ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)

   К своему удивлению Дошка понял, что только что спящий лагерь превратился в весьма шумное местечко. Люди недовольно переговаривались. Те двое, что зашли в палатку, были только верхушкой айсберга. Кажется, здесь зреют крупные неприятности для Пола. Хотелось бы верить, что люди доставят ему множество хлопот. Новости взбодрили  Дошку и он припустил к краю лагеря. За общим шумом он даже не услышал, как кричал разгневанный и обозленный Пол, обнаружив отсутствие мальчика. Дошка знал, что эффективную погоню в таких фронтовых условиях, да еще в полной темноте, Полу никогда не организовать.

    Ползком, стараясь не натыкаться на людей, он добрался до края людского моря. Встав на ноги, Дошка пробежал еще метров сто и остановился. Определить нужное ему направление в темноте он не смог. Пока он ползал зигзагами, совсем потерял ориентацию. Придется дожидаться утра.

   Дошке стало так страшно одному, что он невольно вновь подполз ближе к лагерю. Не дай бог еще дождик накроет? Не поторопился ли он покинуть людей? Такого острого и болезненного чувства одиночества Дошка не испытывал очень давно, с тех пор как родители оставили его в Опекунском совете. Тогда его спас от одиночества и смертельной тоски Влад. Теперь, похоже, некому это сделать и Дошке придется пережить это самому. В конце концов, он уже не такой маленький и ему это по плечу…

   Спящего, сжавшегося в комочек ребенка нашел Михаил и Сафид. Они наткнулись на него в темноте, когда решили поближе подползти к лагерю. Дошка неосознанно выбрал верное направление. Он так и не проснулся до самого утра.

***

      Такой суматохи Мария не видела ни разу в жизни, хотя прожить ей довелось немало. От неимоверной суеты она сбежала в полутемный парк, где не было ни одного живого дерева. Пожилая женщина пришла сюда по старой привычке. Когда-то она пообещала сама себе, что останется с этими деревьями до самой их смерти, но продолжала приходить в парк и после того как последние искорки жизни ушли из растений.

   Привычную уныло-медлительную траурную атмосферу парка теперь нарушал невероятный шум. Непонятно откуда взявшийся ветер вскидывал к небу высохшие скукоженые листочки и травинки. Мария закрыла лицо ладонями, чтобы мусор не попадал в глаза, и изо всех сил постаралась отстраниться от всеобщей паники.

   То, что случилось за последние несколько часов, превратило размеренный, величественно-строгий Сомат в развороченный муравейник. Мелькали знакомые и незнакомые лица, кричали дети, вдалеке что-то громыхало и вздрагивало вместе с мертвой землей.  Мария любила наблюдать за людьми в критические моменты их жизни. Ей всегда открывалось в людях, даже самых близких и хорошо знакомых, множество новых черт. К сожалению, не всегда хороших. Но это?! Было слишком даже для нее!

   Сколько раз она мечтала, что когда-нибудь эта тяжеловесная система с Опекунскими Советами и иллюзорами, в качестве панацеи от всех бед, рухнет под своей собственной тяжестью?! Теперь она готова была отказаться от этой мечты, потому что она стремительно превращалась в реальность. И радости это не приносило. Только страх и растерянность. Мария всегда считала, что результат важнее методов его достижения..., но как она просчиталась! Сейчас методы сметали не только ненавистную систему, но и само человечество.

   Лица бегущих людей по большей части были испуганными и затравленными, люди боялись не успеть к своему спасению. Но были и агрессивные, злобные лица, выражение которых не двузначно говорило о том, что их обладатели готовы пойти на все, чтобы успеть на уходящий поезд. Люди бросали детей и друзей, которым не посчастливилось замешкаться или упасть.

   В первый момент Карбовски и Хасид Петрович пытались организовать эффективную упорядоченную эвакуацию. Эти попытки закончились крахом в то мгновение, когда люди узнали, что покинуть Землю успеют не все. Весть разлетелась за считанные секунды. Теперь каждый сражался только сам за себя. Мария не стала. Она была слишком стара, чтобы забирать шанс у кого-то молодого, даже если тот эгоистичен и трусоват.

    Через два часа Марии надоело смотреть на людей, и она вернулась к своим воспоминаниям о начале этого хаоса. Весть пришла с неожиданной стороны. Ее принес мальчик-инок. С виду такой же, как сотни тысяч других детей-инков, такой же, как все испытуемые в Пленши. Собственно говоря, это и был один из них. Если бы не смысл принесенного мальчиком сообщения, то Мария порадовалась бы за ребенка, ведь мальчик не забыл о том, что его спас человек, сумел пронести эти воспоминания через общее сознание и правильно их оценить. Это можно было бы расценить как невероятную удачу и первые шаги к пониманию. Но смысл послания уничтожил все надежды.

   Инки, не рассчитывая больше на свои психические способности, решили предпринять физическую атаку. От такого нападения у Сомата адекватной защиты не было. Разве может пара тысяч человек противостоять миллиардам и победить? Тем более что вести переговоры инки не стали. Решили просто уничтожить. Сомат стал слишком опасен, после того как изобрел эффективную защиту от воздействия. И инки нашли соответствующее решение.

   Вначале инков устраивало, что человек заселяет другой мир и готовит им, как они считали, хороший плацдарм для будущих побед. Но прошло время, и инки посчитали, что на Юрико отправилось достаточное количество людей. Поэтому они приступили к уничтожению Сомата.

   У Сомата было только десять часов…, ну может еще пара, пока люди смогут удерживать оборону, прежде чем это место перестанет существовать. Так же, как и человечество в прямом значении этого слова.

   Воздушные завихрения продолжали вскидывать листья в воздух и бросать их в лицо пожилой женщине сидящей на старинной деревянной скамье. Никто не обращал на нее внимания. У входа в центр отправки собралась целая толпа. Ясно, что волновые передатчики, даже запущенные на максимальную мощность, не справлялись с таким потоком. О том чтобы переправлять вещи или оборудование вообще не шло речи. Колонистам придется нелегко на дикой планете без необходимых для выживания вещей.

    Люди кричали, толкались и даже пытались устроить потасовку. Они напирали на запертые двери, грозя снести их своей массой, а вместе с ними и все оборудование. Во что превращает человека страх за собственную жизнь? Особенно, когда эта жизнь зависит от того, скольких человек ты сможешь оттеснить от заветной цели? Шум усилился, стали слышны отдельные резкие выкрики, значение которых на таком расстоянии определить было невозможно.

   Шум отвлек Марию от воспоминаний, и она вновь обратила внимание на людское месиво. Кажется, какая-то группа людей сумела-таки организовать собравшихся в некое подобие очереди. В первых рядах теперь стояли в основном дети и женщины, а в последних мужчины и старики. Неужели Мария недооценила благородство человеческой натуры? Или этим людям просто повезло, что среди них оказался кто-то способный сотворить чудо?

   Тишина и порядок долго не продержались. К зданию спешили все новые и новые группы испуганных, всклоченных, обезумевших людей. Они вносили хаос в упорядоченные ряды, потому что никто не хотел рисковать, оказавшись в конце очереди. Мария, понаблюдав за людьми еще пару минут, отвернулась. По морщинистой старой щеке покатилась слезинка. Она потеряла в этой жизни все, чем дорожила - Землю, друзей и свои любимые растения. Земля осиротела уже сейчас, несмотря на то, что люди все еще стояли на ней, жили и чувствовали. До конца господства, нет, какое там господство, до конца существования человека на Земле оставались считанные часы. Возможно даже минуты. Именно эту трагедию вселенского масштаба и оплакивала пожилая женщина.

    Чья-то мягкая небольшая рука опустилась на плечо тучной женщины. Мария не слышала, как он подошел, потому что из-за шума она вообще ничего не слышала. Роланд заглянул Марии в глаза, и от его спокойного мудрого взгляда по телу женщины прошла дрожь. Как же ей не хватало рядом простого человеческого лица, не обезображенного муками страха, паники и злобы! Убрав руки от лица, Мария тут же получила порцию листьев и мусора в глаза. Зажмурившись от неприятных ощущений, Мария невольно застонала. Мальчик немного наклонился, закрывая от ветра свою бывшую воспитательницу.