Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака (СИ)

Фламмер поднял на меня светлые глаза, разожженные огненной водой…

– А зачем тебе?

– Чтоб узнать, что это такое, чтоб понять, как это – быть тщеславным и хотеть все армии

системы…

Они решили вместо того, чтоб мне хоть что-то объяснить, посмеяться надо мной… Но я не

обиделся – я рад, что они теперь смеются вместе, а не дерутся друг с другом… Ведь я никогда не

встречал никого лучше них…

Олаф лихо забросил очередной пирог в поле, где с начала нашего пира зависла просто куча

разных вещей… Меня чуть не тошнит от этих сладких ягод, на которых Олаф просто помешался…

Он замучил меня этим красным сиропом, замурованным в хрустящей золотой корке, распечатывая

один диск за другим… Но теперь он кинул этот диск особенным образом… Теперь пирог – только

мишень, наколотая на улавливатель ножей, на консервный контейнер…

– Скингеру в глаз!

Он метнул нож точно в цель и взял за лезвие следующий клинок… Фламмер палящим взглядом

впился в меткий кинжал… Он пристально следит, как дыры в пироге обретают контурные

очертания снежного зверя… Острые клинки выбивают на диске силуэт скингера, достаточно

похожего на настоящего… Олаф выдернул из контейнера ножи и выхватил из поля пирог, соединяя

дыры глубокими и тонкими надсечками, доделывая “зверя”… Он подал готового “скингера”,

текущего ягодным сиропом, офицеру… Фламмер подбросил “зверька” вместе с клинком и поймал

нож с насаженным на лезвие “скингером”, совсем потекшим и поломанным… Встав тверже на

груде сокровищ, офицер одернул сбившуюся шинель и покривившиеся ремни… Его первый

клинок просвистел в прогретом нашим смехом воздухе… Я с любопытством смотрю, что он

сделает с очередным пирогом…

– Это “ворон”!

– Верно, Олаф!

“Ворон”, вырезанный острым кинжалом в образе обычного офицера в длинной шинели,

истекая темным сиропом, соскочил с острия ножа прямо Олафу в руку… Олаф сжал кулак, поднося

ко рту раздавленного “охранника системы”…

– Дай нож и мне, Олаф!..

– Ханс, какой тебе нож, когда ты напился так, что на ногах не стоишь?!

– Я стою, нормально…

– Нет, Ханс, не стоишь! Это что еще такое?! Невнятно у тебя выходит!

– Не мешай…

Фламмер всмотрелся в мой пирог, приставив к глазам ладонь, но столбы прожекторного света

все равно не дадут ему рассмотреть до того, как будет готово…

– Ханс, а действительно, что это?

– Это же вы с Олафом!.. Что, не похоже?..

Они смеются до слез, но я никак не пойму, над чем, – ведь похоже… Настолько похоже,

насколько только может быть похож на человека в шинели и в шкуре кусок пирога…

– И кто это есть будет, Ханс?! Может ты нас и съешь?!

– Нет, Олаф… Я просто не подумал… Я придумал, Олаф! Я сохраню эти фигурки в контейнере!

И мы сможет открывать его и вспоминать этот день!

Запись №11

29

Я дремлю и рассеянно слушаю их тихий разговор в голос… Я же редко слышу их голоса – мы

обычно общаемся мысленно, опасаясь преследователей… Но сейчас Фламмер с нами, и все так

спокойно…

Олаф уверен, что нам надо уходить, что надо отправляться на охоту, а после – вообще убираться

с территорий Хантэрхайма… Просто, скоро у нас изойдет жир снежных зверей, сожженный на

обогреве… Сейчас, когда офицер подключил объект, когда работает отопление и освещение, мы

горелку не зажигаем, но нам предстоит охота и долгий переход с ночевками в снегах… После

налета у нас энергоблоки штабелями сложены – энергии достаточно и для оружия, и для “стрел”, и

для защитных полей… Но эту энергию мы израсходуем, а новую не известно еще – получим или

нет… Без жира скингера нам никак не обойтись… Вот Олаф и завел речь про “жгучие луга”… Но

Фламмер, как только Олаф об этом обмолвился, прямо, загорелся раздражением…

– Не нужно зловонных шкур и чадного жира. Я обеспечу необходимую энергию и настрою

энергосистему любого объекта территорий Хантэрхайма.

– Нам в скором времени придется уходить с территорий Хантэрхайма. Война надвигается,

контроль ужесточают – здесь скоро станет слишком сложно скрываться.

– Мы останемся. Я рассчитаю схемы пересечений с техникой контроля безопасности.

– Вам для этого четкие данные нужны. А перестройки на патрульных зонах становятся чаще

день ото дня, да и патрульные зоны – шире. У нас не выйдет взламывать объекты и вскрывать их

память так часто, как потребуется.

– Положись на меня. Я обеспечу схемы пересечений. Я сделаю “защитника” – он рассчитает их

и без точных данных о перемещениях поисковой техники.

– “Защитника”? Вы же сказали, что и “спутника” делать не станете.

– Я сделаю “защитника” – он нам нужен.

– Об этом можно только мечтать. Он рассчитает патрули над “жгучими лугами”, где нас

постоянно подстерегают. Да и охотиться с такой машиной значительно проще.

– Я же сказал, что налажу энергосистему любого объекта Хантэрхайма. Я обеспечу нас всем

необходимым.

– Не можем мы везде энергосистемы подключать, Фламмер. Нас так найдут скоро.

– Я сделаю так, что не найдут.

– Мы и костры с оглядкой жжем, чтоб нас не заметили. Мы в голос редко говорим, мы под

ясным небом при нужде только ходим.

– Я сказал, что все сделаю, Олаф.

– Опасно это. С горелкой надежней. Да и проще это – зверя забить.

– Мне проще подключить энергосистему.

– Может, вам “ворона” пристрелить проще, чем скингера?

– Не проще. Но и не сложнее.

Олаф, поднявшись на локте, взглянул на Фламмера с уважением… А меня его ответ как-то

внезапно напряг… Но я никак не пойму, что не так…

– Тогда надо корпус “защитника” добыть. Возьмем машину у охотников Хантэрхайма, когда на

“жгучие луга” двинем.

– Нет, возьмем с базы отключенную машину. Тогда я смогу заменить “защитнику” разум.

– Заменить? Я думал, что надо только стереть часть памяти, заставляющую его служить

системе, и прописать память, заставляющую его служить нам.

– Я так и сделаю, но его память я перенесу на лучший носитель.

– Не на один из этих звездных камней?

– Именно. Наш “защитник” получит сверхпроводник и высшую скорость мысли.

– Просто слов нет, Фламмер! Но нам на ограбленную базу возвращаться нельзя.

– Пойдем на другую – дальше от Штормштадта.

– Пройти сложнее, чем раньше?

– Нет. Это – свалка отработавшей, но еще пригодной техники, не пущенной на переработку, а

ожидающей худших времен, когда потребуется все, что не подходило прежде.

30

– Мы так целый отряд собрать можем.

– Нет, Олаф. Заберем одного “защитника”. Нам нельзя использовать технику, значительно

превосходящую нас в силах, – это жесткое правило.

– Да, верно. Меня радует ваш ответственный подход к делу, Фламмер! Теперь я вижу, что

заблуждался на ваш счет!

Я резко очнулся от дремы… Олаф признал этого офицера командиром… Но я почему-то этому

не обрадовался… Просто, мне на плечи свалилась смутная тяжесть и неясная тревога закралась в

душу… А в голове, как ножом прорезались линии связи всех вспышек и успокоений Фламмера…

Просто, он делает все, только чтобы не идти на охоту… Снежные звери пугают его – до

помутнения рассудка… И не они одни… Его страшит и Олаф… И охранники системы – он напуган

и ими… И “защитник”, которого он собирается сделать,– он боится и этой машины… До меня

вдруг дошло, что он… Этот офицер совсем не такой, как я думал, – не такой достойный и

доблестный… Он способен побороть только слабейший страх, и только – столкнувшись со страхом

сильнейшим… Уступая страху перед Олафом, он переступает страх перед охранниками порядка…

А поддаваясь страху перед охотой, он преодолевает страх перед Олафом… И это – правда.

Эта правда меня, как камнем по голове ударила. Такое разочарование… Я же считал этого