Обноженный

Снова… некоторое удивление. В адрес коллег.

Многие после «вляпа» сразу кидаются заниматься фехтованием. «Хитрый финт», «секретный удар», «полувероника на выдохе»… Даже вляпнувшись в своём собственном теле.

Я достаточно писал о разнице в питании, в воздухе и воде, в микрофлорах 12 и 21 века. Но и характер физических нагрузок — весьма различен. Мои коллеги предполагают, что тело среднего человека 21 века готово к здешним нагрузкам до уровня «экселент». Ваши надежды… Мои искренние соболезнования…

— Ольбег, вот турник. Подтянуться 30 раз.

— Чегой-то?

— Ты собираешься стать лучником? У лучника колчан на тридцать стрел. Давай-давай.

— Так лучник только правой тянет.

— Потом — 30 раз на одной правой. Потом — 60 раз.

— Почемуй-то?!

— У стрелков и по два колчана бывает. И, будь добр, сделай это в хорошем темпе. Две секунды на выстрел — максимум.

Я уже говорил: олимпийский стандарт натяжения лука в 20 кг здесь, в Средневековье, считается женским. У мужчин норма — 100-фунтовый лук. А максимальная известная мне скорострельность — 5 стрел за полторы секунды. Правда, в мишень попали только три.

Имея дело с детьми и подростками, сам находясь в такой же шкурке, я не мог давать нагрузку в стиле тяжёлой атлетики. Штанги, гири — отпадают. Из-за большого разброса по возрасту и физическим кондициям приходилось делать упор на индивидуальный снаряд — тело самого человека. Но тела-то растущие! Гибкие, растягивающиеся, подвижные…

— Сели в шпагат. У кого яйца выше кулака — сегодня не обедает.

— У-уй! Больно! Да на шо ж нам таку муку?! Да ты, бояричь, глянь: ведь рубаха ж ниже сесть не даёт!

— Тяжело в учении — легко в бою! Рубаха мешает? — Обрежем. Аж под горло. Будешь в бою свободно дрыгоножеством заниматься.

— Ну ты….! Ты вовсе свихнулся! В бою мечом или копьём бьют! А ногами в бою — стоят!

Они правы: пехота характеризуется «стойкостью», а не прыгучестью. Говорят: «выстоял в бою». А мне не надо — «выстоял», мне надо — «выложил». Выложил трупы солдат противника. Как выложили трупами русских ратников несколько вёрст берега речки Альты половцы Тугоркана и Боняка.

Мне такая «стойкая пехота»… точнее: «стойко ложащаяся»… Кормить, учить, вооружать, содержать… А они потом — геройски в землю лягут… Как бы это одним словом, но литературно… Нерентабельно?

Всё нужно менять: вооружение, тактику, подготовку… Русскую мужскую рубаху по колено — убрать как класс. Стоять в таком миди — нормально. Бегать-прыгать… нужны мужики в мини или в микро. Даже обычная гимнастёрка советской армии — уже мешает. Разрезы на бёдрах сделать? Или — в штаны заправлять?

Отдельная тема — вестибулярный аппарат.

Люди, живущие на равнине, болезненно переживают резкие или монотонно повторяющиеся изменения положения собственного тела. Головокружение, «морская болезнь»… Степнякам это не свойственно: езда на лошади отлично тренирует внутреннее ухо. Кого укачивало — потомства не оставил. А вот хлебопашцы…

Я ж и говорю: стойкие они. Хорошо стоят, ровно. Потому что от вращений — через одного мутить начинает. Кто-то думает, что я буду это терпеть?

— А ну-ка в бочку! А ну-ка с горки! Вот камень, вон берёза — попади. Не попал. Сорок раз отжаться на кулаках. И повторить. Чего — «не»? У меня просто: или — попадёшь, или — помрёшь. Давай-давай.

На роль святого Геллерта Будапештского, которого злые мадьяры насмерть спустили в бочке с одноимённой горы в Дунай — претендентов нет. Отжимаются, повторяют, попадают.

После первых месяцев пребывания у меня в вотчине, все детишки несколько отъелись и окрепли. Теперь нужно нагружать и поддерживать режим питания.

Как готовили пилотов северо-вьетнамских ВВС? — Откармливая годами в интернатах с детства. Ребёнок, выросший только на рисе — в лётчики не годился. Нужны животные белки в период формирования организма. Годами. Иначе — перегрузок не держат.

Понятно, что моим приблудышам, подкидышам и найдёнышам 8 «же» — не грозят, на реактивных истребителях им не летать, но специальную диету пришлось устроить.

Резкое увеличение доли мяса, рыбы, овощей, ягод… Вплоть до экзотики: снять кору с ивы и обгрызть ствол. В этом месте, в стволе под корой, формируется ну просто месторождение микроэлементов!

Когда стаю шимпанзе выпустили как-то в «дикую природу» на острове на Псковщине — они это кушали, не смотря на достаточность всяких бананов и авакадов. А чем хомосапиенсы отличаются?

Мясо-рыбно-молочная диета детишкам понравилась.

Энгельс, рассуждая о ведущей роли арийцев и семитов в становлении человеческой цивилизации, обосновывает это увеличенным размером мозгов. Проистекшим от более раннего, чем у других народов, перехода к скотоводству и, соответственно, к массовому распространению в этих двух народах мясо-молочной диеты.

На мой слух — фигня, хоть и от классика. Другие-то мясоеды супер-айкью не отличаются. Ни пешие массаи, ни конные тюркоты. Но 20-кратное соотношение численности земледельческого и кочевого населения для обеспечения военного паритета…

Что здесь от коня и сабли, а что от скорости обмена веществ, от физиологии человеков?

Пешие стрельцы Петра Великого говорят о пеших турках под Азовом:

— Злые они. На одного ихнего с ятаганом нужно три наших с бердышами.

Проблема в ятаганах и бердышах, или в том, что «хлебное брюхо» медленно поворачивается?

«Так как Л-Карнитин находится в основном в мясе, вегетарианцы значительно сокращают ежедневное потребление Л-Карнитина и таким образом могут быть лишены той огромной пользы для здоровья, которую приносит Л-Карнитин».

«L-карнитин назначают спортсменам для повышения выносливости и эффективности во время выполнения упражнений, а также более быстрого увеличения мышечной массы».

Вот эти «выносливость и эффективность» в моих людях — мне край нужны! А живёт эта штука преимущественно в красном мясе. Которое кушать на Руси практически некогда — поститься надобно.

Пост очищает душу, просветляет сознание, экономит ресурсы… И гробит боеспособность нации.

Как говаривала Раневская: «Хрен, положенный на мнение окружающих…». Ложим.

Детишкам «ложить» — очень понравилось. И очень не понравилась «окружающим» — крестьянам. Которые немедленно мне высказали:

— Как это? Чегой-то?! Им-то пупки на лесосеке не рвать. Они чего, в соху упиралися?! За какие такие дела-заслуги соплякам да недорослям безродным — така боярская кормёжка?!

— Не «почему», а «для чего» — для роста. Им расти, им службу нести. Служба у меня непростая, кормлю впрок.

— Не… низя… не по обычаю. С дедов-прадедов заведено, что самый жирный кус — хозяину дома. Мужику, работнику. А ты всякую безотцовщину, бездомщину мясом через день кормишь. Не по правде! Не по справедливости!

И что я этим мужикам скажу? Что я их уже списал? Не по их вине, а по случайности возраста тельца моего «вляпа»? Что через 10–20 лет, когда я буду в силе, эти «мужи добрые» уже, в большинстве своём — в землю лягут? Что им мне помощниками не быть, что их функция — стать удобрением для следующего поколения?

Ничего нового — вся жизнь всякого человека во все времена в этом состоит. В — «стать удобрением». Только я в понятие «следующее поколение» включаю не только их собственных детей, но и чужих, собранных из разных мест, сирот, «тысячи всякой сволочи».

— Не справедливо! Не по обычаю!

Вот только не надо в меня такими словами кидаться! Потому что ваши «святорусские» обычаи и таковая же, но — справедливость… В бешенство приводят!