Цикл «Историк». Рассказ V. Кошмары создателя (СИ)

– У вас есть – личины, Радеев. Хватит притворства, я не поверю, что кто-то когда-то видел ваше

истинное лицо – даже вы. Вы не выведете меня из себя, что бы ни делали. И я продолжу делать то,

что считаю нужным. И советую вам не оставаться здесь дольше. Вас скоро вышвырнут отсюда со

всеми распоряжениями вашего руководства. А сейчас приведите расстроенные нервы в порядок и

идите спать, Радеев.

– Вам здесь недолго служить осталось! Мы об этом позаботимся, Грабен!

– Я предупрежу о вашей заботе начальника и подчиненных. Они не упустят ни подлога, ни

клеветы.

– Стаг слеп, если не замечает, кто вы и что вы делаете!

– Стаг смотрит далеко вперед.

– Не замечая того, что рядом!

– Того, что – не значимо.

– Он считает, что не значим порядок?!

– Мы выше вашего порядка. Мы ваш порядок устанавливаем, действуя и исходя из порядка

нашего.

– У нас порядок один для всех! И выше системы себя не ставит и Снегов!

– Просто, верховный главнокомандующий считает себя олицетворением системы. Он не

человек. Он – Система, он – Порядок. Он позволяет нам действовать в другой системе координат.

– Но он не предоставляет вам выбора на ваше усмотрение! Он не позволит вам переступить

границы порядка и сеять хаос! Стоит вам сойти с этой грани, он свергнет вас с небес и сошлет к

нам – в подземелье!

– Ученые, всегда стоят на краю. И ученые, ступившие за край, – всегда срываются в пропасть!

Что же – туда им и дорога.

42

Сигнал побудки разлетелся по коридорам зданий, я развернулся и ушел в густеющий туман,

оставив Радеева под присмотром моей своры… Без проводника выйти отсюда ему будет сложно…

Один Шлак припустил за мной, нагоняя в коридоре проходного объекта…

– Что-то пошло не так! Что-то не в порядке!

– Наоборот, Шлак, – теперь все точки расставлены и все ясно. У них на меня ничего нет… и не

будет.

– Зато у тебя на совести куча всего – и есть, и будет.

– Не начинай. Мне это надоело.

– А Радеев прав.

– В чем же? В том, что мне следует перестать стремиться к совершенству и умереть тихой

смертью от скуки? Я не перечеркну планы великих деяний и не загублю высоких устремлений. Это

равносильно – заморить голодом себя и задушить других.

– Он прав в том, что ты не сделаешь этого и не остановишься. И прав в том, что никто иной

тебя не остановит, – только ты сможешь это сделать, только твоя совесть.

– Я не могу остановиться на достигнутом и отступить назад.

– Тогда иди вперед, но другой дорогой.

– У меня нет другой дороги – нет выбора.

– Сдайся ему. Раскайся в содеянном и сдайся. Ты еще не такие страшные вещи натворил – пока

еще ты можешь рассчитывать на прощение.

– А что я стану делать, когда это прощение получу? Меня спишут – дадут неответственную

должность, на которой я проявлюсь настоящим чудовищем. Ты же знаешь, на что толкает меня

скука… Тоска вытягивает из моей головы – кошмары… которые заставляют меня творить ужасные

вещи…

– Думаешь, что тогда ты сделаешь что-то ужаснее всего, что сделал?

– Уверен в этом. Так что обратного пути у меня нет.

– Думаешь, что не сможешь контролировать себя, когда тебя не смогут контролировать другие?

– Не думаю, а уверен.

– Думаешь, что сейчас ты делаешь наиболее безвредные вещи из всех, что можешь сделать?

– Я в этом уверен.

– Тогда я молчу.

– Правильно, а то мне начало казаться, что тебя заело и тебе пора прочистить мозги.

Запись №16

Лей открыл передо мной данные повторной проверки Айнера…

– Чисто. Все в полном порядке.

– Показатели спорные. Они не вписываются в наши нормы.

– Но и не выходят за принятую норму.

– Нужно проводить еще проверку.

– Не нужно – этот офицер твердо стоит на границе. И с этой грани он не сойдет.

– Мы не можем принять решение, не сведя его с этой грани в ту или иную сторону, полковник.

– Его нельзя сталкивать в сторону, когда он стоит посередине.

– Он не стоит – он мечется между этими сторонами. Его нужно проверять до тех пор, пока мы

не застанем его на одной из сторон при пересечении границы.

– Мы его не застукаем, Лей. Нам придется исходить из этих показателей.

– Но мы не можем…

– Можем или нет – мы сделаем это.

– А что? Оставим все как есть?

– Как есть… А как есть?..

– В этом и дело – мы не знаем… Он одновременно и высший, и низший офицер… и мы не

можем ни поднять его, ни опустить…

Хэварт заглянул мне через плечо, всматриваясь в столбцы данных на развернутом экране…

43

– Вот черт… Вы настоящего черта сделали, полковник…

– Нет, Хэварт… Я сделал настоящего человека, который всегда и везде на грани между всем и

всеми…

– А вы подумали, что с таким человеком дальше делать, полковник?.. Он же, находясь ни там,

ни тут не подходит ни тем, ни другим…

– Нет, Хэварт, не подумал… Я думал, что он подойдет всем…

– Подойдет – так же, как никому…

– Он должен остаться на этом месте – это его место… Мы не восстановим его в звании, и он

останется стоять на грани – в одно время и высший, и низший офицер.

Я уронил перегруженную тяжелыми мыслями голову на руки… И мой слух прорезал звонкий

до боли смех… Я полагал, что Радеев проведет на свалке еще несколько часов…

– Проследуйте за мной.

– Куда же вы меня поведете, Радеев?

– Да уж пока еще не на край света… Пока еще только в коридор…

– Что вам опять нужно?

– Не сочтите навязчивостью, но я пришел напомнить, что вам здесь не место…

– Я помню.

– Но не понимаете…

– Теперь понимаю. Но больше мне нигде места нет.

– Как же?.. Таким, как вы всегда найдется место у нас… Теперь вы понимаете это? Понимаете,

зачем я к вам пришел?

– Подождите, пока я сформулирую раскаяние и оформлю признание письменно.

– Письменно? Нет, не надо утруждаться. Мне хватит и вашего согласия вступить в должность,

указанную в этом документе.

Я рассеянно взглянул на развернутый передо мной экран…

– Что это, Радеев?.. Смертный приговор? Я не знал, что на нем нужно ставить подпись.

– А вы что, не прочтете, какой вам вынесен вердикт?..

– Нет, мне все равно, Радеев.

– Горечь осознания – гнусная штука, но не стоит пренебрегать таким предложением, какое

выдвигаем вам мы…

Я всмотрелся в текст, пробегая его глазами снова и снова, вчитываясь внимательнее и

внимательнее, вникая в суть со все тяжелеющим трудом…

– Вы предлагаете мне работать на вас?

– Не на нас, а у нас – с нами, так скажем…

– Я не понимаю, Радеев… Вы что?.. Вы пришли только, чтобы?..

– Да, я пришел только, чтобы предложить вам работу.

– Так работу не предлагают…

– Я же должен был вас проверить – окончательно убедиться, что вы нам подходите… А когда

убедился, должен был убедить и вас, что вы нам подходите… А главное – должен был переубедить

вас, что вы не подходите для них – для тех, к кому вы себя причисляли прежде… Видите ли, здесь

вы вредите, а у нас вы будете не просто безвредны, но и полезны… Знаете ли, сейчас не спокойные

времена… Разум каждого кишит злыми умыслами, которые мы призваны выявлять и искоренять…

И, к сожалению, мы не можем сделать этого, не применяя мер устрашения и методик обмана… И

нам нужны люди, владеющие этими методами в совершенстве, – такие люди, как вы… Вы –

создатель кошмаров, видящий чужие помыслы… Вам открыты самые потаенные страхи,

спрятанные в самых темных уголках разума… Вам ведомы все истоки мыслей, и в ваших руках все

ключи от всех замков, запирающих душу за защитными стенами разума…

– Я не каратель и не стану им.

– Обман из головы людей выбить можем не только мы… Правды можно добиваться и иначе…

И вы станете нашим добытчиком – не таким, как мы… вы и свора ваших кошмаров…