выходного дня тусовки превратились в ежедневные утехи. В колледже она появлялась редко. Деньги заканчивались, и от заведений средней руки, которыми кишел Сан-Франциско, она перешла к укромным уголкам, где разливали непонятно что. Зато это бодрило лучше прежнего. Здесь безумствовала самая прожженная публика. Теперь у нее было несколько постоянных воздыхателей. Билли равнодушно спала с ними по очереди, а они за нее платили. Очень практично. Приходила она с одним, а уходила с другим, потому что «клиенты» предпочитали получать «стулья» заранее.

Билли избегала Пейдж как могла. Ей с трудом удавалось не срываться и не орать на сестер Холливелл, когда те осмеливались заявиться к ней домой. С каким удовольствием она бы испортила с ними отношения, чтобы никто – никто! – ее больше не трогал. Что дали ей их советы? Если им больше нечем помочь, пусть отваливают. Кудахтанье ее уже достало.

Становилось все трудней прятать выпивку в квартире. Но, в общем-то, не считая мелких неприятностей, все шло хорошо. Девушка быстро погружалась в пучину. В редкие моменты протрезвлений ей становилось противно, но следом приходила жалость. Садистское удовлетворение приносило это бичевание, а угрызения совести она топила в выпивке.

А потом это случилось. Кто-то из клуба дал ей наркотик.

Даже сейчас Билли гнала воспоминания об этих месяцах своей жизни – слишком мало она помнила, потому что полгода провела в почти непрерывном состоянии кайфа. Но того, что она помнила, хватало. Даже думать о том, каким кошмаром это все обернулось и чем могло закончиться, было страшно.

Слава Богу, она «села» на какие-то «легкие» таблетки (Билли усиленно делала вид, будто не помнит, что именно это было и как называлось, так велел ей врач, но также было ясно, что, вздумай она продолжить, в мгновение ока сможет их достать по самой выгодной цене). Слава Богу, Холливеллы среагировали сразу же, как поняли, что с ней. Нашли деньги и подыскали клинику. Она обещала вернуть им хотя бы часть этой суммы, но, даже заработай она миллион, это не поможет ей расплатиться.

Слава Богу, она выжила. Не то чтобы ей очень хотелось жить, даже сейчас она не ощущала такого желания. Но умирать она точно не хотела. Только не так. Не сдохнуть от ломки в луже собственной блевотины. Или, не приходя в себя, сгинуть от передоза. Нет.

Много чего было. Реальность, кайф, ломка, сон. Срыв. И все по новой. Нет смысла вдаваться в детали. Эту страницу она тоже закрыла. Но если уж Фиби советовала извлекать из всего происходящего уроки, то она знает один. Всегда думала, что ничего хуже ломки и быть не может. Когда тело, кожа, кровь, каждая клетка бунтует против тебя самой и приближает к краю, а все мысли мечутся в беспорядке. Когда каждый раз (а Билли переживала это неоднократно) кажется последним. Но нет. Намного страшней оказалось победить зависимость, очнуться, наконец, от дурманящего кайфа и посмотреть вперед незамутненным взглядом. Видеть, что ты победила и часть себя. И то единственное, за что цеплялась. Что без наркотиков впереди пусто. Необходимо было что-то построить. Но это будет последний бой. Она должна. Должна как-то справиться. Нельзя проживать жизнь механически, бездумно волочить ноги по земле. Ей придется заставлять себя откликаться хоть на что-то. Как-то реагировать. Пускай лишь рефлекторно. Поначалу. Пусть улыбка будет выдавленно-искусственной. С чего-то нужно начинать.

***

суждено нет ты выйдешь не лгал страх что спасай значит умного с этой не меняет болью на земле по-моему разрушить быть почему не меняет выбор нельзя творить мертв хватит взрослого бороться остановить жив

Фиби проснулась.

***

И снова все бросила. Поменяла квартиру и, долго не раздумывая, ушла из колледжа. Все равно из за зависимости она много пропустила и отстала. Все равно то, что она изучала там, было ей неинтересно. Хватит двигаться по инерции. Наверняка найдется то, чем ей действительно захочется заниматься.

Билли села и задумалась. Она честно взвесила свои сильные и слабые стороны. Затем расписала их на листке в таблицу. Среди ее плюсов значились: коммуникабельность, активность, любознательность, быстрота реакции, мобильность, обучаемость и креативность. Во вторую колонку она записала лень, поверхностность, непризнание авторитетов и упрямство. Стало ясно, что сидеть и зубрить она не любит. Наука тоже не привлекала. Билли хотелось какого-то драйва и свежих ощущений. Она решила поступать на журналистику.

– Ну нет, дорогая, – отнекивалась Фиби, услышав просьбу устроить тест. – Я вообще по образованию психолог. И писать не умею. А в газете меня держат, потому что я бренд. Так что развернулась и пошла. Давай, вперед. У меня дел по горло.