Пионовый фонарь (ЛП)

АИКАВА: Вы, знаете, дочка моя с семи лет осталась без матери, а сейчас ей восемнадцать, я вырастил её сам, потому она так и проста…

ИИДЗИМА: Но чем же она больна?

АИКАВА: Вчера вечером она мне, наконец, рассказала. Сущая дура, вся в родителя! А я всё не знал, как её выходить – да от этого ни боги, ни Будды не спасут. Что ж ты, говорю, сразу не сказала?

ИИДЗИМА: Не понимаю. В чём всё-таки дело?

АИКАВА: По правде говоря, всё дело в вашем слуге Коскэ…

ИИДЗИМА: Коскэ?

АИКАВА: Вы, господин Иидзима, часто расхваливали его при мне, говорили, что человек он преданный, и хотя и на положении дзоритори сейчас, но происходит из самурайского рода. Вы ещё говорили, что намерены отдать его в какой-нибудь дом наследником, чтобы он вернул самурайское звание…

ИИДЗИМА: Всё это так.

АИКАВА: Я прихожу домой и слугам своим кричу, чтобы брали пример с вашего Коскэ, и кухарка О-Сан нахвалиться им не может…Вобщем, моя дочь… Уф, даже в пот от стыда бросило… влюбилась моя дочь в этого Коскэ. Стыд какой!

ИИДЗИМА: Ну что вы, господин Аикава. Дело молодое.

АИКАВА: «Как, - говорю - ты, дочь самурая, опустилась до того, что влюбилась, забыв о чести и долге, да ещё и заболела? У этого Коскэ, у него же за душой ничего, кроме синей куртки и деревянного меча, нет. Неужто он такой уж на вид красивый?»

ИИДЗИМА: (улыбаясь). Что же она говорит?

АИКАВА: «Я, - говорит - полюбила Коскэ не за то, что он красивый, а за его преданность. Вот – говорит - возьмёте вы в сыновья кого- нибудь со стороны, а вдруг он плохим окажется? Лучше нам взять хоть простого слугу, а только чтобы был он человеком верной души…» И, знаете, господин Иидзима, рассуждения её показались мне разумными… И я пообещал ей просить вас отдать мне в наследники вашего Коскэ. Не откажите в моей просьбе.

ИИДЗИМА: Ну что ж… Знаете, мне тоже рассуждения вашей дочери показались разумными. Благодарю вас за честь. Буду только рад.

АИКАВА: (восторженно). Так вы согласны? Вот спасибо-то вам!

ИИДЗИМА: Но прежде следует сообщить самому Коскэ. А получив его согласие, я немедленно дам вам знать.

АИКАВА: Да зачем мне его согласие? Достаточно того, что согласны вы!

ИИДЗИМА: Простите, однако, ведь не я же иду к вам в наследники!

АИКАВА: Если вы ему прикажете, он не посмеет отказаться! Только, прошу вас, вы уж прикажите ему… В этом году мне будет пятьдесят пять… мне хотелось бы прямо сейчас узнать, как решится это дело. Покорнейше прошу!

ИИДЗИМА: Хорошо, согласен. Если у вас есть сомнения, я могу дать клятву на мече.

АИКАВА: Нет-нет, что вы, вполне достаточно вашего слова! Ну, побегу сказать дочери, то-то обрадуется! На радостях съест несколько чашек риса. наверное! Только… знаете ли, есть такая пословица: «С добрым делом поспеши». Так давайте завтра же и обменяемся подарками в знак помолвки. И господина Коскэ приведите, пожалуйста, хотелось бы его дочери показать… Ну, бегу!

ИИДЗИМА: Может быть, выпьете чарку?

АИКАВА: Благодарю, но прошу вашего разрешения откланяться.

ИИДЗИМА: Ну что ж, до скорой встречи.

Аикава, полный радости и весь мокрый от пота, повернувшись, налетел на столб, охнул от неожиданности и выбежал из дома.

(Весело.) Вот растяпа. Эй, кто-нибудь, проводите его!

Входит О-КУНИ.

(Довольный и гордый.) Позвать Коскэ!

О-КУНИ: Коскэ нездоров…

ИИДЗИМА: Это ничего, позови его на минуту.

О-КУНИ: О-Такэ!

Входит служанка О-ТАКЭ.

О-ТАКЭ: Да, госпожа.

О-КУНИ: Ступай и передай Коскэ, что господин требует его к себе.

О-ТАКЭ убегает в комнату для прислуги.

ГОЛОС О-ТАКЭ: Коскэ! Вставай, Коскэ! Господин зовёт!

ГОЛОС КОСКЭ: Сейчас иду.

КОСКЭ подходит к комнате хозяина.

КОСКЭ: А лоб-то у меня разбит… Ну, придётся идти как есть. (Входит в комнату Иидзимы.)

ИИДЗИМА: Подойди ко мне, Коскэ. Оставьте нас одних.

О-КУНИ выходит, но возвращается, чтобы подслушать.

Мне доложили, что ты нездоров. Но тем не менее я вызвал тебя, потому что это важно. У старика Аикавы, что живёт на Суйдобата, есть дочка – О-Току. Ей восемнадцать лет. Девушка эта красива, а также примерна в отношении долга перед своим родителем. Аикава обратился ко мне с просьбой отпустить тебя к нему в наследники – и ты пойдёшь. (Увидел разбитый лоб Коскэ.) Что это у тебя со лбом?

КОСКЭ: Виноват.

ИИДЗИМА: Ты что, подрался? Ну что ты за негодяй! Так изуродовать себе рожу накануне серьёзного шага в своей жизни… Преданный слуга получает раны только на службе у господина!

КОСКЭ: Я не дрался. Я выходил по делу, и возле дома господина Миябэ на меня упала черепица. Прямо в лоб. Прошу извинить меня.

О-КУНИ, довольная, отходит от двери и удаляется к себе.

ИИДЗИМА: Что-то не кажется мне, что эта ссадина от черепицы…

Нрав у тебя горячий. Но запомни: когда противник хитрит – прямо действовать нельзя. Иероглиф «терпение» изображается знаками «меч» и под ним – «сердце». Ибо только один неосторожный шаг – и в сердце твоё вонзится меч.

КОСКЭ: Господин, я слышал, что четвёртого августа вы собираетесь на рыбную ловлю… Но ведь совсем недавно скончалась ваша дочь! Пожалуйста, отложите эту поездку!

ИИДЗИМА: (нетерпеливо). Хорошо, рыбную ловлю мы отложим, не в этом сейчас дело. Так вот, я предлагаю тебе идти к Аикаве…

КОСКЭ: Какое будет поручение?

ИИДЗИМА: При чём здесь поручение? Дочь Аикавы полюбила тебя, и ты пойдёшь к нему в наследники.

КОСКЭ: Да, понимаю. Кто, вы говорите, идёт к нему в наследники?

ИИДЗИМА: Ты идёшь!

КОСКЭ: Я?! Я не хочу!

ИИДЗИМА: Дурак! Лучшего тебе и желать нечего!

КОСКЭ: Не гоните меня от себя, позвольте быть рядом с вами!

ИИДЗИМА: Но я уже дал согласие, я поклялся на мече!

КОСКЭ: Не надо было клясться!

ИИДЗИМА: Если я нарушу слово, мне придётся вспороть себе живот.

КОСКЭ: Сделайте милость!

ИИДЗИМА: Если ты не будешь меня слушаться – выгоню!

КОСКЭ: Выгоняйте!.. Разве нельзя было толком всё рассказать мне до того, как вы дали клятву?

ИИДЗИМА: Да, в этом я виноват, и прошу простить меня. (Кланяется, уперев руки в пол.) Теперь ты согласен пойти к Аикаве?

КОСКЭ: Хорошо, я согласен. Но пусть пока это будет только сговор, а я останусь у вас ещё на десять лет!

ИИДЗИМА: Да ты что! Завтра мы обмениваемся подарками по случаю помолвки, а в начале месяца состоится брачная церемония.

КОСКЭ: (себе). Значит, заколоть этих двоих и вспороть себе живот придётся сегодня… (По лицу его покатились слёзы.)

ИИДЗИМА: (с досадой). Какой ты упрямый! От нас до Суйдобата рукой подать, можешь навещать меня хоть каждый день. Парень ты как будто бравый, а слёзы льёшь… Мужчина должен иметь твёрдый дух!

КОСКЭ: Господин Иидзима, я стал вашим слугой пятого марта. Вы отнеслись ко мне с такой добротой, что я не забуду этого даже после смерти… Я только хочу сказать… Выпив водки, вы очень крепко спите. Без водки же вам не спится. Пейте её поменьше. Даже с героем, когда он так спит, можно сделать всё, что угодно. Будьте настороже, господин! И не забывайте принимать лекарство, которое вам прислал господин Фудзита…

ИИДЗИМА: (нахмурился, пристально взглянул на Коскэ). Что это ты, словно в дальние страны собрался? Такое мне мог бы и не говорить.

Картина восьмая

Раннее утро. Двор Хагивары Синдзабуро. ТОМОДЗО стучит в двери Хакуодо ЮСАЯ, который тоже снимает пристройку во дворе.