Цвет надежды

— Ну… Там так написано. Но это все ерунда, Нарцисса. Я вот книгу привезла, — невпопад закончила Мариса и, путаясь в складках мантии, вытащила потертую книгу. — Здесь должен быть ее экземпляр, но Люциус убрал от тебя, наверное. Я не должна была. Просто…

Нарцисса взяла протянутую книгу. Примерно в середине лежала ярко-розовая закладка. Ярко-розовый указатель на страшное пророчество. Она прижала ладонь к животу. Ребенок. Ее малыш… оружие? Этого просто не могло быть. Но ведь она чувствовала.

Книга оказалась тяжелой. Слишком тяжелой. Или это просто ослабевшие пальцы с трудом могли ее удержать? Нарцисса положила ее на письменный стол. Наступила гробовая тишина. Обе девушки молча смотрели на черную обложку. Она казалась зловещей и таинственной.

— Может, все-таки не стоило ее тебе отдавать? — нарушила молчание Мариса.

— Стоило. Я должна знать, — Нарцисса и сама удивилась спокойствию, прозвучавшему в голосе. — Я должна знать, что они собираются сделать с моим ребенком. И я хочу этому помешать.

Мариса с жалостью посмотрела на подругу. Сил сказать, что они уже все сделали, не хватило.

— Тебе пора, — улыбнулась Нарцисса. — Еще не хватало, чтобы тебя здесь увидели.

Мариса неуверенно кивнула и приблизилась, чтобы обнять подругу.

— Ты в порядке? — тихонько проговорила она.

В ответ Нарцисса лишь улыбнулась и, протянув руку к девушке, заправила той за ухо темные прядки волос. Хорошо, что есть человек, который понимает, который заботится.

— Да. Давай, беги.

Мариса звонко чмокнула ее в щеку, а потом осторожно провела рукой по животику.

— Пока, племяш. Веди себя хорошо, — подняла взгляд на Нарциссу. — Не верь тому, что здесь написано. Да, ребенок обретет силу. Но это же не значит, что он будет использовать ее во зло. Ведь все в твоих руках. Ты сможешь изменить его. Сделать не таким, каким хотят они. Правда ведь?

Последняя фраза прозвучала очень жалобно. Да, Мариса старалась говорить убедительно, но ей было всего пятнадцать, и она очень боялась за подругу и еще не родившегося ребенка.

— Конечно, я смогу. Мы вместе сможем, — улыбнулась Нарцисса. — Уходи.

Мариса еще раз ее поцеловала и быстрым шагом направилась к двери. На пороге оглянулась и ободряюще улыбнулась. Во всяком случае, очень старалась, чтобы улыбка выглядела ободряющей, а она получилась жалкой и грустной.

— Беги, — поторопила Нарцисса. — И не забудь эльфам сказать, что они тебя не видели.

Мариса помахала рукой и умчалась. Наверняка опять забудет, и Люциус потом будет поминать ее почем зря пару недель. Надо же! Так нарушать этикет: врываться без приглашения, без предупреждения, да еще ни разу за все визиты не засвидетельствовать почтение главе семьи, а появляться исключительно в его отсутствие. Но в этом была вся Мариса. Чем старше она становилась, тем более вопиющими, по мнению брата, оказывались ее выходки. А ведь в них течет одна кровь. Но более непохожих людей сложно было отыскать.

Нарцисса вздохнула и перевела взгляд на книгу. Она, как могла, оттягивала этот момент. Но не может же она вечно смотреть на закрывшуюся дверь библиотеки.

Книга в черном кожаном переплете. Мягкая и… страшная. Нарцисса почувствовала, как липкие щупальца первобытного ужаса сжимают сердце. А ведь она еще не прочла ни строчки. Почему она не подумала раньше наведаться к родителям. Этот экземпляр был у них в имении. Она помнила эту книгу с детства. Правда, отец никогда не разрешал ее читать. Все бы ничего, но он взял с дочерей слово. Нарушить его Нарцисса не могла. И вот теперь книга у нее.

Нужно сесть, успокоиться. Она почувствовала, что ребенок забеспокоился. Ее ребенок. Оружие? Неужели из-за книги? Или он просто почувствовал ее страх? Он с ней. Он впитывает ее мысли и переживания. Мариса права. Она сможет.

Тонкие пальчики выглядели белыми на фоне черной обложки, когда она потянулась открыть книгу. Она не будет читать все. Ее интересует место, отмеченное ярко-розовой закладкой.

Чем дальше она читала, тем глубже становилась морщинка на высоком лбу, тем судорожнее побелевшие пальцы сжимали край стола.

Когда Люциус вошел в библиотеку в середине дня, то застал свою жену в необычном для нее состоянии. Странную бледность еще можно было списать на беременность, но на беременность не спишешь покрасневшие от слез глаза и затравленный взгляд. Когда он видел ее такой в последний раз? Это было в тот день, когда они избили Блэка в школе. Тогда уже появлялась эта тоска во взгляде, словно отобрали что-то дорогое, обманули, предали, загнали в угол.

Но сейчас почему? Опять ее нелепые страхи?

— Милая, ты в порядке?

Она вздрогнула от его слов и вздернула подбородок. Глаза опасно блеснули.

— Как ты мог? — ее голос был еле слышен, но от этого шепота по спине побежали мурашки.

Люциус напрягся.

— Милая, ты о чем?

Нарцисса встала из-за стола. Беременная женщина должна выглядеть трогательной и беззащитной. Лично Люциус бы поспорил с этим утверждением. Фурия, способная на все, чтобы сохранить дитя. Беременность сделала ее опасной. Очень опасной. Она не стала отвечать на его вопрос. Она молча хлопнула книгой о крышку стола.

— Мариса, — негромко проговорил он. — Вот стерва.

— Не смей так о ней говорить!

— Я знаю, что это она. Мне сообщили, что она была здесь. К тому же, откуда еще ты могла получить книгу?

— От тебя, например. Я жду объяснений!

— Объяснений? — Люциус попытался саркастически рассмеяться. Под этим взглядом получилось не очень хорошо. — Каких объяснений ты хочешь?

— Что ты сделал с моим ребенком?

— Я? Сделал? Милая, ты бредишь. Для начала этот ребенок не только твой. И с ним все в порядке. Поверь.

— Я читала эту чертову книгу! — в голосе прорвались истерические нотки.

— И напрасно! — резко откликнулся Люциус. — Истериками ты ничего не исправишь. К тому же, я не могу позволить тебе рисковать ребенком. Он слишком важен! Так что тебе придется успокоиться по-хорошему. Иначе…

Она не стала ждать, что последует за этим жестким «иначе». Метнулась к нему разъяренной фурией и влепила звонкую пощечину. Люциус от неожиданности дернулся. Надо же. Умудрился уступить в реакции беременной женщине. Но тут же исправился. Перехватил тонкие запястья и с силой сжал.

— Успокойся! — с нажимом произнес он. — Я не могу рисковать ребенком.

— Прекрати! — по щекам потекли слезы ярости. — Не смей говорить о нем, как о вещи! Он — человек. Не смей делать из него… неодушевленный предмет.

Он чуть встряхнул ее, стараясь сделать это ощутимо, но не нанести вред.

— Хватит истерик. С ребенком все в порядке!

— Зачем? Как? Как ты мог? Это же твой сын, Люциус! Твоя частичка! Как?

Ее тело сотрясалось от рыданий. Люциус понятия не имел, что делать. Еще не хватало, чтобы ей стало плохо и что-то случилось с ребенком. Нужно упокоить.

— Нарцисса… Милая… Послушай меня внимательно. С ним все хорошо. Наш с тобой сын станет великим человеком. Он будет обладать всем, чем захочет. Он все сможет. Слышишь?

Он прижал ее к себе, гладя по волосам. Одну маленькую деталь в своем рассказе он опустил: Нарцисса этого не увидит. Во всяком случае, вблизи. Как только ребенок родится, она отправится в одно из многочисленных имений. Да куда угодно пусть едет. Развеется, отдохнет, подлечит нервы. А ребенком займутся. Главное, правильно его воспитать. Главное, удержать его в определенных рамках и привить строгие принципы. Чтобы он с детства понимал, что должен делать. Это одна из самых блестящих идей Темного Лорда. И Люциусу посчастливилось стать отцом будущего хозяина мира. С помощью мальчика, наделенного очень большой силой, они добьются многого. Да, ребенок будет с детства лишен каких-то вещей… Но цель оправдывает средства. Ему все воздастся сполна, когда придет время. И Люциус станет свидетелем триумфа собственного сына. Так сказал Темный Лорд, а ему Люциус доверял безоговорочно, потому что чувствовал его заботу. Да, методы Лорда не всегда вызывали одобрение у чего-то похожего на совесть, притаившегося в глубине сознания Люциуса, но ведь у всего этого — великая цель. Его сын станет величайшим магом в истории. Люциус будет гордиться им! Вот только Нарцисса бы все не испортила.