ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)

   -Почему вы сидите здесь? – Голос долетал словно издалека.

   -По-моему, у меня нет альтернативы. – Мария передернула плечами и еще раз взглянула из-за спины Роланда на беснующуюся толпу. Кажется, ничто не меняется в этом мире тысячелетиями, и никакие нормы ограничения или обстоятельства не способны изменить психологию человеческой толпы. – Кажется, именно ты первый узнал «счастливую весть»?

   -Да, Мария. Я не думал, что люди превратят все это в бедлам. Они мешают друг другу, тормозят работу передатчиков…, они сами убивают шансы друг друга. Просто стадо. По мне так они не достойны той свободы, которую им подарит Юрико.

   -Не будь к ним таким строгим, Роланд. Ты всегда был умным, последовательным мальчиком, я всегда знала, что ты сможешь… немного изменить этот мир. Они изменятся, поверь мне. Трудности закалят и изменят большинство из них, они научатся ценить друг друга на чужой планете. Научатся ценить дружбу и верность, узнают цену боли, страданий и потерь. Даже… научатся жертвовать собой ради других. Пусть беснуются…, потом чувство стыда и раскаянья многих из них сделает героями. – Мария мечтательно улыбнулась, потом лицо стало серьезным. – Ну, конечно же, не всех.

   Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга, поэтому, когда Роланд наклонился к самому лицу женщины и что-то прошептал, Мария плохо его поняла. По тону и взгляду она почувствовала, что это не пустые слова, что их смысл достаточно важен, чтобы расслышать. Мария прочла сказанное буквально по губам, что-то додумывая, что-то достраивая в голове.

   -Только бы им… не пожалеть… о том, что они попали на Юрико. Возможно, они проклянут тот день…, когда дрались… за место в волновом передатчике. Возможно, они… будут готовы отдать все…, включая, жизни друг друга, ради… возможности вернуться… - Глаза Роланда превратились в две щелочки и понять, что он думает о сказанном, было невозможно.

   -О чем ты говоришь? Что-то еще случилось? Ну, говори же…

  -Ладно, теперь не имеет значения, нарушу ли я обещание молчать. Карбовски перед самым приходом СС получил данные с Юрико. Не знаю, можно ли доверять источнику на все сто процентов, но он утверждает, что всех людей на планете ожидает неминуемая смерть. Карбовски сразу засекретил информацию, наверное, у него были основания не доверять ей. И слава богу! Иначе мы все умерли бы еще здесь…, даже не взглянув на живой, захватывающий мир.

   -Неужели человеку не выжить? Было бы так печально… - Мария опустила голову, потом исподлобья взглянула на Роланда. – Да ладно, не кисни, человек еще поборется. И даже если ему суждено проиграть, он какое-то время проживет на свободе, в живом мире, в борьбе…, для меня такая жизнь была бы пределом мечтаний.

   -Да я вообще, об этом не думаю. Я верю профессору, если он посчитал, что информацию нужно скрыть, значит так правильно. Пошли, Мария, осталось совсем мало времени.

   -Мы ни за что не попадем внутрь!

   -Тогда пошли на периметр. Так или иначе, нам придется сражаться! По-другому просто не может быть! Значит надо облачиться в экранирующие жилеты и подобрать хоть какое-то оружие. Мы дадим этим людям столько времени для побега, сколько сможем... Верно?

   -Ты не собираешься на Юрико? Ты останешься здесь?

   -Ну уж нет, за себя я тоже поборюсь. Почти все наши, кроме тех, кто занимается переправкой, сейчас готовятся к бою.

   -М-м-м, будет очень плохо, если самые разумные люди Сомата останутся и умрут здесь. На Юрико без них будет сложно. Ну что, идем? – Мария вскочила словно девочка, в ее жизни вновь появилась цель, может не такая глобальная и долговременная, как можно было бы желать, но зато весьма достойная. – Слушай, но как же Надя?

   -Надя? Она тоже будет оборонять Сомат. В ней столько силы! Но, я сам намерен проследить, чтобы в самом конце, когда наша оборона будет сломлена, Надежда оказалась от передатчиков на расстоянии вытянутой руки. И даже если мне придется расталкивать таких, как вон те…, я отправлю ее на Юрико. Она единственная это заслужила без всяких условий.

   Мария внимательно посмотрела на Роланда. Уж не питает ли мальчик к Наде какие-то особые чувства? А если да, то что? Пусть. Его слова справедливы, девочка отказалась от своего второго «я» ради того, чтобы остаться человеком.

2.

«Ложь иной раз так ловко прикидывается истиной, что не поддаться обману значило бы изменить здравому смыслу».

(Франсуа де Ларошфуко)

     Сафид проснулся мгновенно, как только первая капля упала на лицо. Дождь стал частым гостем в этих краях. Это очень хорошо, потому что без воды не выжить ни людям, ни растениям, которые жадно цеплялись за жизнь на этой безжизненной равнине. Это был сладкий, восхитительный дождь, который возвращал к жизни лучше любого лекарства. Однако Сафид еще слишком хорошо помнил, как пару ночей назад вот такой восхитительно пресный дождь превратился в кровавый, незаметно подкравшись под шум воды. Что это? Новая тактика врага или случайность? В любом случае нужно быть начеку.

   Внезапно стало светло. Оказывается уже наступило утро, а дождь только начал свой загадочный хоровод. Окончательно стряхнув с себя остатки сна и разбудив Михаила и детей, Сафид стал внимательно вслушиваться в звук дождя, желая определить момент перехода случайных звуков в стройный ряд. Сомнительно, правда, что он это заметит, ведь в тот же момент соленый дождь завладеет его разумом. Пытаясь хоть как-то защититься от возможного нападения Сафид начал напевать веселую ритмичную песенку. Остальные последовали его разумному примеру и через мощный звук ливня начали проступать разношерстные звуки. Дошка раз за разом пересказывал небольшую детскую считалочку, от чего у него начал заплетаться язык. Второй ребенок, девочка Берта, повторяла ту же считалку. Получалось так смешно, что ребята стали покатываться от неудержимого хохота. Они и не заметили как пресный вкус дождя сменился солоновато-металлическим. От испуга дети начали кричать все громче, а взрослые наспех связывать друг друга и детей между собой.

   Это все что они могли сделать, ведь больше привязаться было не к чему. Проговаривая онемевшим от непрерывной работы языком слова шутливой песенки Сафид с ужасом представлял что сейчас твориться в лагере Пола.

   Дождь не собирался отступать, он все шел и шел. Первым сдался Дошка, сказалась усталость от бурно проведенной ночи. Он обвис на веревках, а затем встрепенувшись как сомнамбула начал идти, а упав ползти в сторону лагеря. Его движения были такими остервенелыми и мощными, что с каждым рывком он чуть не заваливал троих привязаных к нему людей. Эти толчки отвлекали людей от их главной задачи – продолжать громко говорить, как можно чаще сменяя ритм и тон.

    Дождь все не прекращался, словно он решил во что бы то ни стало утащить людей за собой. Может ему после катастрофы было голодно или одиноко? Такого длительного соленого дождя Михаил не мог припомнить ни разу за все время пребывания на планете. Обычно длительность такого дождя не превышала часа, максимум двух, для тех кто был привязан и оставался на месте. Конечно, для людей захваченых мощными звуками соленого дождя, плен продолжался бесконечно, ведь они шли вместе с дождиком, пока не падали замертво. А если оставались живы, то следующая порция дождя продолжала начатое дело, уводя пленников в неведомые места. Жизнь доказала, что дождь заставляет человека вставать и идти, даже если  у него не осталось сил и жизнь едва держится в теле, не взирая на увечья и слабость.

    Вторым не выдержал Михаил. Размышления отвлекли его от главного занятия и дождь мгновенно вцепился в мозг горящими клещами, выворачивая его наизнанку, заставляя импульсы мозга действовать в строгом порядке и ради единственной цели. Идти, ползти, катиться в нужном направлении.

   Теперь сопротивляться толчкам охваченых дождевым безумием людей было практически невозможно, и связаная группа начала медленно смещаться к лагерю. Девочка была испугана до крайности, но умудрялась держаться. Сафид сопротивлялся благодаря опыту, приобретенному за время пребывания на Юрико. Ему бы сюда Мишин любимый барабан!