Проклятие Шалиона

лорда Кэсерила на менее значительный пост или отошлите его обратно в Баосию.

Исель чуть не взорвалась.

– И пусть на нем остается обвинение?! Нет! Я протестую!

Орико потер виски, словно в приступе головной боли, и бросил два коротких взгляда: один на своего застывшего в кресле главного советника, другой на разъяренную сестру. И тихо простонал:

– О боги, как я это ненавижу… – выражение его лица вдруг изменилось, он выпрямился и сказал: – О! Ну, конечно! Есть одно решение… одно-единственное решение… хе-хе… – он подозвал пажа, приведшего в башню Кэсерила, и что-то прошептал ему на ухо. Ди Джиронал прислушался, но ничего не разобрал. Паж выскользнул за дверь.

– Каково ваше решение, сир? – поинтересовался ди Джиронал.

– Не мое решение, а решение богов. Пусть они скажут, кто невиновен и кто лжет.

– Неужели вы хотите рассудить их с помощью поединка? – в голосе ди Джиронала явно слышался ужас.

Кэсерил разделял этот ужас – так же, как и сьер ди Марок, судя по тому, что кровь отхлынула от его лица.

Орико сморгнул.

– Нет, у меня иная идея, – он окинул взглядом ди Марока и Кэсерила. – Хотя они примерно в равных условиях. Ди Марок моложе, конечно, и очень неплох на площадке для поединков, но и опыт тоже кое-чего стоит.

Леди Бетрис посмотрела на ди Марока и беспокойно нахмурилась. Кэсерил тоже – хотя, как он подозревал, и совершенно по другому поводу. Ди Марок, безусловно, был прекрасным фехтовальщиком, но в безжалостном боевом поединке он не продержался бы и пяти минут. Ди Джиронал впервые посмотрел в глаза Кэсерилу, и Кэсерил понял, что он придерживается того же мнения. Желудок его сжался при мысли, что он будет вынужден практически зарезать мальчишку, как теленка.

– Я не знаю, лгал ибранец или нет. Я знаю только то, что слышал, – устало проговорил ди Марок.

– Да-да, – отмахнулся Орико. – Полагаю, мой план лучше, – он шмыгнул носом, вытер его рукавом и продолжал ждать. Наступила долгая напряженная тишина. Она была прервана вернувшимся пажом, объявившим:

– Умегат, сир.

Аккуратно одетый рокнарский грум вошел в комнату и, с любопытством обежав глазами собравшихся, уверенно направился к своему господину. Он поклонился и спросил:

– Чем могу служить, милорд?

– Умегат, я хочу, чтобы вы вышли во двор и поймали первого священного ворона, которого вы там увидите. Затем принесите птицу сюда. Вы, – Орико кивнул пажу, – пойдете с ним в качестве свидетеля. А теперь поторопитесь.

Ничем не выразив своего удивления, Умегат снова поклонился и вышел. Кэсерил заметил взгляд ди Марока, обращенный на ди Джиронала, вопрошающий: «Ну, что теперь?» Ди Джиронал сделал вид, что ничего не заметил.

– Так, и как же нам это устроить? А! Я знаю – Кэсерил встанет в одном конце комнаты, ди Марок – в другом.

Глаза ди Джиронала уставились в одну точку, словно он пытался что-то рассчитать. Он кивнул ди Мароку, указывая в сторону распахнутого окна. Кэсерилу пришлось остаться в более темной части комнаты, у закрытой двери.

– Вы все, – Орико