Евангелие от рыжего кота

Лилит не смущал секс на людях, но она не могла понять, кого хочет обмануть Самаэль, ведь Чертородица родит Ирода, преемника Сатанаила. «Наш сын заменит Сатанаила», — подумала она и решила, что Самаэль хочет посмеяться над Сатанаилом. «Такого ещё никому не удавалось», — улыбнулась она, прогибаясь в руках Самаэля. Он умел доставить удовольствие, и Лилит застонала, когда он ввел в неё свою напряженную плоть. Обхватив его могучую шею, она подалась всем телом, замирая в экстазе, а потом, словно сорвалась и ритмично задвигалась, разряжаясь сжатой пружиной. Вокруг заорали, возбуждённые зрелищем совокупления и накинулись друг на друга, разбиваясь на пары, на тройки. Стоны и хриплые возгласы соития, перекликались со звериными криками случки тварей, наполняя поляну какофонией звуков. Самаэль умел держать темп, и Лилит ему подчинялась, зная, что только так добьется наивысшего наслаждения и задрожала, предвкушая неизбежное. Вдруг в движениях Самаэля возникло что-то звериное и она, после очередного страшного толчка воскликнула: «Больно!» — но только раззадорила его, отчего он выпустил когти и разодрал ей спину.

— Больно! — воскликнула она что есть силы и попыталась выдраться из лап Самаэля, но он ещё крепче сжал её тело, всё глубже погружая свою колючую плоть в её лоно. Она растерянно заглянула ему в глаза и не узнала Самаэля. Перед ней был дикий зверь, а когда тело резанула боль и из неё ручьём хлынула кровь, то она прозрела – это был Сатанаил. Выпуская в неё своё семя, Сатанаил ревел, точно Глас Преисподней, а потом бросил её в толпу, где ублюдочное племя тварей и демонов извергало в неё и на её тело своё мерзкое семя, воплощение Ирода, которого она должна родить.

Репликация десятая. Морти

Когда Лилит очнулась, то увидела перед глазами мерзкую рожу Сета. «И он!?» — ужаснулась она, отталкивая уродину от себя. Только осмотревшись, она поняла, что Сет не насилует её, а вытирает Лилит лицо мокрым полотенцем. Она лежала на кровати в гостинице «Астория», но не помнила, как здесь оказалась. Тело болело от любого движения и она выключила человеческое восприятие, спрятав симпоты внутрь, чтобы не чувствовать мерзкого внешнего мира. Лилит понимала, что Сатанаил мстил ей, оттого что она до сих пор любила Лучезарного. От испытанного унижения, к которому она уже привыкла, общаясь с Сатанаилом, добавилось знание того, что она носит в себе нового Ирода, способного заменит Сатанаила. Отстранившись от мерзости снаружи, она не могла избежать скверны внутри, и это ощущение довлело над остальными чувствами, расслаивая сознание, чтобы после безнадёжной апории [62] погрузится в равнодушную атараксию [63].

Она почувствовала, что в комнате есть кто-то ещё и резко повернулась. Её глаза встретились с глазами Морти, и Лилит почувствовала родственную душу, которая сможет понять её состояние. Из глаз брызнули слёзы, а руки сами собой потянулись к Морти, которая обняла её и принялась успокаивать, говоря о том, что больше не позволит мучить подругу и разберётся с этим раз и навсегда. Лилит радовало, что Морти так решительно настроенная против её обидчиков, а когда ходячая смерть пообещала всем обидчикам отсечь косой их мерзкие «неназываемо что», то даже рассмеялась сквозь слёзы.

Посещение Морти было недолгим, и она, обещая ещё зайти, быстро исчезла. Вид несчастного Сема напомнил Лилит о пережитом, и она снова почувствовала невыносимую тоску. Гаагтунгр и Веельзевул куда-то исчезли. Возможно, их забрал мерзкий Самаэль, а так как его предательство задело Лилит больней всего, то она возненавидела его больше Сатанаила. Она раскинула симпоты, разыскивая Маргину, так как она понимала Лилит даже лучше Морти, но волею судеб им суждено быть в разных лагерях. Маргина оказалась далеко от Ленинграда, в Крыму, и Лилит подумала, что проветриться не помешает. Она выпорхнула в окно, наплевав на конспирацию и Хранителей, которые могли её задержать за «раскрытие тайны существования Тьмы и Света». Сет последовал за ней, благоразумно отставая, чтобы не напоминать Лилит о произошедшем насилии ночью.

Лилит не спешила, так как душе требовалось время, чтобы разложить всё по полочкам и сделать собственные выводы о том, что случилось. Личный судья, прокурор и защитник должны проделать свою работу, чтобы совершить суд над Лилит и её окружением, и только тогда наступит умиротворение в душе. Хорошо зная такую особенность времени — лечить душевные раны, Лилит отстранилась от себя, изучая на расстоянии неизвестную ей Лилит, попавшую в передрягу. Со стороны всё кажется проще, и решения принимаются без колебаний, а произошедшее воспринимается, как жизненный урок, который преподаётся жестоко, но запоминается навсегда.

Когда они прилетели в Крым, на полуостров опускался вечер, а предательская Луна больно напомнила о вчерашнем событии. Маргина нашлась на огромном плато, напоминающем лапу какой-то твари, что тоже не предвещало ничего хорошего. Лилит не верила в приметы, но всегда слушалась своей интуиции, которая сейчас говорила о том, что её визит неуместен. Так и оказалось, потому что Маргина была не сама, а с дочерью Марико и её женихом Тарасом. Вездесущий Туманный Кот, хорошо известный Лилит, тоже напоминал о горьком прошлом и о Лучезарном, присоединяя к вчерашним страданиям старую ноющую боль. «Что я здесь делаю?» — спросила себя Лилит и сразу получила ответ от другой, отстранённой Лилит: «Ищешь сочувствия!» «Искать сочувствия у счастливых – растравливать свою рану!» — ответила Лилит сама себе, но её уже обнаружили, и отступать было поздно. Они сидели вокруг костра на длинном мысе, называемом Сосновым, что-то оживлённо обсуждая. Когда Лилит опустилась с небес, все замолчали, а Марико, дочь Маргины насупила брови и спросила:

— Лилит, вы прилетели снова усыпить мою папа?

Лилит не поняла, а когда забралась в голову Марико, которая принципиально не скрывала своих мыслей, то ужаснулась: оказалось, что Маргина проспала целых десять лет и все думают, что это сделала она, Лилит. Поняла она и то, что оправдываться не стоит, так как ей никто не поверит. Сзади плюхнулся Сет, и его ублюдочная рожа здесь была неуместна, как и присутствие Лилит.

— Ты тоже так думаешь? — спросила она Маргину.

— Лилит, я не знаю, — сказала Маргина, — иногда ты бываешь такая непредсказуемая.

Сет, стоящий чуть-чуть в стороне, видимо, поперхнулся слюной и давился, схватившись за горло, но Лилит так на него посмотрела, что он заткнулся и застыл на месте. Повернувшись к Маргине, она грустно сказала:

— Мне так нужна была ты… — промолвила Лилит, но под взглядами присутствующих поняла, что ждать сочувствия не приходится.

— Всего вам хорошего, — искренне сказала Лилит и взлетела в воздух, глотая слёзы от огорчения. За ней зажужжал Сет, единственно верная ей тварь, точно несчастный пёс, нашедший одинокого хозяина. Когда они прилетели в Ленинград, Лилит сразу юркнула в окно гостиницы «Астория», а за ней, прямо ей под ноги, плюхнулся Сет, который, к тому же, отрыгнул что-то съеденное. От отвращения и злости, Лилит хотела запулить его на улицу, но увидела, что предмет, извергнутый Сетом, выглядит как-то странно. Присмотревшись, Лилит увидела, что это старая почерневшая книга, слегка измятая пастью Сета. Она схватила полотенце и вытерла книгу, а потом её открыла. Разобрав несколько слов, она поняла, что книгу писали на старо-французском, и спросила скулившего Сета:

— Где ты её взял?

Сет, виновато посматривая на Лилит, объяснил, что пока она разговаривала с Маргиной, он искал что-либо съестное и проглотил книгу, так как она пахла мясом. То, что «мясо» – всего лишь кожаная обложка, Сета не смущало, так как ему доводилось есть и не такую гадость. «Маргина подумает, что я прилетала украсть книгу!» — покраснела Лилит и не могла решить, как ей сейчас поступить: отдать книгу сейчас или подождать, пока Маргина успокоится. Забравшись в кровать, она решила заснуть человеческим сном и вспомнила о Морти, которая обещала, но не зашла. «Все меня бросили», — вздохнула Лилит и погладила по голове сидящего возле кровати Сета. Тот лизнул ей руку, но Лилит не одёрнула брезгливым жестом свою ладонь, так как преданных любят такими, как есть. С тем и заснула.