Петля Реки Времени

– Это опять же к тому, – подвёл итог рассказа Геннадий, – что он как-то задействовал энергию эфира. На тачке стоял двигатель переменного тока, аккумулятор он заранее вынул. Следовательно, делаем вывод: голова-мужик смог совместить резонанс электромагнитных волн, пронизывающих нашу планету, и волн, излучаемых самим электродвигателем. Для этой цели он и собирал ламповый высокочастотный генератор. С его помощью невидимая электромагнитная энергия эфира подводилась на электроды движка. Получается, электромобиль Тесла брал бесплатную энергию из неисчерпаемого источника.

– М-м-да, – задумался Денисов. – Вот также и с пресловутыми "лучами": учёные теоретически знают о них, но построить аппарат не могут. Главным секретом, как и в случае с электромобилем, обладает только Тесла.

– Поэтому для Штольца важны не только чертежи, но и сам аппарат. Лёх, а как ты думаешь, что Штольц сделает с нами, если мы не доставим ему ни того, ни другого?

– С нами то – ладно, а что он сделает с нашими родными? Если бы не они, ей Богу, остался бы здесь. Это решило бы проблемы.

– А ты помнишь, – возразил Гена, – Крайнович сказал, что за нами и за секретами Тесла сюда придут другие "засланцы", если мы не вернёмся. Они-то выяснят, что мы слиняли. И тогда нашим семьям – кранты.

– И не только нашим. Если мы Штольцу доставим прибор, то кранты будут всему Советскому Союзу, если не всему миру.

– Да, но не забывай, мы возвращаемся не в нашу, а в параллельную реальность.

– А тебе что, не жалко параллельного Советского Союза, Россию и тамошних людей, наших параллельных семей?

– Каких?

– Забыл? Мы еще у Штольца говорили на эту тему. Скорее всего, там у нас тоже есть жёны и дети, не исключаю, что другие, или внешне такие же, но с другими индивидуальными качествами. Но всё равно – наши. И если вернёмся, они нас узнают, а мы узнаем их. По крайней мере, мне так кажется. Но, даже, если я и не прав, не давать же превосходство в вооружении этому упырю!

– Что верно, то верно, – вздохнул Генка.

– И ещё меня беспокоит, как быть с Крайновичем? – озабоченно спросил Алексей.

– Ты заметил, как он сдулся после твоего показательно-воспитательного урока джиу-джитсу? – мстительно улыбнулся Генка.

– Понял Милош, что накосячил. С того самого момента, когда мы влезли к Тесле, всё пошло наперекосяк. Надо было давно, а может быть, с самого начала дать ему в рыло и захватить власть.

– Надо было, – согласился Николишин, но мы же не профессиональные разведчики или шпионы. И потом, мы русские, а у них, как известно, пружина терпения долго сжимается, а уж потом как …бнет! Вот, похоже, наша пружина сейчас и выстрелила.

– Да это фиг с ним, меня заботит, как обмануть Крайновича. Как бы ему подсунуть ложные чертежи и какой-нибудь прибор для измерения давления в шинах. Он ведь тоже не физик.

– Это надо снова выходить на Теслу и уговорить подсунуть лжеприбор и лжечертежи.

– Надо, только хрен его теперь найдёшь. Наш Гений электричества напуган всей ситуацией, и зашхерился где-нибудь. Правильно, я бы на его месте тоже лёг на дно.

Разговор постепенно затих, потянулись минуты молчаливого ожидания. Мимо них в обоих направлениях проносились редкие в это время суток автомобили, выхватывая оба "Линкольна" светом фар. Наконец, навстречу одна за другой промчелись две большие машины.

– Они, – тихо произнёс Гофманн.

– Уверен? – спросил Николишин.

– Уверен, первый "Форд" 34-года выпуска, второй "Дюзенберг", Келлер любит хорошие машины.

– Мне тоже нравится "Дюзи", – кивнул Гена.

Вышли из машин, разминая затёкшие конечности. Ночная прохлада приятно остужала. В высокой траве по обочинам дороги обменивались автоматными очередями цикады. После душного салона "Зефира" приятный свежий ветерок слегка трепал волосы. Рассыпанные по глубоко синему небосводу звёзды с равнодушием взирали на группку людей у двух железных четырёхколёсных повозок на шоссе, ведущему в Йонкерс. По всей округе разливался запах свежескошенной травы.

– Ночной эфир объял "Зефир", – скаламбурил Генка, глядя на тачки.

Расстояние до дома проделали пешком. Особняк стоял несколько на отшибе, но если придётся стрелять, соседи, конечно, поднимут тревогу.

"Господи, как же не хочется стрелять, особенно на поражение! – подумал Алексей. – Охрана – всё-таки живые люди. У них, возможно, жёны, дети. С другой стороны, его друзья – тоже не менее живые люди". В глубине души он надеялся по возможности ограничиться руко или ногоприкладством. А вот Крайнович не преминет устроить стрельбу по живым мишеням, кровожадная сволочь!

– Слушай, Милослав, – обратился Алексей к сербу, – по возможности надо всё сделать тихо. Стреляем только в крайнем случае, если мне не удастся вырубить охрану.

В ответ серб угрюмо кивнул. Конечно, он и сам понимал, что лишний шум ни к чему, но в случае малейшего намёка на вооружённую угрозу со стороны противника, сомневаться в выборе Крайновичем средств поражения не приходилось.

Они подошли к вилле, окруженной высоким кирпичным забором.

"Метра два с половиной, два семьдесят, не меньше, – прикинул Алексей, такой сходу не перемахнуть, к тому же по верху идёт колючая проволока".

Массивные чугунные центральные ворота служили надежной преградой даже для разогнавшегося тяжелого грузовика. Крепко замуровались!

Геннадий остался в кустах палисадника, разбитого метрах в тридцати перед воротами, а Денисов, Крайнович и немец приблизились к воротам.

– Давай, Гофман, как там тебя, Курт, Ганс, звони, – подпихнул Денисов немца.

– Меня Йозеф зовут, – отозвался парень.

– Тем более, Ёся, – улыбнулся Алексей.

Донован, Кленски, и агенты группы захвата уже второй час наблюдали в бинокли за входом на виллу. Из машин, припаркованных в конце улицы, он хорошо просматривался. Наконец, висящие на столбах с двух сторон ворот груши фонарей высветили три фигуры. В руках двоих было что-то похожее на пистолеты. Третий надавил на кнопку звонка.

"Ну вот, кажется, все "гости" в сборе,– подумал радостно Донован, – пора начинать вечеринку".

– Внимание, приготовиться, – передал Сэм по рации во вторую машину, а про себя подумал: "я всё ещё не потерял нюх и не ошибся в расчётах, теперь-то я уж русских не упущу"!

Через минуту после звонка Гофмана, створка глазка в воротах отползла вверх, и в нём появился чей-то глаз.

– А, это ты Йозеф, – послышалось с той стороны. – А где Гюнтер? Вы разве не встретились с Келлером?

– Сейчас, расскажу.

Дверца, врезанная в ворота, отворилась, и Гофман шагнул внутрь. За ним молниеносно нырнули Денисов и Крайнович. Алексей упёр в живот отворившему охраннику "Парабеллум" и, вытаскивая у него из плечевой кобуры такой же люггер, негромко произнес:

– Тихо, иначе пристрелю.

Обалдевший от неожиданности охранник поднял руки и замер как вкопанный.

– Быстро за будку. – Они скрылись в тени, отойдя с освещенной площадки.

– Где содержатся двое русских? Сколько еще охраны в доме? – спросил по-немецки Крайнович, захлопывая дверцу в воротах. – Показывай!

– Что происходит, Йозеф? – Охранник переводил взгляд то на "Парабеллум" Денисова, то на Гофмана.

– Это русские, пришли за своими. Они не шутят, они убили Гюнтера. Лучше отдать им пленников.

– Сколько человек охраны? – повторил вопрос Милоша Денисов и для убедительности ввинтил ствол в живот немцу.

– Пятеро, – соврал, охранник, – вам не пройти и не уйти.

– Это правда? – посмотрел угрожающе на Гофмана Крайнович.