Проклятие Шалиона

дальнейшем?

«А вот у тебя они есть. Только какие?»

– Вы знали об этом серьезном обвинении более трех недель, но только сейчас довели его до сведения своего господина? Как это странно, ди Марок.

Ди Марок наградил Кэсерила мрачным взглядом.

– Ибранец уехал, – подвел черту Орико, – и невозможно выяснить, кто из вас говорит правду.

– Тогда, безусловно, следует отдать предпочтение милорду Кэсерилу, – выпрямившись, отчеканил ди Санда. – Вы можете не знать его, но пригласившая его на службу провинкара Баосии хорошо знает кастиллара. Он служил ее покойному супругу шесть или семь лет.

– В юности, – уточнил ди Джиронал. – Люди меняются, знаете ли. Особенно среди ужасов войны. И если существуют хоть малейшие сомнения в человеке, ему не следует доверять столь высокий и, я бы сказал, – он стрельнул глазами в Бетрис, – соблазнительный пост.

Длинное и, должно быть, нецензурное восклицание Бетрис, к счастью, было перебито криком Исель:

– Что за чушь! Среди ужасов войны вы сами вручили этому человеку ключи от крепости Готоргет, которая была якорем и опорой всего северного фронта Шалиона! Вы доверяли ему тогда, марч! И не он предал ваше доверие.

Челюсти ди Джиронала сжались, и он холодно улыбнулся, вытянув губы в тонкую линию.

– О, каким просвещенным в военном деле стал Шалион, если даже наши юные леди готовы давать нам лучшие стратегические советы.

– Вряд ли у них получится давать худшие, – вполголоса пробормотал Орико. Только странный мелькнувший в глазах канцлера блеск показал, что эти слова достигли его ушей.

Ди Санда озадаченно поинтересовался:

– А как так получилось, что кастиллара не выкупили из плена, как всех его офицеров, когда вы сдали Готоргет, ди Джиронал?

Кэсерил сжал зубы. «Заткнись, ди Санда!»

– Рокнарцы сообщили, что он мертв, – коротко ответил канцлер. – Полагаю, таким образом они хотели отомстить. Это пришло мне в голову, когда я узнал, что он еще жив. Так что если купец говорил правду, у Кэсерила была возможность сбежать от рокнарцев и скрыться в Ибре, где его и… гм… высекли, – он посмотрел на Кэсерила и отвел глаза.

«Ты знаешь, что ты лжешь. Я знаю, что ты лжешь». Но ди Джиронал не знал, знает ли Кэсерил, что он лжет. Это не казалось большим преимуществом. А просто небольшим слабым участком в обороне противника.

– Ну, я вот не понимаю, как исчезновение Кэсерила осталось не расследованным, – ди Санда пристально посмотрел на ди Джиронала. – Он же был комендантом крепости, первым человеком там.

Исель задумчиво проговорила:

– Если же рассматривать возможность мести, почему вы не подумали о том, что поскольку Кэсерил дорого обошелся рокнарцам на поле брани, они постараются поставить его в самые ужасные условия?

Ди Джиронал скривился, явно не обрадовавшись мысли, куда может завести эта логическая линия. Он уселся в свое кресло и отмахнулся от вопросов.

– Полагаю, мы зашли в тупик. Слово против слова, и мы ничего не можем решить окончательно. Сир, я настаиваю на благоразумии. Назначьте милорда