Пленник (СИ)

- Просто… с чего бы… - Мукуро задумчиво разглядывал лепнину на потолке. Против воли это заявление его обрадовало. И взбесило одновременно.

- Не знаю. Он мне не рассказал.

- В то, что он внезапно воспылал ко мне любовью, не очень верится, да?

- Стопроцентно.

- Тогда, может, он придумал идеальный план моего убийства и хочет воплотить его как можно скорее?

- Это уже ближе к правде.

Мукуро поджал губы. В нем причудливо успела переплестись жгучая ненависть к объекту слабости и… сама слабость к объекту ненависти.

Вычеркнут.

Нестираемыми чернилами.

- Если вы против…

- Постой.

Нестираемыми.

- Хорошо. Привези его.

Шамал коротко кивнул и вышел, даже не поклонившись. Мукуро закрыл глаза и со вздохом откинулся на спинку софы. Сердце билось зашкаливающе быстро.

Нестираемыми.

Ну да, как же.

========== Глава 40. Проясняется? ==========

Карету подкидывало на каждом повороте. Рыхлые комки грязи вылетали из-под скрипящих колес и стекали по стеклам мутными дорожками, смешиваясь с дождевой водой и искажая пейзаж за окнами экипажа в картину хаотичных мазков масляных красок.

Хибари с самого выхода из дома молчал, погрузившись в какой-то неведомый анабиоз, и, надежно закутанный в теплый плед, просто смотрел своим странным непроницаемым взглядом в окно, изредка морщась, когда карета слишком сильно подпрыгивала на ухабах. Шамал тоже сохранял тишину, покручивая в руках сигарету и с ленивой тоской размышляя о предстоящем отъезде в Гредзо, где должен готовиться к работе врачом на боях. Ему не очень хотелось уезжать: столицу он не любил, бои его не интересовали, королевскую семейку он тоже не переваривал. Согласие он дал лишь по одной причине.

Любопытно было бы поглядеть, как Хибари будет сражаться после всего, что на него навалилось. Пошатнувшаяся психика, которая и раньше наверняка была не в полном порядке, множественные физические ограничения, в частности – нога, на которую он до сих пор прихрамывает, и, конечно же, тщательно подавляемый и скрываемый страх проигрыша. Как правило, чем выше взберешься, тем дольше и больнее падать. Хибари взобрался очень высоко, достигнув вершины в тот момент, когда убил графа Клевентона, славившегося на все королевство своей охраной и неприступной крепостью, и стал почти легендой в глазах многих людей, среди которых находилось и немало аристократов. После такого взлета, внезапный проигрыш человеку, казавшемуся легкой добычей, оказался сродни известию о скорой смерти. Шок и последующее за этим унизительное обращение к себе окончательно должно было его добить, вот только что-то еще было, помимо вбитых комплексов, раз Хибари до сих пор пытался плыть против бурного течения. Вот поэтому и было бы интересно взглянуть на его бой, который можно считать как и сражение против собственных страха и неуверенности, незримо поселившихся в его сознании.

Но это лишь в том варианте, если Хибари Кея сможет прожить неделю до начала боев, а уверенность в этом с каждым проезжаемым метром падала все ниже и ниже. Мукуро пытался казаться невозмутимым и равнодушным, но это вряд ли было так на самом деле.

- Мукуро будет ждать, да? – внезапно спросил Кея, будто бы самого себя. А может и правда самого себя.

- Скорее всего, - пожал плечами Шамал, удивившись не столько вопросу, сколько тому, что парень наконец-то заговорил. – Боишься?

Хибари прищурился, не поворачиваясь к нему, но вспыхнувший огонек злости и раздражения в глазах скрыть ему не удалось.

- Я ничего не боюсь, - процедил он чуть ли не по слогам. – И не неси чушь, пока я не забил тебя до смерти.

Шамал расхохотался в ответ, согнувшись пополам так, что почти касался головой колен. Хибари непонимающе вылупился на него, а потом странно дернулся, словно от удара, и скрипнул зубами, выбираясь из своего кокона.

- Более страшной угрозы я в своей жизни не слышал, - утерев выступившие на глазах слезы, произнес Трайдент, продолжая насмешливо усмехаться. – И от кого я это слышу: от дряхлеющего калеки!

- Я не дряхлый, - разозлился тот, сжимая кулаки. Едва он напрягся, чтобы хорошенько врезать ему, как закружилась голова, будто бы опустев изнутри, и подступила тошнота, застревая посреди горла мерзким склизким комком.

Он покачнулся и, отпрянув от протянутой к нему руки оперативно среагировавшего на привычные уже симптомы своего пациента Шамала, прислонился пылающим лбом к холодному влажному окну. От его дыхания на стекле появлялось и таяло мутное пятнышко.

- Эй, успокойся. Скоро ты придешь в норму, - беспечно заметил Шамал, пытаясь зажечь отсыревшую спичку.

Хибари с трудом сглотнул. Быстро и больно бившееся сердце медленно успокаивалось, и появилось знакомое ощущение опустошения и усталости.

Как же это бесило.

Он не сдержался и ударил кулаком дверцу, до боли стискивая челюсть. Он и правда сейчас такой жалкий, что даже этот старик смеется над ним? В это не хотелось верить. Ведь когда-то, будто бы совсем давно, еще в прошлой жизни, его опасались. Старались держаться подальше, перешептывались, когда он заходил в очередную гильдию наемников и брал с доски заказ, валялись в ногах, умоляя о пощаде… А что теперь? Теперь же он сам валяется у чьих-то ног бесполезным мусором, делает все, что скажут, и сносит все дерьмо, что с ним происходит. Это и правда похоже на бурный поток, швыряющий его о камни, но не дающий взобраться на них. И свернуть русло реки в другую сторону вряд ли ему по силам.

- Что, раскис? – Трайдент помахал рукой перед его лицом. Хибари смерил его высокомерным взглядом, так не вязавшийся с его растрепанным внешним видом. – Не переживай, какие твои годы, сопливчик.

- Уймись, старик, а то… - Он замолк, не зная, чем можно пригрозить. Шамал же вконец развеселился.

- А придумать-то нечего, пацан? – самодовольно хмыкнул он, разваливаясь на сиденье.

Хибари снова промолчал, подавив в себе шокировавшее его желание показать язык, но спустя пару мгновений вдруг встрепенулся и приоткрыл рот, словно ему в голову внезапно пришла гениальная идея, и лукаво взглянул на доктора. Резкая смена настроения немного сбила Шамала с толку, и он настороженно напрягся, готовый пресечь любые поползновения к развязке драки. Но Кея и не думал нападать – напротив, он смиренно сидел, придерживая пальцами спадающий плед, и смотрел на него хитро и насмешливо, как фокусник, собирающийся показать очередной трюк.

- Что бы ты ни сделал – я готов ко всему, - на всякий случай пригрозил Трайдент.

- Да? Неужели? – ухмыльнулся Хибари и резко упал на него вместо удара кулаком или хотя бы меткого пинка и укусил его за запястье, скользнув зубами по браслету дорогих часов.

- Ты совсем ошалел?! – изумленно воскликнул Шамал, сперва даже обомлев и не пытаясь выдрать из его сомкнутой челюсти свою руку. В его голосе, наверное, впервые слышалось веселье, настоящее, искреннее, без примеси привычного сарказма, и он по-настоящему был удивлен.

- Я не дряхлый, - с удовлетворением сказал Кея, отпустив его через долгие несколько секунд. – Я сильный.

- Да, - согласился Шамал, взъерошив его волосы. – Сильный. Сильнее я даже не встречал. Хибари не ответил, но все же не отстранился, позволяя себя лохматить.

- Не хочу в замок, - признался он. Почти что жаловался даже, как показалось им обоим, но никто из них не решил высказать это вслух.

- Тогда…

- Но поеду, - продолжил он, перебив невысказанное предложение развернуться и уехать обратно. – Потому что я сильный. И потому что по-другому я не могу.

Шамал кивнул. Действительно же все так. Да и не получится по-другому. Жаль, что Каваллоне это никак не понимает, или, быть может, понимать и не хочет. Если бы он хотя бы попытался…

Хибари вдруг утомленно вздохнул и обмяк, устроив свою голову на его плече. Это было непривычно, и Трайдент даже едва не отстранился от неожиданности.

- Не буди меня, пока не приедем, - буркнул Кея. – Ты – единственное мягкое место в этой дурацкой повозке, - добавил он, будто бы оправдывая этими словами свой несвойственный ему жест. – Терпи.