Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака (СИ)

зверей! Только нас северные ветры не собьют с ног! Только наши клинки не подведут нас при

столкновении со снежным зверем!

– Но борьба с холодом и сражения на ножах забирают у нас силы… Я просто устал и хочу

передохнуть…

– Нельзя! Терпи меньшее зло – тогда будешь в состоянии сразиться с большем!

Фламмер, все это время сурово молчавший, подтвердил кивком слова Олафа… Мы же не

отключили его ментальных линий, и он все слышал… Мне от этого стало страшно, но он только

помрачнел…

– Он, в общем, прав, Ханс, – во всем. Только он чересчур категоричен.

– Но я хочу стать таким, как вы…

– Скоро я стану таким, как вы с Олафом, Ханс, и тебе не придется стараться уподобиться мне.

– Но вы же не хотите этого?

– Ханс, я достаточно прошел, чтобы осознавать и контролировать желания. Мы не можем

получить всего сразу. Получая одно, мы лишаемся другого.

– Но как же так… Ведь можно просто и хорошо жить…

26

– Просто и хорошо – нельзя. Нам приходится выбирать что-то одно.

Я, опешив, повернулся к нему, потом – к Олафу…

– Олаф… Но мне нравится горячая вода и еда, я давно хотел…

– Нет, Ханс, я тебе и мечтать об этом не позволю. Это пагубные мечты. Я взял все, что нужно.

Пошли.

Я было совсем расстроился, что нам придется так скоро уйти, но не успел – Фламмер,

настойчиво обхватив мое плечо, спокойно отстранил Олафа. Офицер повел меня через высокие

коридоры в светлые залы, и Олаф, сверкая глазами зверя, затаившего зло, пошел следом… Он

пугает меня, но Фламмер не обращает на него внимания…

– Постойте, капитан…

– Идем, я покажу тебе мозг, управляющий этим объектом.

– Он сейчас отключен?..

– Да, Ханс. Я не стану его подключать. Только возьму его память, хранящую нужные мне

данные.

– Возьмете его память?..

– Да, Ханс. Я сделаю копию. Так, чтобы об этом не узнали. Тогда я рассчитаю схемы

пересечений с разведтехникой системы.

Я такому счастью и поверить не могу… Жаль только, что Олаф затмевает свет темнеющей

злобой, как грозовые тучи перекрывают солнечные лучи…

Как только Фламмер, занятый мозгом объекта, отпустил меня, меня схватил Олаф…

– Идем скорее, Ханс. Идем со мной.

– Нет, Олаф, он еще не закончил…

– Ханс, ты что, не понял? Теперь ты его пленный. Теперь мы оба – его пленные.

– Нет, Олаф… Просто, он… Он просто…

– Соображай же, Ханс.

– Олаф, а ты чего ждал?.. Ты на него нападаешь, он – защищается…

– Он защищается, закрываясь тобой, как щитом.

– А что ему еще делать?..

– Это бесчестно, Ханс.

– Наоборот – благородно… Он не хочет пускать в ход ножи и старается обойтись щитом…

Фламмер не хочет твоей смерти, Олаф, он хочет только твоего повиновения… Ты себя сам

сдержать не можешь, приходится ему тебя сдерживать…

– Дурак ты.

– А он сказал, что я не дурак.

Олаф запустил руки в рассыпанные по плечам волосы, собирая их в длинный хвост… Теперь

исподлобья на меня взирает – Зверь… Он хватает меня и тащит прочь, хоть я и сопротивляюсь…

– Олаф, оставь меня…

– Я убью его.

– Олаф, но ведь с ним мы не будем голодать… С ним нас не найдут “вороны” системы… Тебе

нужно только подчиниться ему…

– Я не подчинюсь ему, Ханс.

– Перестань, Олаф… Он хороший командир… Он делает все, что нам нужно… Просто, он еще

не все наши правила знает… Он не знает, что он свободен только от правил системы, что у нас

тоже есть правила, что их надо соблюдать так же жестко… Ты же ему не объяснил…

Олаф вдруг остановился, отпустив меня…

– Он прав, ты не дурак. И ты прав, я ему правил не объяснил.

– От этого он и поступает периодами так, что нам его поступки не ясны… А вообще посмотри,

как он нас выручил…

– Верно, Ханс. Я дам ему время утвердиться, и мы посмотрим, как он этим временем

воспользуется. Я не стану усложнять ему задачу, и мы увидим, как он оправдает наши надежды.

Справится – станет нашим командиром.

27

Запись №10

Олаф упорно считает, что очищает нас только снег, а кормит только кровь снежных зверей. Так

что мне от него неслабо влетело за чистку без учета его правил. Олаф хранит им верность всегда и

везде – для него они и в мыслях неотступны. Он не оденет чистой формы, не острижет волос, не

станет спать в постели и есть вилкой из тарелки, хоть сули блага, которых свет не видал, хоть

угрожай неведомыми ужасами. Я это понял и теперь его не трогаю, старясь не нарушать его

строгого наказа. Но отчаянным пирам он не противится, с радостью терзая яства ножами и швыряя

кости крысам. Он утверждает, что это нам не навредит. И правда, такой пир нас никак не

разнежит… А наоборот – закалит… Это не так просто – пировать, как мы… Такой пир еще

выдержать надо… А пируем мы уже…

Мы третьи сутки пируем так, что и Олаф забыл про злобу, накормив Зверя до отпада и напоив

до пьяна… Я окинул чуть протрезвевшим взглядом россыпи камней, блистающих среди

разбросанных на полу шкур, уставленных снедью, истыканной ножами… Хорошо… Я снова

наполнил кубок жгучей водой и скоро я снова отрублюсь… А перед тем, как отрубиться, я не

пожалею энергии и выжгу белым лучом на каменной стене еще один рисунок… Мне нравится

смотреть на скингеров и охотников, сражающихся на стенах и потолках… Я упал на спину, и

сокровища разлетелись брызгами вокруг меня… Фламмер, пошатнувшись, плеснул в воздух из

бутылки и упал рядом еще до того, как нас окатило холодным спиртовым дождем… Эта

прозрачная, как вода, жидкость холодит и жжет одновременно, как мороз снежной пустоши… От

нее крылатая радость уносит меня куда-то вкривь и вкось – в это сияющие звездами небо… Нет,

это подсвеченный прожекторами свод шахты слепит мне глаза разноцветными переливами

каменей… И я, невесомый, лежу в их осколках, будто лечу в северном сиянии…

Олаф, весело смеясь, метнул очередной клинок в круглый пирог, висящий в воздухе, в

невидимом поле, и выхватил из круга очередной кусок…

– Капитан, Хансу не наливайте! Довольно ему! Он слетит сейчас с этой груды щебня!

Фламмер отнял у меня бутылку, глотнул из горла и зачерпнул из кучи горсть камней, рассыпая

их на груди разноцветными блестками…

– Щебень, Олаф?! Эти кристаллы – сверхпроводники! А эти камни – они просто драгоценны!

Когда-то такой камень был дороже такого бойца, как ты! В прежние времена, имея этот “щебень”,

мы бы смогли заполучить всю армию системы!

– Всю армию?!

– И службу безопасности!

– И “воронов”?!

– Всех, кто черпает жизнь из жажды наживы, становясь наемниками желаний! Всех, кто не

умирает за идею, становясь рабами страха смерти! Их всех, Олаф!

Я в изумлении взглянул на них, плывущих у меня в глазах с радостным смехом…

– А зачем вам все это?.. Зачем вам армия?.. Зачем вам служба безопасности?..

Фламмер рассмеялся, растрепав мои остриженные волосы…

– Армия, чтобы контролировать службу безопасности, а служба безопасности, чтобы

контролировать армию, Ханс!

– Но зачем вам это?..

– Чтобы властвовать!

– А зачем властвовать?..

– Чтобы прославляться!

– Ну а это зачем?..

Олаф бросил мне кусок пирога, который я не поймал, и тоже рассмеялся…

– Ханс, власть дает свободу, а слава – силу!

– Власть, как и слава, влечет за собой столько тягот, что в итоге дает столько, сколько

забирает… Ты же мне это объяснял, Олаф…

– Счастье во славе и власти обретают лишь хотящие их! Власть и слава хороши, только когда их

хотят! Ты их не хочешь! Ты не поймешь, Ханс!

28

– А почему не пойму?.. Потому, что я боец Штрауба, а не Хантэрхайма?..

– Нет, Ханс! Просто не поймешь!

– Но почему, Олаф?..

– Ты не тщеславный!

– Да… Но ничего, когда-нибудь и я смогу стать тщеславным, как вы…