Джеймс Хеллборн. Трилогия

  В госпитальной палате появился старый верный Беллоди. Следом двое египтянских гвардейцев тащили изможденного и явно покалеченного человека, в котором Хеллборн не сразу узнал комиссара-подполковника Аттилу Куна.

  - Он проник в Альбион вместе с остальными наемниками, - сказал Беллоди. - Это он в тебя стрелял, из противотанковой винтовки.

  - Я все-таки добрался до тебя, предатель, - прохрипел Аттила. - Жаль, взял сликом высокий прицел, и твои яйца не пострадали.

  И мадьяр расхохотался - страшным, хрипящим, безумным смехом.

  - Достаточно, - сказал Беллоди. - Расстрелять.

  - Намибия передавала тебе привет! - крикнул Аттила Кун, когда солдаты уводили его. - Она была беременна!

  "Сначала Мэгги, потом Намибия", - подумал Хеллборн, но ничего не сказал. Похоже, пуля не только задела ему позвоночник, но и лишила дара речи.

  - Выздоравливай... - начала было Вирджиния, но тут же поправилась: - Отдыхай. Мы будем навещать тебя.

  И они действительно навещали его - почти каждый день, и постоянно приносили свежие новости, а иногда - свежих гостей.

  В один из визитов гвардейцы притащили избитого и окровавленного генерал-капитана Джеральда Фуллбокса.

  - Мерзавец! Негодяй! - лицо генерал-капитана исказилось от ненависти. - Я знал, знал, что ты нас всех погубишь! Жаль, что тебе удалось скрыться из индоокеанской крепости, когда наш корабль разбомбил ее...

  "Стрела златоперая все вещества и начала", - вспомнил император голос в наушнике, говоривший с альбионским акцентом, когда он блуждал по коридорам Форт-Нептуна.

  - Они готовили переворот, - пояснил Беллоди. - Он и другие сенаторы. Провалились из-за пустяка. Германский наемник, должный объявить сигнал о выступлении, все перепутал. "Всем-всем-всем. Джеймс фон Хеллборн, фюрер Новой Швабии, мертв". Ну что за бред! Бедняга забыл, что он уже не на своей родной планете.

  - Ничего, мы до тебя еще доберемся! - пообещал Фуллбокс и сплюнул сквозь зубы. - Если не мы, то другие!

  - Обязательно, - кивнул Беллоди. - Расстрелять!

  Через несколько дней Беллоди и Вирджиния явились в его палату, облаченные в маршальские мундиры, украшенными десятком орденов.

  - Мы решили сохранить Республику, - с порога заявил старый товарищ. - Страной будет управлять временный регентский совет. После завершения войны состоится референдум, где народ выберет новую форму правления.

  "Старый добрый Реджи, тихий и скромный, вечно на вторых ролях, всегда в моей тени, - подумал Джеймс. - Кто мог знать, что он так далеко пойдет!"

  - Война продвигается успешно, - продолжала Вирджиния, - мы наступаем на всех фронтах!

  Недели и месяцы пролетали один за другим.

  Врачи разрешили императору покинуть госпиталь. Джеймса отвезли в старый дом семейства Хеллборнов на берегу озера. Если погода позволяла, египтянские телохранители выкатывали его кресло на веранду. Иногда Хеллборна навещали титанисы и торопливцы. Охранники кормили их сырым мясом.

  В один из дней пришло письмо от Мэгги.

  " Здоровый мальчик, почти четыре килограмма, - сообщала Золотая Императрица. - Я еще не решила, как назову его, но решила, что ты должен знать".

  Хеллборн покосился на живот Вирджинии, доставившей конверт. Он заметно изменился за последние месяцы. Не конверт, разумеется.

  - Да, ты все правильно заметил, - отозвалась единокровная сестра. - Давай не будем об этом говорить, хорошо?

  Однажды она пропала на целый месяц, а когда вернулась, ее живот снова был плоским.

  - Ни о чем не спрашивай, - с порога заявила мисс Вульф (или все-таки миссис Хеллборн?). - Кстати, мы окончательно выбили абиссинеров из Африки!

  Как-то раз в гости заявился Флойд, всего лишь в генеральском мундире, но орденов - чуть меньше, чем у Беллоди. Некоторое время старый товарищ говорил о всяких пустяках и победах на азиатских фронтах. Потом помялся, оглянулся по сторонам, склонился к самому уху императора и прошептал:

  - Вирджиния родила двойню, мальчика и девочку. Девочку оставила себе, а мальчика почему-то отдала в приемную семью. Не спрашивай меня, почему.

  Хеллборн и не собирался ничего спрашивать. Он так и не научился говорить.

  Потом пришло еще одно письмо:

  " Ваш мир не был самым худшим из всех, которые мне приходилось видеть, но я покидаю его без всякого сожаления. Твой дом там, где твое сердце. Мое сердце не здесь.

  С самыми лучшими пожеланиями,

  от имени Офицерского Клуба "Форт-Альянс" - Мэнс Эверард".

  "Интересно, как ему это удалось? - задумался Джеймс. - Или Мэгги разбила не все зеркала?"

  Однажды домик на берегу навестил крепко позабытый римский астронавт Клавдий Аттилий.

  - Вы поставили меня в неудобное положение, господин Хеллборн, но я все-таки нашел из него выход.

  Еще через три дня торжествующие Вирджиния, Беллоди и Флойд выкатили инвалидное кресло на веранду и развернули лицом на север.

  - Смотри, внимательно смотри! Осталось пятнадцать секунд... Десять, девять, восемь... три, два, один!

  Горизонт осветила яркая вспышка, а потом прямо в зенит протянулась тонкая красная линия, огненная, дрожащая, прекрасная.

  - Это первый из наших звездолетов, - торжественно объявил Беллоди, - а за ним последуют десятки, сотни других! Этот мир будет принадлежать нам, и все остальные миры - тоже! Не альтернативные, а реальные планеты, камешки в небесах!

  " И тогда мы покорим эти планеты - или уничтожим, во славу Земли и Человеческого Рода. И если Марс, Юпитер, Нептун населены, как верят многие из наших ученых -- тем лучше для нас и хуже для них. Марсианские осьминоги должны узнать свое место и униженно кланяться, если белому сагибу вздумается побить их палкой!", - вспомнил император восторженную речь полковника Ганнибала.

  Понятно, значит и Эверард улетел в космос. Что будет завтра?

  Назавтра Беллоди привел Матильду Робинсон - еще одна старая знакомая, про которую Хеллборн и думать забыл.

  - Я была сердита на тебя, Джеймс, очень сердита, - сказала карфагенская шпионка. - Ты затащил меня в свой мир, и теперь я не могу вернуться домой, в Доминацию Спаги!

  "Ну а я-то здесь причем? - удивился император. - Это Мэгги разбила все зеркала!"

  - Но теперь я готова тебя простить, - продолжала мисс Робинсон.

  - Мы с Матильдой решили пожениться, - добавил сияющий Беллоди. - Благословишь?

  Хеллборн ничего не сказал, только несколько раз моргнул.

  А еще через месяц они ворвались к нему в комнату все вместе.

  - Победа, Джеймс! Мы победили! Война закончилась! Австрийцы раздавлены, халистанцы сдались, виксосы капитулировали! Войне конец, понимаешь?!

  - Мирная конференция соберется на Шпицбергене, - добавила Вирджиния. - Ты летишь с нами. Не хочу слышать никаких возражений!

  "Шпицберген, - подумал Хеллборн. - Там все началось. Там все и заканчивается. Замкнутый круг, вернувшийся на круги своя. Змея укусила себя за хвост".

  Они летели на север на роскошном императорском дирижабле, в сопровождении грандиозного эскорта из десятков больших кораблей и крошечных микроцепов.

  - Победа! Великая победа! - повторял Беллоди. - Все, что мы задумали, все, что планировали - и даже больше! Гренландия, Исландия, Непал - наши, и не только! Никогда еще Альбионская империя не знала подобного могущества!

  - Это сегодня, - заметил Хеллборн. - Но что будет завтра?

  Все были так потрясены, что не сразу ему ответили.

  - Все великие империи рано или поздно рушатся, - продолжал Джеймс. - Так, Британия собиралась править Новым Альбионом до конца времен, но Альбион восстал, и британцам пришлось убираться прочь. Сегодня мы стали господами Исландии, но что мы станем делать, когда Исландия восстанет?