Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)

– Вы знаете, кто я, – отважился задать вопрос Робаут, – но кто вы?

– Бьеланна Фаэрэлль, ясновидица мира-корабля Бьель-Тан, – ответила она, а затем произнесла последовательность звуков, напоминавших начальные такты песни, и Робаут понял, что она говорила на родном языке. Он прокрутил услышанные звуки в уме и сравнил с человеческой версией имени, которое она произнесла, увидев воспоминания о печальных вечерах, проведённых в лесу кристаллических деревьев, напоминавшие странные гуманоидные фигуры.

– Прекраснейший свет… далёких солнц? – рискнул он.

Её глаза расширились, и он рассмеялся над её удивлением:

– Мы не все варвары, знаете ли, – сказал он. – Некоторые из нас даже моются.

Бьеланна проигнорировала сарказм и спросила:

– Алайтоки научили тебя нашему языку?

– Ирландриар научил меня отдельным словам, – скромно ответил Робаут. Ему было далеко до того, чтобы говорить свободно, но он и не был невеждой в элементарных основах языка эльдаров.

– Как хозяин, который учит свою зверюшку сидеть или просить, – произнесла Бьеланна.

Робаут почувствовал гнев:

– Скорее как наставник, обучающий новичка, – произнёс он на разговорном эльдарском.

Она презрительно рассмеялась и покачала головой:

– Никто из твоего вида не может овладеть языком эльдаров, максимум – прохрюкать нескольких простых фраз. И твоя аналогия ошибочна, потому что подразумевает, что новичок может стать наставником. Ничего подобного.

– Я слышал другое, – сказал Робаут, утомлённый её снисходительностью и решив сменить тему. – Почему вы напали на наш флот в Шраме Ореола?

Её лицо немедленно изменилось, тонкие пальцы сжались в кулаки:

– Какой у меня был выбор? – прорычала она, безмятежно красивое, как у фарфоровой куклы лицо в мгновение ока исказил раздражённый гнев. – Я следовала путями пряжи и видела, к какому злу могут привести ваши глупые поиски.

Робаут изо всех сил пытался следовать её логике. – Вы говорите, что уничтожили наши корабли из-за того, что мы могли сделать?

Бьеланна покачала головой и раздражённо прошептала:

– Вы монкеи столь ужасающе невежественны в природе причинно-следственных связей – удивительно, что ваш вид вообще ещё не вымер. Вы спотыкаетесь в космосе, словно своенравный ребёнок, который кричит и вопит, когда вселенная не подчиняется его прихотям, и закрываете глаза на неприятные вам последствия.

Её глаза заблестели, и Робаут вспомнил, как Ирландриар говорил ему, что ясновидцы были сильными воинами-псайкерами, столь же сведущими в искусствах смерти, сколь и в искусствах предсказания.

Снова Робаут понял, что позволил внешности женщины помешать увидеть правду, что она была не тем, кем казалась. В случае Линьи это обернулось небольшим конфузом и уроком смирения. Здесь это могло убить его.

– Что же, по-вашему, мы собираемся сделать? – спросил он.

Она вздохнула и сказала:

– Это всё равно, что объяснять симфонию птеробелке.

– Попробуйте, я умнее, чем выгляжу.

– Это то, что вы ищите, – начала Бьеланна. – То, что может снова зажечь умирающие звёзды и создавать целые звёздные системы. Оно может разрушать время и пространство и смеяться над танцем вселенной. Ты и в самом деле думаешь, что ваша самонадеянная раса дикарей готова стать хранителями такой вещи?

– Пожалуй, нет, – ответил Робаут. – Но если она так опасна, почему вы просто не пойдёте и не заберёте её или не разрушите, если она слишком опасна, чтобы существовать?

Её едва заметное колебание ответило на все его вопросы.

– После сражения в Шраме Ореола капитаны считали, что вы сбежали, но вы не сбежали, не так ли? – спросил Робаут. – Ваш корабль, по-видимому, был уничтожен, и чтобы выжить вам пришлось перейти на “Сперанцу”. Именно вы убивали рабочие бригады ниже ватерлинии.

– Ваши безумные поиски в неизвестное стоили жизней эльдаров, почему меня должны волновать жизни их убийц? Почему ничего незначащие души-искорки должны иметь значение для меня, когда твой вид собирается убить моих детей до их рождения?

Робаут выдержал её яд, хотя так и не понял причину гнева. Во многом это они оказались горькой злобой, приписываемой эльдарам имперской пропагандой, но последние слова вызвали неподдельный интерес:

– Убьём ваших… кого? – спросил он. – Мы не убивали детей.

– Не лично вы, но возможность их рождения исчезает, – ответила Бьеланна. – С каждой секундой вашего путешествия к этому морайдиин миру их жизненная нить из будущего в настоящее становится всё призрачнее.

– Морайдиин? Я не знаю, что это значит. Вы о мире-кузне Телока?

– Телок – это один из ваших людей-машин?

– Вы не знаете?

На её лице мелькнула мельчайшая эмоция, и для любого человеческого выражения это ничего не значило бы – мускульный спазм или нервный тик – но для лица эльдара это было равносильно невольному признанию вины убийцей.

Неожиданно Робаут понял:

– Вы – ясновидица, но вы лишились силы, не так ли? Дело в этом регионе космоса и Дыхании Богов. Сделанное им с Арктур Ультра мешает вам видеть будущее, не так ли?

Она шагнула так быстро, что движение было похоже на пропущенное изображение на пиктере. Вот она стоит перед ним, а мгновение спустя он прижат к постаменту магоса Вахихвы рукой в грудь и мечом у горла. Яркие, как фосфор блуждающие огоньки танцевали в её овальных зрачках, и Робаут почувствовал горький пепельно-холодный привкус психической энергии во рту, который заполнила медная слюна.

– Показать тебе мою силу? – спросила она, голос утратил былое лиричное звучание и от этого стал ещё страшнее. – Мне сжечь примитивный мозг в твоей башке или проклясть твою душу на вечное блуждание в пустоте? Мне сплавить плоть с костей в пламени или просто перерезать горло и наблюдать, как ты истечёшь кровью? Я могу оборвать твою жизнь в мгновение ока, и ты говоришь, что я лишилась силы?

Робаут задержал дыхание, когда взгляд Бьеланны впился в него, гипнотические вспышки в глазах эльдарки росли, пока не засияли, как два озера звёздного света.

– Покажи мне всё, что знаешь об этом Телоке, – приказала Бьеланна, и Робаут почувствовал её присутствие внутри черепа, словно рука в шёлковой перчатке поглаживала поверхность разума. – Ты расскажешь мне всё об этом путешествии. И затем ты вернёшься к своим дружкам-монкеям и забудешь о нашей встрече.

Робаут кивнул, словно это было самым разумным предложением.

– И когда мне потребуется агаит, ты станешь спрятанным клинком в моей руке.

– Да, – сказал он. – Стану.

Микроконтент 20

Любые страхи, что достигнув цели, Котов разочаруется тем, что обнаружит в конце пути, полностью улетучились за последние три дня. Последний отрезок пути к миру-кузне Телока сопровождался сенсорной перегрузкой уникальными астрономическими явлениями. Не только звёздные системы вокруг мира-кузни располагались теснее, чем любое виденное Котовом скопление систем, но и пояс Койпера, планетарные тела и поля астероидов в центральной системе двигались по орбитам с такой точностью, словно спроектированные атомным часовщиком.

Система – Котов продолжал настаивать не давать ей имя – включала двенадцать планет, каждая располагалась на равном расстоянии от внутреннего и внешнего соседа. Все имели состав и размеры примерно как у Терры, кроме трёх газовых гигантов в центральном поясе, между которыми в мерцающих завесах выброшенной материи и льда располагались обширные области астероидных полей.

Они напоминали каменные обломки на полу мастерской скульптора, выброшенные части какого-то огромного, но ещё не законченного инженерного проекта. В системе царил такой необычный порядок, что даже Виталия Тихона удалось уговорить отойти от постели дочери для проведения звёздного анализа и составления новых картографических схем. Хотя каждая секунда вдали от Линьи раздражала почтенного астронома, даже он оказался очарован головокружительной ветвистостью системы.