Петля Реки Времени

Просчёты яйцеголовых Штольца с точкой материализации чуть не стоили "засланцам" жизни. Хорошо, что в августе вода здесь ещё не холодная.

Не меньшее изумление вызвал совершенно мокрый человек с чемоданчиком и у служителей "Бэнк оф Нью-Йорк". Странный посетитель открыл депозит на сто тысяч долларов. От такой суммы наличности у видавшего виды управляющего чуть глаза на лоб не полезли, но благодаря многолетнему опыту и выучке, тот всё же сдержался и не подал виду. Не стал он звонить и в участок, ибо получил такие чаевые и обещание на последующие, что это покрывало размер его месячного жалования. Тем более что клиент пообещал дальнейшее сотрудничество. После всех формальностей выписанная чековая книжка проследовала в карман Милослава Крайновича. Естественно, со стороны соглядатая, ответственного не только за четверых подопечных, но и за расходы членов экспедиции, охотников за военными разработками Николы Теслы, сей шаг был единственно правильным, – в отличие от банка расплата внушительной суммой наличными за два номера вперёд на месяц в роскошной гостинице вызвала бы у персонала ненужные подозрения.

Клаус Штольц выбрал руководителем операции серба по национальности не случайно. Тот знал как минимум четыре языка – родной (это может пригодиться при общении с великим соотечественником – Теслой), русский, английский и немецкий. Кроме того, умел отлично стрелять, владел техникой рукопашного боя. И ещё обладал одним замечательным для работы качеством – на сон в сутки ему хватало четырёх-пяти часов. Независимо от степени усталости.

Милослав Крайнович. Серб с польскими корнями. 44 года. Рост под метр восемьдесят, крепкого телосложения, но не грузный, скорее, поджарый. Светлые, цвета спелой пшеницы волосы, прямой нос, волевой подбородок и глаза… Зеленые. Цепкие, колючие, прожигающие собеседника насквозь. Они как будто жили на лице своей жизнью и не вязались с, казалось бы, располагающей внешностью. Впрочем, глаза становились таковыми, когда Милош был сосредоточен, в минуту опасности или пытался проникнуть в мысли собеседника. Он излучал какую-то особую ауру. В присутствии таких людей чувствуешь внутренний озноб, как при входе в кабинет зубного врача. От его "буравчиков" хотелось найти укрытие. Редко, кто выдерживал пронизывающий взгляд. В тоже время, серб, вовсе был не лишён чувства юмора, и когда ребятам удавалась шутка, Крайнович, едва скрывал улыбку. Сам шутил редко, и выражалось это, скорее, в сарказме. Когда Глебов, ещё в Кубринском бункере, увидел ухмыляющегося Милоша, вспомнил выражение Льва Толстого. Писатель говорил, что о человеке можно судить не столько по тому, как и что тот говорит, как грустит или думает, а по тому, как он улыбается и смеётся. Ничего хорошего про кривые ухмылки и саркастические усмешки Крайновича Сергей сказать не мог.

Как-то во время слежки за Теслой, сидя в арендованной машине, Генка пытался подколоть Милоша. Мол, что же ты, сербский братушка? Россия всегда вас защищала, жизни наши парни клали за вас, а ты продался немцам, фашистам, которые всех славян хотят изничтожить. На что "продавшийся" серб отвечал:

– Мои родители работали на вашу советскую разведку. Прокололись. Ваши их убрали. Слишком много знали. Мне не за что любить Советский Союз. К тому же Штольц взял мою семью, как и ваши, в заложники. Я любого порву и готов на всё, чтобы сохранить им жизнь. И вас не пожалею. – При этом Крайнович так посмотрел на Николишина, что тот поверил, но все же спросил:

– А если мы тебя замочим? Нас четверо.

– Тогда вы не вернётесь назад. Только я знаю, как это сделать. Я – ваш обратный билетик.

– А мы тебя пытать будем.

– Невозможно, у меня, где надо, спрятана ампула с ядом.

– Ну, допустим, мы или враги тебя прижмут, высосешь её, и операции – конец. Или случайно, не дай Бог, погибнешь…

– За нами придут сюда другие. Такие же, как вы себя называете, попаданцы. Так что, мочить меня – смысла нет. Лучше оберегайте. Иначе – всем вам и мне, как говорят русские, – пи…ец.

­­­– А если нам понравится здесь жить, и мы не захотим…

– Подумайте о ваших близких, Штольц не перед чем не остановится. И потом, другие найдут вас здесь.

"Найдут – это вряд ли, – подумал Гена, – а вот насчет родных и близких, сволочь, прав".

***

После посещения банка решено было двинуться на 5-ю Авеню в магазин, торгующий модной одеждой "Томсон и сыновья". Таксисты долго не сажали мокрых пассажиров. Пришлось в темных улицах выжимать джинсы и майки. И все равно нью-йоркские извозчики косились с подозрением и уезжали. В итоге помогли все те же зеленые купюры.

Забраться в закрывшийся уже в час ночи магазин для Милоша не составило труда – в чемоданчике, кроме всего прочего, имелся набор отмычек.

Костюмы сидели безупречно. Уж подобрали себе. Так что в лобби "Уолдорф-Астории" пятеро смелых явилась "как денди лондонские одеты".

Один апартамент для четверых и один люкс для Крайновича нашелся опять же, благодаря денежным знакам, вернее сумме, прописанной в чеке. Почему серб решил поселиться в отдельном номере, можно было догадаться. Ему необходимо знать обо всех замыслах и разговорах подопечных, но так, чтобы те не догадывались об этом. Поэтому установил прослушку – "жучки" также составляли содержимое заветного чемоданчика – в номере "попаданцев", пока те наслаждались кофе в баре отеля. Само собой, искушенные информационным изобилием века прошлого и нынешнего, ребята догадались о её существовании, но поняли, что прослушка – часть контроля и наблюдения за ними и не стали уничтожать. В определенном смысле, это могло сыграть им даже на руку. Например, сливать "дезу" или вводить куратора в заблуждение… Только вот догадывается ли Милош, что они догадываются о "жучках"?

Апартаменты друзей представляли из себя четыре комнаты. Огромная гостиная, обставленная дорогой мебелью. Стены увешаны старинными гобеленами. Деревянная, ручной работы мебель подчеркивает изысканность дизайна. Морёный дуб, карельская берёза, канадский клен – материал говорит об эксклюзиве. На полу – персидский ковер ручной работы. Две спальни. Отдельный кабинет с письменным столом и бюро. Два туалета и столько же душевых. Сплошные зеркала и позолота. И, главное, – окно и балкон с которого открывалась великолепная панорама города. Как пошутил Гена, знал бы прикуп, жил бы в "Уолдорфе"…

***

– Сдаётся мне, что за нашим Николой следит еще кто-то. – Специальный агент ФБР Сэмюэль Донован потянулся на заднем сиденье потрепанного "Форда".

– Шеф, если честно, я заметил только двоих мелькающих за ним, – отозвался собеседник за рулём. Наши выяснили: один – сотрудник немецкого посольства, второй – скорее всего, русский. Но не уверен. Это лишь мое предположение. Просто не знаю, кто более чем советы еще заинтересован в военных изобретениях Теслы.

– Точно больше никого?

– Да вроде, пока не замечено…Правда, несколько раз попадали в поле зрения какие-то машины. Как будто долго за Теслой следовали. Раза три номера одни и те же отмечены. Но это ничего не доказывает. Просто владельцы авто живут в той же "Уолдорф-Асториия", где часто обедает учёный, а совпадающие маршруты – случайность. Но я на всякий случай, записал.