Одиссея "Варяга"

       Но есть и другое решение. Атаковать сейчас же Руднева с целью полного уничтожения его отряда из четырех кораблей. И уже после отрываться. Даже если при этом мы потеряем "Якумо" или "Адзуму", а "Победа" утром, похоже, все-таки затонула, то соотношение по потерям будет уже не таким фатальным для нас. Даже, с учетом общего соотношения сил, внешне вполне достойным. Это последний шанс. После - по-любому выходим из боя. А когда придут новые броненосцы типа "Лондон" и крейсера из Чили и Аргентины, мы еще повоюем...

       - Разворот все вдруг, влево на 16 румбов, "Идзумо" занять свое место в ордере. "Конго" встать за "Микасой", приготовиться к маневрированию отдельным отрядом. "Якумо" концевой, "Хацусе" головной. Скорость шестнадцать. Атакуем четыре русских корабля, что сейчас у нас на левой раковине. Поднимите сигнал: "Противник должен быть уничтожен. Пусть все приложат свои силы!

       Хейхатиро Того выйдя на мостик окинул бесстрасным взглядом распотрошенные осколками коечные заграждения. Солнце клонилось к западу. Ветер, постепенно усиливаясь, приятно холодил лицо...

       "Ну, Всеволод-сан, мы с Вами сходимся всерьез. Простите меня, за недостойные мысли с идеей послать Вам вакидзаси... Но, к делу. Решим все здесь и сейчас!"

Глава 6. Угадай, кто вернулся?

       Не зря циркачи и скалолазы говорят, что влезть куда-то, это только десять процентов всех проблем. Главное - потом слезть. Свое возвращение с марса на палубу Петрович запомнил надолго. Скоб-трап на фор-марс "Громобоя" был расположен на тыльной стороне мачты. А сами мачты крейсера, как и трубы, были отклонены в корму для "придания стремительности" силуэту. При этом о том, каково будет марсовым по таким мачтам карабкаться сзади, никто не подумал...

       И зачем он опять тащит с собой этот чертов рупор? Внизу их хватает. А бросить неловко... "Ой, мамочки, да чуть не сдуло же! Меня что ли персонально, гады желтопузые, достать хотите!" Руднев уже долез до середины мачты, когда мимо с характерным ревущим бормотанием прокувыркался в воздухе длинный японский "чемодан", ухнувший в воду метрах в ста за бортом "Громобоя". "Они что там, офигели? Начали главным калибром пристреливаться?" подумал было он, но оглядевшись понял, что это "Громобой" обгоняя впереди идущую пару, попал на директрису "Хацусе", ведшему огонь с предельной дистанции по "Ослябе". И тут сверху загомонили:

       - Ваше высокоблагородие, Всеволод Федорович, япошки снова ворочают "вдруг"!

       - Куда? Куда ворочают, ребята? Мне за дымом не видно!

       - Дык, на нас, на нас! Точно, носом становятся, окаянные!

       - Понял. Спасибо, братцы... Порадовали... Ох, что ж я маленьким не сдох...

       Петровича как ветром сдуло с мачты. Похоже, что зверь, которого он загонял под выстрел охотника, решил для начала сам порвать загонщика...

       Прямо на палубе состоялся блиц-военный совет.

       - Итак, господа, у нас для обмена мнениями есть только пара минут. Прошу всех быть предельно краткими...

       В итоге принятое решение Руднев резюмировал так:

       - Мы сошлись во мнении, что Того собрался выходить из боя. Полагаю, что он уже видит Степана Осиповича, и ему сейчас ХОРОШО... Поэтому намерен на проходе нас утопить, и дернуть куда подальше. Утопить нас он просто обязан. В противном случае бой им очевидно проигран. И этого ему больше не простят. Отсюда наша задача. Связать японцев боем и продержаться как можно дольше - это раз, не дать себя утопить, а у него побольше кораблей повредить - это два. И посему: разворот все вдруг влево на 16 румбов. На контркурсе вчетвером против восьми нам не устоять - смотрите, "Адзума" тоже в нашу сторону ворочает, и похоже даже скоростенки прибавила. Бог даст, Макаров японцев будет нагонять быстрее, чем они нас.

       Русские корабли начали поворот от противника, выстраивая кильватер с "Громобоем" во главе. Когда маневр был завершен, концевой броненосец Руднева "Ослябя" и головной японский "Хацусе" разделяло чуть более четырех с половиной миль...

       Завершив перестроение, противники расположились друг относительно друга следующим образом. Курсом на юг - юго-запад двигались четыре корабля Руднева - "Громобой", "Витязь", "Пересвет" и "Ослябя". Скорость их движения составляла чуть больше четырнадцати узлов - предельная, которую еще был способен поддерживать "Пересвет". За ними со смещением влево примерно на милю, и при расстоянии между крайними кораблями порядка 45 кабельтов даже уже меньше, гнались семь кораблей: броненосцы Того "Хацусе", "Ясима", "Сикисима", "Микаса", а за ними корабли Камимуры "Конго", "Идзумо" и "Якумо". Их скорость несколько превышала пятнадцать узлов, поэтому они медленно, но неумолимо приближались к "Ослябе". Конечно, по прошествии часа, максимум полутора, эти гонки бы закончились. Причем неизбежно печально для русской стороны. Но... За японцами тоже изо всех сил гнались.

       Прямо по корме у "Якумо" на дистанции не дальше восьми миль шли строем фронта броненосцы Макарова, делавшие больше шестнадцати узлов, и так же постепенно сокращавшие дистанцию до японской колонны. Вскоре на японских кораблях увидели, что Макаров тоже строит кильватер: "Цесаревич", "Александр III" и "Ретвизан" прибавив, по-видимому, до самого полного, постепенно склонились на курс "Потемкина", в кильватер которому встал "Суворов". Завершив перестроение в течение получаса, ведущий колонну "Цесаревич" фиксировался японскими дальномерами уже в семидесяти кабельтовых от "Якумо". Курс броненосцев Макарова так же отстоял от японского кильватера примерно на милю мористее, аналогично смещению Того от курса кораблей Руднева. Вскоре с японских кораблей уже не было видно уползавшей в сторону берега избитой и горящей "России", зато вместо нее, держась справа, вне досягаемости их орудий, флот Того догоняли крейсера Рейценштейна и Граматчикова. Во главе колонны с небольшим отрывом бежал "Новик", а за ним держа 19 узлов, или даже чуть больше, - "Баян", "Варяг", "Аскольд", "Богатырь", "Олег" и "Очаков". Еще один крейсер второго ранга - "Изумруд" держался у головы колонны броненосцев Макарова. "Жемчуг", которого видели у места погружения "Рюрика", выполняя приказ своего флагмана, ушел к "России". Видимо собираясь ссадить на нее спасенных с "Рюрика".

       Бой вступил в ту фазу, которая была названа потом историками "бег на юг". Хотя, собственно говоря, поначалу это был даже не бой, а неторопливая, поскольку все берегли снаряды для "верной" дистанции, дуэль 4-х двенадцатидюймовок в носовых башнях "Хацусе" и "Ясимы", которым "подгавкивали" четыре или пять шестидюймовок, и трех десятидюймовок в кормовых башнях "Осляби" и "Пересвета". Постепенно к ним подключилась кормовая башня "Витязя" и носовая "Сикисимы". В течение сорока минут погони противники смогли добиться только пяти попаданий главным калибром. Четыре "чемодана" попали в "Ослябю", и один раз его десятидюймовка отметиласть оплеухой в "Хацусе". Взорвавшийся на спардеке русского броненосца по правому борту снаряд вынес за борт катерную шлюпбалку и практически полностью уничтожил то, что после утреннего боя еще оставалось от катера. Осколки привычно стегнули по трубам и вентиляторам, но, к сожалению для японцев, прыти кораблю это не убавило, а с пожаром на удивление быстро удалось справиться...