Обноженный

Эти слова написаны в 60-х годах 20 века. Но разницы — никакой. Только «большинство» здесь — ещё более «подавляющее».

Для меня, как и для любого прогрессора, идея «русской справедливости» — «смерть неминучая». Потому что мы все — изначально «из ряда вон выходящие». Из здешнего «ряда».

Так вот, специально для «всех»: справедливости — не будет. И воли — не будет. Будет порядок. По моей воле.

— Потаня, всех «голодающих» запомнил? На лесоповал до весны. Вы ж, мужички кушать хотите? Вот и идите лес валять — лесорубам я мясца подкидываю.

Отдельная заморочка — верующие.

— Отрокам?! В пост?! Мясо?!!! Души православные оскоромить?! Покайтесь грешники! Ибо грядёт на вас гиена огненная, ибо взвесил ангел божий прегрешения ваши, и в преисподнюю утянули грехи ваши чашу весов! И идёт уже судия с мечом пламенным в руке…

Какая-то компания ободранных бродяг на моём дворе. Старший, весьма ангажировано вздымает посох с крестообразным навершием и, разбрызгивая слюни, почти правильно воспроизводит знаменитый перевертень Державина: «Я иду с мечем судия». Хочешь — слева направо читай, хочешь — справа налево. Хотя мне больше другой перевертень нравится: «И суку укуси». Что и исполняю:

— Потаня, это кто?

— Дык… ну… калики перехожие. Припозднились, видать, до холодов в тепло стать. Вот, значит, бредут помаленьку, вреда не делают, господу молятся… Вотчину за день… не прошли, замаялись. Да… ну… бабы наши им… это вот… подаяния… божьи люди же… на постой в тепле… худа-то от них… они ж… ну… в Иерусалим… в вертоград господень, чай… бредут.

— Твоя Аннушка бродяг приветила? Смотри, Потаня — не выучишь жену уму-разуму — вдовцом останешься. Это тебе два предупреждения сразу: первое и последнее. Хорошо понял? А этих… Каждому по 20 плетей, вожаку — 40. И до Пасхи — к Христодулу.

И снова разбить нос Фильке. За то, что пропустил. И промыть мозги сигнальщикам. За то, что не доложили. И напомнить Фангу про «Зверя Лютого» на Крокодиле скачущего. За то, что бродяги без конвоя.

Хотя… похоже, вины нет: «калики» шли с обозом, а обозы мы пропускаем. «Божьи люди» попросились — их наши бабы приветили. Беременную Аннушку на подвес под плети…? Как-то… Нет.

Но в Рябиновской вотчине, как было написано на домике Кролика: «Посторонним — В». В смысле: или — вон, или — в болото.

Судя по возгласам «калик», они ожидали, что местный народ за них вступиться. Пропагандисты, факеншит, и за христа агитаторы.

Но…

— Ванька-то наш… того… об-ножёванный.

Мой народ видит на мне фуфаечку, на фуфаечке — портупеечку, на портупеечке за спиной — ножички. А слава об их невиданности и… нехорошести — уже пошла:

— Да ён ентими ножичками… сам-то малой-то, а вот же ж… исхитрился ж как-то… и, слышь-ка, самому Якову… самому! Все печёнки… все до единой! Проткнул, стал быть, вынул и съел! Вот те хрест святой!

То, что сам Яков совершенно свободно гуляет по вотчине, живой и здоровый, что всякий может сходить и своими глазами убедиться в его… печёночной целостности и достаточности… так это ж не интересно!

Режим питания для подрастающего поколения… Как-то заявился Аким, попал на отварную телятину с грибами. Попробовал, похвалил. И наехал:

— Ванька! Ты сдурел совсем! У меня у самого на столе такое угощение не во всякий день есть, а ты шелупонь безродную — будто князя какого кормишь! Разбалуются! Обнаглеют! Ещё и хоромы себе захотят!

— Так я рад буду, Аким Яныч. Когда они себе хоромы захотят. Потому что они же — их себе сами и построят. И ежели они жить будут богато — нам с тобой лучше. Одно дело от корочки сухой бедняцкой — крошку отщипнуть, другое — от каравая ломоть. А что они слаще тебя кормятся, так ты ж — по лесам не бегаешь, мозги науками — не сушишь. А то хочешь попробовать — приходи нынче к Трифене на урок. Она сегодня про наклонения будет рассказывать.

— Что?! У тебя эта чернавка разведённая невинных отроков — и такому разврату учит?!

— Аким, что-то ты всё про одно. А я про другое. Про грамматику греческую. А наклонений там четыре: изъявительное, сослагательное, повелительное и желательное. Вот ежели ты бабу желаешь — в каком наклонении надо сказать?

— Ну… это смотря какая баба. Кстати… пойду-ка я…

Что-то Акиму эта шапка боярская… как мешок виагры. Noblesse oblige — «положение обязывает». Он же тут самый главный феодал! Вот он и стремиться всякую… положить в положение. Ну и флаг ему в руки. Или куда там ему надо…

И мы разошлись мирно.

С Домной мы переговорили сглазу на глаз. Она пофыркала, но мою идею: «Детство — это болезнь. Болящие — пост не держат» — приняла. И сразу же наехала: ткнула меня носом в конкретику. Если по хлебу и рыбе у нас запасов должно хватить, то мяса, возможно, не хватит. На несколько недель это стало моей очередной ежедневной головной болью.

Норма потребления мяса для взрослого мужчины — 190 г. в день. Это — сырого мяса, при забое. Детишкам, женщинам — вполовину. У меня, кроме детей, ещё есть работники, прислуга, ближники… Да я и сам покушать люблю!

Мои современники-попаданцы, в отличие от стартовавших из более ранних эпох, довольно часто упоминают проблемы снабжения, ассортимента, логистики. Не думаю, что в другие времена попадуны были более непрактичными, считали, что — «оно само сделается». Видимо, проблемы снабжения для Стругацких или Твена выглядели как секс: дети откуда-то берутся. Но описывать мы это не будем — непристойно.

Я очень благодарен Домне за этот наезд — она предупредила меня о проблеме, о которой в тот момент ни она, ни я не знали. По расчётам выходило, что хоть и впритык, с экономией — мы бы выкрутились. Но я — «рак», мне бы всегда запас… «с запасом». Поэтому и искать начал.

Я уже говорил про скупку скота у побирающихся. Все овцы, свиньи, птица, вторые коровы и лошади в округе… Будто «сибирская язва» прошлась.

Не сказала бы Домна — я бы не озаботился. И когда в марте пришёл новогородский обоз… угробил бы людей. Но об этом позднее.

Итак, вместо изощрённых тайных боевых искусств, которых я сам просто не знаю, пришлось нагружать детишек понятными строевой подготовкой и спортивной гимнастикой.

Как в бородатом анекдоте о толкучке в трамвае:

— Молодой человек! Вы на мне уже 20 минут лежите и ничего не делаете! Ну делайте хоть что-нибудь!

Так и я — хоть и не лежу, а «делать хоть что-нибудь» ещё чего-то надо.

Как-то, после трудового дня и бурной ночи с Елицей, в засыпающем мозгу всплыла фраза из одного наставления: «Наилучшей формой повышения уровня физической подготовки бойца является бег. В этом упражнении сочетаются развитие почти всего организма с низким травматизмом».

Утром мучительно вспоминал: а что ж мне такое умное пришло в голову? Потом вспомнил. Потом… Звяга лыжи понаделал, снег уже выпал… У вотчины от края до края — 20 вёрст. Туда-обратно… Построили три кольцевых трассы разной длины-сложности.

За цель я принял результат масс-старта на Олимпиаде в Сочи — 50 км за час 46. Понятно, такая цель — недостижима. Но…

«Всех денег — не заработаешь, всех женщин — не перетрахаешь. Но к этому надо стремиться» — народная мудрость. Мы устремились к олимпийскому рекорду.

Всю зиму мы бегали. Ребятки перестали падать на лыжне и засыпать по возвращению. Просто — стали штатно, рутинно доходить до конца большого круга. Не — все. Но небольшая группка из старших — уже выдерживала. А там и мальки подрастали. Некоторые — весьма перспективные.

В первую же зиму во Всеволжске наши соседи были весьма поражены, многие — смертельно, способностью моих людей внезапно появляться за сотню вёрст от города. В зимнюю ночь, когда ни пешему, ни конному дороги нет, вдруг возникали бойцы на пороге жилищ моих обидчиков. Мало кому удавалось пережить приход таких гостей. Остальные — ума-разума набирались. Иных вразумляли столбы дыма над горящими селищами, иных — зрелище «конькового хода» моих людей по заснеженным ледяным равнинам наших рек.