Пугачев Победитель

L iкал-то случайность- Но, господи, неужели правда?

Истинная правда! — ответил глухо Горелов.— Карает нас господь... И в обычное время сие горестное известие было бы чревато тяжкими последствиями, ибо пресечение династии всегда опасно для государства, а в такое время оно еще более ужасно. По моему мнению, государству действительно грозит гибель...

Но как же сие несчастье произошло?

Государыня давно уже собиралась произвести смотр военной флотилии Балтийского моря, только что снаряженной в Ревеле. Прекрасная погода последнего времени усугубила это желание. Кстати, к флотилии только что присоединился новый восьмидесяти- пушечный фрегат «Агамемнон», пришедший из Архангельска.

В одно воскресенье государыня с многочисленной свитой отплыла из Петергофа на своей яхте «Славянка». С ней были бывший канцлер граф Панин и новый канцлер граф Загорянский, Лев Нарышкин, статс-да ма Воронцова-Дашкова, австрийский посол князь Брунненфельс, князь Василий Трубецкой, сенаторы Репьев и Козлов и многие другие. Едва начался смотр, поднялся туман, потом налетел жестокий шторм. «Славянка», оторвавшись от эскадры, пыталась укрыться в порту Петергофа. Суда разметало. «Паллада» оказалась выкинутой на берег у Гапсаля. «Венус» унесло к берегам Финляндии. Что же касается «Славянки», то она погибла со всеми, кто на ней был.

Но каким образом?

Во время бури и в глубоком тумане «Агамемнон» наскочил на какое-то судно и потопил его. По всей вероятности, это и была несчастная яхта государыни. Потом к берегу прибило гичку, на которой было два мертвых матроса с яхты, выкинуло некоторые предме ты из обстановки императорских кают, наконец, тело сопровождавшей государыню Мавры Перекусихиной...

А наследник цесаревич?

Павел Петрович с супругой тоже были на «Сла вянке».

Наступило молчание. Потом фон Брандт глухо нымолвил:

Говорите дальше, сударь!

Что же дальше? Когда весть о несчастьи до- ' пи па Санкт-Петербурга, сначала никто не хотел мерить этому. Все растерялись, не знали, что надле- ■ ит делать. Нашелся молодой граф Гендриков, недавни вернувшийся в Петербург из Парижа. По его тщтоянию собрался правительственный Сенат, и гос-

сенаторы организовали Временное правительст-

но главе которого стал старейший сенатор светлейший князь Михаил Алексеевич Меньшиков. Сенат

равил курьеров в армию, чтобы вызвать генерала

Румянцева, Потемкина и Суворова. Без их поддержки Иременное правительство не может полагаться на Помощь армии.

- - Боже мой, боже мой, какое страшное несчастье! — ниитал фон Брандт. По его морщинистым щекам |екли слезы.

Мы в это время находились в Ярославле,— продолжал Горелов угрюмо.— Весть о случившемся

в город Горожане заволновались, началось

и среди солдат. Неведомо откуда появились

«юли, твердившие, что если государыни и Павла II. фовича нет, то нет и смысла оказывать сопротивление Пугачеву. Накануне назначенного дня отплытия ill im ш л ии на помощь Казани в казармах вспыхнули •in порядки. Находившиеся там офицеры были переби- III Генерал Бистром и его адъютант Зорин были Ни шиты на штыки при попытке уговорить бунтовщиков Чаги, оставшихся верными присяге солдат с несколькими офицерами ушли на берег. Я принял на себя • пмцнду. Мы с бою завладели катерами и, не имея (ними I ности плыть вверх, пошли на Казань. Пристани п. к берегу по дороге мы не решались. Встретили инну баржу, от команды которой узнали, что смятение пирит по всем окрестным селениям. В пятидесяти kepi rax от Казани узнали, что мятежники ведут

отчаянные штурмы. Многие заколебались, но я настоял, и вот мы пробились к вам...

Ужас, ужас! — бормотал фон Брандт.

Будем отбиваться!—продолжал Горелов.—А там, что бог даст... Казань крепка...

Фон Брандт безнадежно махнул рукой.

Что такое Казань?! Я о России... Казань вовсе не крепка. Еле держится. Но бог с нею, с Казанью! Ежели даже мятежники ее с землей сравняют, это для государства лишь царапина. А вот что будет с Россией?

часть третья

ГЛАВА ПЕРВАЯ

-

таруха Арина, нянька княжны Агаты Кургановой, I . нозвращалась домой во двор бывшего казанского дворянского собрания с рынка на пристани. После |i I I шл «анпиратором» Казани уцелевшие от резни I '1»>.1сане добывали на этом рынке у наезжавших из окрестностей мужиков кое-какие съестные припасы и обмен на вещи домашнего обихода. В этот день Л|ишс посчастливилось выменять у какого-то чуваше- mi од без малого полпуда муки, два десятка яиц и уже и намного гуся на старую атласную душегрейку

горочкой из лебяжьего пуха. Нести все это добро

трухе было очень тяжело, и она, протащив корзину Million тридцать, остановилась перевести дух. Арина шво оглядывалась по сторонам: кругом были

оревшие кварталы, и среди развалин пожарища " разно торчали кирпичные печи, словно гигант- н гнилые зубы какого-то чудовища. За эти месяцы | "Горые трубы уже обросли пристроечками из раз- го лама,— здесь ютились погорельцы, не желавшие hi и путь погубленного пугачевцами города. Среди них началось немало и лихих людей или попросту обез- н иных пожаром, которые иной раз и «пошаливали», I I ь грабили, а то и убивали редких прохожих. Поплатившись уже однажды большим шерстяным мам >м, Арина надеялась, что сегодня ее удачное » ' пиествие на рынок завершится таким же удачным ч мщением домой: посаженный «анпиратором» но- ii панский воевода, бывший каторжник и извест- iiii душегуб Васька Дубовский, за последнее время шеи но вкус власти и принялся круто расправлять-

ся с ворами и грабителями. Третьего дня городская стража, именовавшаяся теперь «городовыми казаками», произвела облаву и изловила человек до пятидесяти воров и грабителей. Все они по личному приказу Васьки Дубовского были повешены на уцелевших зубцах полуразрушенных кремлевских стен для устрашения других охотников нарушить строжайший указ нового «анпиратора», которым за темные дела определялась смертная казнь.

Отдохнув на перекрестке, где нелепо торчал из земли обгорелый дубовый столб, Арина снова потащила свою тяжелую корзину, кряхтя и что-то бормоча про себя. И тут словно из-под земли вынырнули двое с вьюками на плечах и крепкими посохами в руках. Одеты они были по-татарски: в длинных восточного покроя кафтанах, с ватными тюбетейками на бритых головах.

— Стары вэщи... Шурум-бурум. Бариня...

Отойди ты, окаянный!—огрызнулась старуха.— Какой теперь еще «шурум-бурум»? Самим скоро есть нечего будет!

Менять давай! — продолжал старший из татар, смуглый, худощавый.— Мой тибэ масла давал, изюм давал, твой минэ платок старый давал...

Старуха насторожилась. В звуках голоса татарина было что-то, словно он слегка посмеивался над Ариной, но не зло, а даже как-будто ласково. И красивые карие глаза смеялись

Чего подмигиваешь, пес? — рассердилась Арина.— Ты иди девкам подмигивай, а мне нечего!

Другой, повыше, с серо-голубыми глазами и гряз ным лицом, тоже смеялся и подмигивал старухе. Арина совсем рассердилась, поставила корзину снова на землю и зашипела:

Уйдите вы, охальники! А то городовых казаком позову. Они вам горбы набьют.

Вдруг кто-то произнес чисто по-русски, таким зна комым, таким милым Арине голосом:

Книга третья. Глава 1 =======================

Мама Арина! Дай медового пряничка! Старуха чуть не выронила из рук плетеный колонок с яйцами.

Шурум-бурум, бариня! — сразу изменился знакомит голос.— Будэм торговать. Мой тибэ, твой минэ. Гуфля имэим..

Батюшка бар..

Тсс! Вэди нас твоя дом... Тавар покажим..

( таруха засеменила заплетающимися от страха и от радости ногами по направлению к своему убежищу.

>'• i ановилась, заговорила многозначительно: