Говоруны (СИ)

— Что если частички Алисы попали в ловушку еще у дома Геллер — демона на перекрестке дорог? Что, если ракшаса, вселившаяся тогда в Лейтенанта, впитала из его памяти воспоминания об Алисе? Что если ты, спеленав мерзавку и бросив ее в багажник, случайно смешал все эти фрагменты — душу, сознание и память? Коктейль «Первая любовь», а?

Он соединил все линии в один вытянутый овал.

— Выглядит похоже на сосиску, — заглянула через плечо проходившая мимо Вю. — Ты уверен, что рисовал именно коктейль?

— Швабра!

— Молчу, молчу…

— Черт! — Бад отбросил карандаш. — Есть среди нас еще рисовальщики?

— Фикус считает, что он рисовальщик, — заговорщицким тоном сообщила Вю. — На том веском основании, что у него есть пальцы.

— У меня тоже есть, — угрюмо буркнул десантник.

— Тогда грех жаловаться.

— Но вот чего я не могу понять, — медленно сказал Бад. — Так это откуда взялась девушка, физический носитель? Положим, можно было бы взять какую-нибудь шлюху, не вовремя оказавшуюся поблизости, но как изменить ей внешность, стереть разум и поместить туда нужную информацию? Для этого ведь понадобится…

— Кто-то, ловко управляющийся с электромагнитными полями, — кивнул Доктор. — Ума не приложу, откуда он мог взяться в нашей глуши, такие специалисты вообще очень редки.

Бад долго молчал. Очень долго. Минуты три.

— Только, прошу тебя, не сочти это за благотворительность, — предостерег его Чумной Доктор. — Я просто хотел закрыть эту тему навсегда. Не хочу больше разговоров о любви, и песен, и признаний, и стихов, и трогательных воссоединений. Ты же знаешь, что никакой любви нет, а наша психика — хрупкая и ненадежная конструкция под управлением вечно пьяных гормонов. Так пусть хотя бы у кого-то эта неустойчивая дрянь будет самую чуточку прочнее.

Бад внимательно вгляделся в черные провалы глаз, закрытые глухим, непроницаемым стеклом, и подмигнул.

— С таким именем, как у тебя, это можно было и не объяснять, старый романтик!

***

Эпилог

— Бад, у тебя открыто? — Булат был, как обычно, немного навеселе. Тактику эту следовало признать разумной — начинать пить с чего-нибудь приличного, а заканчивать дешевым и, возможно, опасным пойлом где-нибудь на окраине. Бар «Сломанный сон» подходил для этой цели, как мало какой другой.

Десантник пожал плечами.

— Как всегда. — Бледный лохматый парень с глядящими в разные стороны глазами покачнулся, но устоял.

— Странная будет просьба, но мне нужна выпивка. И не простая, а экзотическая и очень крепкая.

— Действительно, странно — никогда не слышал от тебя ничего подобного… Абсент?

Булат вполз внутрь и плюхнулся на тот стул, что стоял поближе к стойке.

— Предпочитаю, чтобы ты… удивил меня.

— Хм… — Бад нырнул под барную стойку. — Где же это топливо…

—…где же оно…

Он извлек на свободу зелёную бутылку и рюмку; налил в последнюю зелёной жидкости, по цвету напоминающую смесь водки и антифриза, но воняющую спиртом с эфирным маслом хвойных, и жестом фокусника поставил полученный результат на стойку.

— Удивляйся.

— Разреши вопрос? — Булат с подозрением рассматривал рюмку, в которой, кажется, мелкие пузырьки то гонялись друг за другом, то начинали водить странные магические хороводы.

— Это можно пить, — заверил его десантник. — Как мне кажется.

— А сколько потребуется этой штуки, чтобы сдохнуть?

Бад ненадолго задумался.

— При желании от неё можно получить такой эффект, что ямайская шмаль будет нервно курить ямайскую же шмаль в сторонке. Что до твоего вопроса, то нужной дозировки у меня сейчас просто не наберется. Если интересует именно указанный результат, приходи завтра.

Парень решительно подхватил рюмку, спрыгнул с высокого стула, снова качнулся, будто дерево, которое рубит целая лесозаготовительная артель, но удержался на курсе, который лежал к сидящему на стуле верхом Лейтенанту.

— Чего можно ожидать от заведения, где в дверях стоят бесы, в подвале лежит труп — и хорошо, если только один — а в лучших номерах на полу плохо замытые пятна красного? — сказал ковбой. — Конечно, интервью с пьяным вампиром. Присаживайся, красноглазый.

— За что пьем? — Булат с сомнением принюхался к рюмке. Лейтенант грустно улыбнулся.

— За чудеса, конечно. За удивительные истории.

— Мне сейчас как раз нужна одна, — поддержал Булат. — Мне нужно сдохнуть, но я не хочу. Развесели меня, всадник.

— Жила-была одна девушка, — сказал Лейтенант. — Такая же, как все, только волосы у нее были медные. Ее любили, наверное, многие — отчего бы многим не любить девушек? Среди этих парней был и я. Я грезил ей, мечтал о нашем будущем, видел сны ради нее, рисовал нашу любовь подробно, до мельчайших деталей. Но эти сны и мечты остались только смутными видениями, не стоящими даже того, чтобы их запоминать. Хотя я запомнил.

Непостоянным, колеблющимся светом горели лампы по кругу зала, скучал за стойкой вечно сонный, но никогда не спящий десантник. Ночь казалась вечной, да и была таковой.