Ведьмино отродье

родно пробудил твою фантазию. Это прекрасно. Но ведь не он же лично преподнес тебе эту монету. Не расплатился же он с тобой у стойки, правда? Вот видишь, тебя всего трясет от моих слов, ты молчишь. Значит, я угадал - не Стоокий принес. Хорошо! А кто тогда? Зурр? Звездный дождь? Рыбаки за новую сеть отстегнули? Или... - и адмирал вдруг засмеялся и сказал: - Я ставлю десять против одного: ты ее выиграл! Так?!

- Д-да, - ответил Рыжий, ибо почуял вдруг, что вся эта история с ганьбэйским капитаном случилась очень даже неспроста и что она теперь ну до того важна, что...

Х-ха! А адмирал того еще не знал! И потому он засмеялся и сказал:

- Ну вот, хоть одно слово правды. Прекрасно! И... И... И проиграл ее тебе моряк. Ведь снова так?

- Так!

- Вообще великолепно! И тот моряк, опять держу пари, ганьбэец!

- Да! И к тому же капитан.

- Х-ха! Врешь!

- Я?!

- Да. А если это правда, так опиши тогда его, твоего капитана. И как он выглядел, и как он себя вел. Ну, слушаю!

И Рыжий рассказал - подробнейше, в деталях. Р-ра! Р-ра! Крот затаился, ждет, что ты сейчас заврешься, и тогда... Ну так слушай же! Слушай! И Рыжий говорил и говорил, Вай Кау слушал, не перебивал, кивал да вздрагивал и вновь кивал... Когда же Рыжий наконец замолчал, Вай Кау взял очки, тряхнул ими - что было вовсе ни к чему, а просто так, со зла, - затем надел их на себя... и лишь потом уже, в кромешной тьме, сказал усталым голосом:

- Это был Хинт, мой верный добрый Хинт. Сейчас он в крейсерстве, на днях должен вернуться. Вот мы его тогда и призовем сюда, возьмем ладный бочоночек, сядем втроем, поговорим, повспоминаем. Надеюсь, это будет оч-чень интересно. Ну а пока...

Вай Кау чуть привстал, потянулся к монете и осторожно тронул ее когтем, а после, высунув язык, еще и подтолкнул ее... а после, осмелев, взял в лапу, сел... и принялся рассматривать ее уже вовсе без всякой опаски - вертел и так и сяк, и пробовал на зуб, и нюхал, и прикладывал к ушам, и вновь рассматривал, а то водил подушечками пальцев, как слепой, по надписям, что-то нашептывал, урчал... Все тщетно! В его когтях это была монета как монета, да надпись необычная, да герб невиданный... а больше ничего такого - золото как золото. Глаз Незнакомца оставался неподвижным. Хвала Создателю, что удержал тебя, что ты не показал, как этот глаз...

- М-да! - с шумом выдохнул Вай Кау. - Так, говоришь, она... Ладно, гадать не будем! Хинт явится, тогда... А пока подождем! Я буду ждать, ты будешь ждать. И она будет ждать - у меня: со мной ей будет веселей, не так ли?

Рыжий почел за лучшее смолчать, не отозвался. Ну а Вай Кау повернулся в кресле и, выдвинув ящик стола, бросил туда заветную монету, закрыл, щелкнул замком, сказал:

- Вот, на сегодня как будто бы все. Иди, друг мой, и отдыхай. И вспоминай. Чтобы потом, в следующий раз, отвечать четко, быстро и ясно. А чтобы ты даром время не терял, я, чем могу... О, да!

И потянулся к колокольчику, тот едва слышно брякнул, и тотчас опять сама собой распахнулась