Вечер потрясения (СИ)

– Уничтожить их! Огонь!

Лучи локаторов мертвой хваткой впились в корпуса скользивших над гребнями волна крылатых ракет. Вычислительные машины с лихорадочной скоростью решали сложные уравнений, рассчитывая вероятную траекторию движения целей и посылая управляющие импульсы в системы наведения ракет. А те, восемьдесят управляемых снарядов "Стандарт-2MR", укрытых под пластиковыми крышками транспортно-пусковых контейнеров, уже были готовы к действию.

Расстояния и скорости, на которых шел этот бой, превосходили возможности человеческой реакции, и в дело вступили сложные машины. Радары управления огнем захватили приближавшиеся "Ониксы", и навстречу им стартовали зенитные ракеты RIM-66C. Покинув ячейки установок вертикального пуска, укрытых под палубой ракетного крейсера, они ушли в зенит, словно подпираемые дымными колоннами, и, за считанные мгновения разгоняясь до тысячи метров в секунду, отвесно спикировали на крылатые ракеты. Головки наведения видели перед собой подсвеченные с корабля самолеты-снаряды, и с крейсера же вослед им мчались корректирующие команды.

Первый "Стандарт" промчался мимо цели, вонзившись в воду и уже там взорвавшись без всякой пользы. Боеголовка второго сдетонировала, когда он был в десятке метров от "Оникса", но тот внезапно изменил курс, вильнул из стороны в сторону, выполнив противозенитный маневр, и осколки лишь пронзили пустоту, вспенив поверхность моря. Еще две ракеты, атаковавшие вторую цель, тоже промахнулись – их электронные "мозги" оказались чуть более медлительными, чем следовало.

– У русских ракет искусственный интеллект, – сообщил один из офицеров, вместе с капитаном наблюдавших за боем с мостика "Нормандии". – Они способны действовать группой против одной цели, могут менять траекторию полета.

– К черту! Просто уничтожьте их, сейчас же!

Крейсер взахлеб плевался ракетами, выбрасывая навстречу "Ониксам" все новые и новые "Стандарты", стремительно опустошая погреба боезапаса, и при этом маневрируя. Но вновь пришедшие в действия головки радиолокационного наведения противокорабельных ракет видели цель, несмотря на все ухищрения ее командира, следуя кратчайшим курсом.

Крылатые ракеты внезапно снизились, опускаясь всего до пяти метров, так, что казалось, они должны неминуемо зарыться во вздымавшиеся свинцовыми горами волны. До цели оставалось всего полтора десятка километров, и ничто не должно было прервать полет стремительных "Ониксов".

– Поставить помехи, – приказал капитан "Нормандии". – Запустить ложные цели!

Мозг шкипера работал на зависть любому компьютеру, и все усилия были подчинены одной цели – выжить и сохранить корабль. Обмануть системы наведения русских ракет, увести их в сторону, любой ценой снизить ущерб. Шанс еще есть, запас времени, хотя и почти исчерпан, позволяет сделать хотя бы одну попытку, и этим нельзя пренебрегать.

Похожие на растопыренные пальцы стволы пусковых установок SRBOC выплюнули по обоим бортам крейсера, двигавшегося полным ходом, град снарядов, начиненных дипольными отражателями. Хлопки взрывов не были слышны в реве взмывавших в небо зенитных ракет, но зато фосфоресцирующие облака, о которые, точно о гранитные скалы разбивались лучи радаров атаковавших "Ониксов", мог видеть каждый.

Системы наведения крылатых ракет на секунду пришли в замешательство, увидев перед собой не одну, а добрый десяток целей, но только на секунду. Сложнейшие алгоритмы, заложенные в бортовые вычислительные машины ракет, за неуловимые доли мгновения отсеяли ложные мишени, просто просчитав вероятность того, кто объект атаки мог оказаться на их месте, двигаясь в доступном диапазоне скоростей. "Ониксы" сейчас действовали сами по себе – объединять в стаю всего две ракеты просто не было смысла – но оба пришли к одному и тому же выводу, продолжив атаку. От борта ракетного крейсера "Нормандия" их отделяло менее десяти верст.

Зенитные "Стандарты", щедро запускаемые с корабля, смертоносным дождем сыпались в океан. Дистанционные взрыватели просо не успевали реагировать на скоростные "Ониксы", слишком поздно выдавая команду на подрыв боевых частей. И все же шестидесятикилограммовые боеголовки, рассеивавшие в воздухе поток осколков, создали на пути самолетов-снарядов настоящую стену из свинца, и один из "Ониксов", врезавшись в металлическое облако, соткавшееся лишь на секунду, взорвался, рассыпаясь на части.

– Есть поражение, – радостно доложил оператор вооружения, перед которым на большом мониторе разворачивалась панорама сражения. – Первая цель уничтожена!

Оставшийся неповрежденным "оникс" между тем преодолел заслон, созданный "Стандартами", упорно следуя к цели, заполонившей целиком поле зрения радиолокационного прицела. Выполняя маневры, недоступные никаким самолетам – живой пилот не смог бы выдержать колоссальные перегрузки, да и просто не справился бы с управлением на столь малой высоте – ракета увертывалась от пикировавших с небес "Стандартов", бессильно взрывавшихся позади нее. Чужой корабль становился все ближе, и тем, кто находился на его борту, становилось все труднее сохранять спокойствие.

– Вторая цель вне досягаемости наших ракет, – с паническими нотками крикнул один из моряков. – О, дьявол!

Крылатая ракета находилась всего в трех километрах от крейсера – так близко, что зенитные ракеты RIM-66C не успевали захватить цель, подсвеченную с "Нормандии". Командир крейсера почувствовал, как затылок холодит мертвенное дыхание смерти, которая никогда прежде не подбиралась к нему так близко. Офицер впал в ступор, частью сознания понимая, что должен отдать хоть какой-то приказ, но будучи не в силах произнести ни слова.

За моряка все сделала система "Иджис", не напрасно разрекламированная, как лучшая из лучших. Зенитный автомат "Вулкан-Фаланкс", установленный в средней части массивной надстройки крейсера, развернулся навстречу приближавшейся ракете, поводя связками двадцатимиллиметровых стволов, словно провожая ее взглядом. На самом деле зенитный артиллерийский комплекс и впрямь следил за управляемым снарядом – с помощью луча локатора. Совмещенные с пушкой радары управления огнем захватили цель, до которой оставалось уже меньше полутора километров, компьютер системы управления оружием за долю секунды рассчитал упреждение, и рой малокалиберных снарядов искрами брызнул навстречу "Ониксу".

За секунду "Фаланкс" выпустил семьдесят пять подкалиберных снарядов, и иглы вольфрамовых сердечников буквально разрезали крылатую ракету, насквозь пронзая ее корпус. Мерцающая нитка трассеров на секунду соединила корабль и мчавшуюся к нему с громадой скоростью ракету, и в одно мгновение "Оникс", не долетевший до цели какую-то сотню метров, превратился в огненный шар, перестав существовать. Только горящие обломки, куски обшивки, утратившие всякую форму, посыпались в воду, тотчас уходя на дно. Ударная волна даже не добралась до борта крейсера.

– Есть попадание, – сообщил оператор радара. – Вторая цель тоже уничтожена!

Капитан крейсера с трудом сдержал вздох облегчения. Чертовы русские доставили немало неприятных минут, еще чуть-чуть – и поникающая боеголовка крылатой ракеты, весившая, ни много, ни мало, четверть тонны, разорвалась бы в помещениях корабля, и поток пламени, раскаленных до космических температур газов, прокатилась бы по отсекам, затекая во все уголки, выжигая внутренности "Нормандии", едва ли способной после этого продолжать бой.

– Вторая тоже сбита, – выдохнул майор Сеченов, провожавший взглядом сверхзвуковую "иглу", противокорабельную ракету "Оникс". – Черт, они смогли это, твари!

Разочарование, вот что ощущал сейчас пилот, и это чувство оказалось сильнее страха перед смертью, ведь с неизбежностью последней майор почти уже смирился. Все, все их усилия, все прежние победы, оказались напрасны, раз не удалось добиться этой, самой важной победы. Противник не понес ни малейшего ущерба, кроме, разве что, изрядных переживаний, пока одни ракеты пытались сразить другие, наполняя воздух сталью и огнем.