Говоруны (СИ)

— То, что не имеет формы, называется путем, — согласился Чумной Доктор, в его голосе трепетали, разворачиваясь, какие-то незнакомые раньше эмоции. — То, что имеет форму, называется инструментом. И мне правда очень, очень нравится мой инструмент! В машину!

Дальнейшее выпало из памяти практически полностью — новые хозяева тел не позволяли запоминать происходящее. Слышно было, что автомобиль ревел, с болезненным кашлем переходя с передачи на передачу — души не отличались искусными навыками вождения. Темная громада Врат Ада как-то быстро отпрыгнула на линию горизонта, и это было понятно, им нужно было оказаться как можно дальше от Преисподней, такой точкой на этом плане был Город-минус-один, а шоссе 410 практически совпадало с проходящей через него хордой.

Ничего удивительного, что души, обретшие новые тела, стремились в Город — судя по всему, они не отличались мирным нравом, а на темных улицах было кем поживиться. Репутация же команды Бада была такова, что ракшасы могли веселиться в их облике еще очень, очень долго.

— Это конец, — сказал, ни к кому обращаясь, Лейтенант в редкие моменты ослабления контроля за его мышцами. Он полулежал на заднем сидении, больно воткнувшись острыми коленями в спинку переднего сидения. Рядом валялся обессиленный Чумной Доктор, впереди сидели «Бад» и «Гидрар».

— Не совсем, как я думаю, — прошептал Доктор. — Я вижу, что Омни пытается бороться, пока безуспешно, но он и не думает сдаваться. Его сила и вправду велика!

— Какая сила?

— Мы бороздили океаны, когда вы, сопляки, еще были спермой в мошонках своих далеких предков! — прогрохотала, обернувшись, душа с чеканным лицом Клэма. — Твой дерзкий приятель думает, что может мне противостоять. Лучше бы ему заткнуть свою пасть и смириться, тогда, возможно, я позволю ему думать свои смешные мысли в моей голове, скажем, полчаса в день!

— Зря вы это затеяли, — изобразил слова Лейтенант, потому что над лицом у него уже не было власти. Зато он сумел показать ракшасу пальцем правой руки, насколько зря. И тут же потерял возможность видеть, потому что чужая душа проснулась у него в мозгу.

В следующий раз он очнулся от крика. Кричали все, разом, внутри и снаружи машины. И он сам тоже кричал — хриплым и протяжным воплем.

Автомобиль стоял — в окна была видна неподвижная улица, но очень плохо, потому что окно было заляпано чем-то темно-красным и густым. И в машине, похоже, кого-то не хватало.

— Фикус! — дверь распахнулась, внутрь сунулась страшная морда с текущей из глаз и носа кровью. — Давай, Зеленый!

Из обмякшего, неподвижного тела Чумного Доктора хлестнула и зацепилась за морду кривая синяя молния. Лицо лопнуло и брызнуло на стекло автомобиля густым и темно-красным. Крик не прекращался, и тогда молния, словно медленный паук-птицеед, переползла на Лейтенанта, а потом гремучей змеей стремительно рванулась куда-то наружу, и крики неожиданно прорвались в стратосферу, и мелькнуло перед глазами чье-то искаженное яростью женское лицо, тогда мир отказался существовать и померк, словно в нем разом отключили весь свет.

Когда Лейтенант снова пришел в себя, его лицо уже снова было его лицом, а мысли — его мыслями, автомобиль снова двигался быстро и плавно, за рулем был Бад; а на коленях у ковбоя лежала и, кажется, спала девушка лет семнадцати. На ней была белая форменная рубашка, завязанная озорным узлом на тонкой талии, синяя короткая юбка и белые гольфы. Рыжие волосы были стянуты в два задорных хвостика.

— Алиса… — пробормотал Лейтенант, сглатывая сухим ртом. — Как…

— Не время, парень! — Бад ловко крутил руль, рукава его рубашки цвета хаки были закатаны по локоть, а здоровенные руки вымазаны темным. — Приходи в себя, мы едем домой, и все вопросы будут там. И ответы, кстати — тоже.

Еще через какое-то время Лейтенант обнаружил, что они стоят у пожарного выхода их собственного бара. На улице, как обычно, не было ни души, в небе висела уже слегка убывающая луна, легкие сеточки облаков и ведьмы на помеле. Но и в этом тоже не было ничего странного.

Чумной Доктор скрючился у машины. Общее мнение состояло в том, что его бы уже давно стошнило, если бы не было опасности захлебнуться, а поскольку Фикус отличался брезгливостью, то своей могучей силой воли он держал все в себе.

— Это было очень близко, — Клэм поднял голову с черным пятном ожога на щеке и обвел ничего не выражающим взглядом остальных. — Чертовски близко к тому, чтобы не проснуться больше никогда.

— Аминь, брат, — подтвердил Бад. Безвольное, совсем маленькое тело девушки свисало у него с плеча, как честный трофей. На самом деле это был трофей Лейтенанта, но тот и себя-то держал на ногах чистым напряжением воли. — Самая опасная переделка со времен Содома и Гоморры — вот там все было еще горячее. И тем не менее, должен признать — ты спас нас всех. Не скажу, что благодаря своим прекрасным личным качествам, и тем не менее, факты говорят за себя. Мы живы и даже почти здоровы. Ерунда по сравнению с возможной альтернативой.

— Чертов отходняк, — брюнет отстраненно наблюдал за своими трясущимися руками. — Чувствую себя словно мертвый кусок дерьма.

— Дерьмо мертво по определению, так что здесь ты немного хватил лишку, — заметил Бад.

Лейтенант помотал головой, быстрым дерганым движением, как заводная игрушка.

— Технически это не совсем так, до тридцати процентов его массы составляют различные бактерии, например, фирмикуты и…

— А вот это было совсем лишним, — оборвал его десантник. — Придется теперь провести бессонную ночь, думая о живом дерьме. Это именно то, о чем мне хотелось бы поразмыслить на досуге, спасибо большое, ковбой. Только я не будут этого делать. Во всяком случае, не этой ночью. Этой ночью я планирую жестоко нажраться и проспать восемнадцать часов подряд, парни. А то и полновесных двадцать четыре.

***

Ночь, мелодично щелкнув желтым рогатым полумесяцем, перешла в разряд глубокой. Бар почти опустел, занятыми оставалось буквально пара столиков, да еще стул у стойки. Весна выглядела задумчивой.

— Рассказанное вами существенно меняет мое видение всей этой истории. Вы раскрыли коррупционную схему по незаконной контрабанде душ, включающую эту Геллер и самого Харона… Плюс подверглись атаке ракшасов и уничтожили их, не выходя за пределы необходимой самообороны. Кстати, из рассказа непонятно — как именно вы умудрились это сделать, я думал, их хватка на теле носителя вечна и неоперабельна.