Оккупация

Каменное крошево осыпалось под ногами, шлейфом сползало вниз, и с каждым шагом Дымов все больше понимал, что приближается не просто к инопланетному кораблю, а к разгадке всех местных ребусов. Корабль был жив, и тревожную вибрацию, что шла от близкого голубого металла, Вадим чувствовал совершенно отчетливо. В отличие от земных ракет, этот посланец космоса напоминал гигантское яйцо. Ни закрылков, ни дюз, ни иллюминаторов, — одно лишь гладкое огромное тело. Приблизившись вплотную, Дымов осторожно притронулся к нему ладонями. Ощущение пугающей вибрации усилилось.

— Ну? — в нетерпении крикнул сверху Бартон. — Что там?

— Вы полагаете, одного прикосновения достаточно, чтобы дать вам исчерпывающий отчет?

— Какого черта! Вы же шерх!..

Вадим не сдержал улыбки. Вот так в жизни и бывает! Был экстрасенсом, а стал шерхом. И попробуй — докажи теперь, что ты из иной стаи, когда даже специалисты вроде Стива Бартона готовы раз и навсегда поверить в чудесные способности заезжего мага. Немудрено, что все земные религии основываются на вере. Апеллировать к чутью, разуму и опыту — дело бесполезное. Означенных качеств у людей просто нет…

Продолжая скользить руками по гладкой поверхности, Дымов двинулся вокруг гигантского яйца. Одновременно попытался включить сканирующее излучение — не слишком сильное, но будь перед ним кирпичная стена, он просветил бы ее насквозь. В данном же случае его поджидало разочарование. Как и при сканировании пирамиды он столкнулся с материалом абсолютно непрозрачным. Очень походило на то, что яйцо вообще не имело внутренней пустоты, являясь металлическим монолитом. Этого не могло быть, но ничего иного внутренние чувства Дымову не подсказывали. Достигнув задней стороны яйца, Вадим внимательно осмотрелся и полез вверх. Собственно говоря, для того он и обходил яйцо стороной, чтоб не шокировать лишний раз бедолагу Бартона. Совсем необязательно видеть, как он взбирается по вертикальной поверхности, тем более, что лез он, даже не отталкиваясь от металла ногами. Наверх его вздымали лимбы, которыми Вадим успел уже опутать все яйцо. Пожалуй, если поднатужиться, он мог бы и сдвинуть эту громадину с места, но зачем? Даже, если выкатить яйцо из воронки и спустить вниз, яснее от этого ситуация не станет. Сейчас представлялось более важным достучаться до тех, кто, возможно, еще таился под металлической скорлупой. Вадим не чувствовал их дыхания и биения сердец, но ничто не мешало им ощутить его близость, его попытки докричаться до них.

Еще несколько движений, и Дымов влез на вершину яйца. Зачем? Он и сам толком не понимал. Но любая техника нуждается в связи, а значит, часть корабля, обращенная к небу, могла оказаться более чувствительной к его манипуляциям.

— Как вам это удалось? — удивленно прокричал Бартон, но Дымов оставил его вопрос без ответа. Он продолжал чутко прислушиваться к собственным ощущениям, но ничего кроме мертвой вибрации пока не приходило. Опустившись на колени, Вадим вновь прижал к металлу руки. Теперь он действовал более целенаправленно, заставляя ладони попеременно генерировать весь спектр видимого и невидимого излучения. Он работал осторожно, без амплитудных скачков, и все же реакция яйца оказалась совершенно неожиданной. Воздух внезапно содрогнулся от оглушающего скрежета, и гигантская капсула инопланетян практически сбросила Вадима с себя. Лишь напряженные, продолжающие охватывать корабль лимбы удержали его от безжалостного соприкосновения с землей. Тому же англичанину, должно быть, показалось, что он попросту соскользнул вниз — все равно как малыш, съезжающий с ледяной горки на санках. Однако с новыми вопросами Бартон не стал спешить, ему было просто не до них. Воздух продолжал терзать ужасающий скрежет. Теперь это можно было уже называть воем — вроде того, что издает пикирующий самолет. Неведомым образом металлическое яйцо превратилось в подобие гигантского диффузора, и вибрацию последнего можно было разглядеть уже невооруженным глазом. А еще через секунду они увидели, как по глянцевой поверхности яйца пробежала первая трещина. Щель была совсем небольшая, но даже ее хватило, чтобы Вадим ощутил мерзлое дуновение ЧУЖОГО. Пока это напоминало легкий сквозняк, однако дожидаться того момента, когда ветерок перерастет в ураган, безусловно, не стоило.

Не произнося ни звука, Дымов в пару секунд взлетел на край воронки, с силой ухватил Бартона за рукав.

— Что вы делаете?! — прокричал Стив.

— Вниз! И как можно быстрее.

— Вы полагаете, нам угрожает опасность?

— Это еще мягко сказано…

Кажется, Дымов накаркал. Трещина поползла вширь, и с артиллерийским гулом яйцо лопнуло, словно шрапнелью окропив края воронки металлическими осколками. В небо взвилось нечто призрачное, глазом едва угадываемое, совершающее из стороны в стороны стремительные движения. Не дракон и не паук, — нечто, чему трудно было подобрать привычное название. В неком оцепенении Дымов с Бартоном наблюдали, как в стороны от новорожденного чудища разлетаются колеблющиеся язычки пламени. Этакие шаровые молнии с хвостиками головастиков. Каждый из «огоньков» жил своей жизнью, впиваясь в землю, подобно расплавленным каплям свинца, падающим на кусок масла. Одного из «головастиков», плывущего прямо к ним, Вадим отбросил ударом лимба, и в ту же секунду, опоясав себя сотней сверкающих глаз, призрачное видение ринулось к людям. Так кобра атакует зазевавшегося суслика, но сусликом себя Дымов отнюдь не считал.

— Держитесь! — рявкнул он, и время для него послушно остановилось. Энергия, коконом сжимающая тело, взбурлила высвобождающимся водопадом, напрягшееся метатело вздулось подобием шара, стиснула тело Бартона бережными тисками. Удирать, в самом деле, следовало по возможности быстро, и поневоле пришлось прибегнуть к этому не самому комфортному средству передвижения.

Миг, и упругий шар с двумя человеческими телами внутри покатился с вершины пирамиды вниз. Путь, на который до этого они потратили более часа, оказался пройден в минимально короткое время. Больше всего Вадим опасался за состояние своего компаньона, однако стремительное падение с головокружительным вращением англичанин выдержал. Торможение прошло также щадящим образом. Подчиняясь командам Дымова, метатело ослабило хватку, защитный кокон распался, выпуская англичанина наружу.