Камаэль (СИ)

- Да-да, и такое случается в нашей нелёгкой практике. Но ты не отчаивайся, Льюис…

- Хватит болтать и помоги мне! Я сейчас желудок выблюю, - хрипло гаркнул я, затем вновь склоняясь и извергая очередную порцию светло-жёлтой желчи нелицеприятного вида. Готов был поклясться, что видел пару струек крови, сбегающих с моих губ.

Аэлирн в самом деле внял моим просьбам, и я ощутил всем своим естеством, как будто ледяная рука врывается в моё тело со спины, огибая позвоночник, потесняя лёгкие и сердце. Дышать стало невозможно, и я был рад, что начинает темнеть, что меня не видно с улицы, и никто не пугается моего вида. В потёках желчи я видел собственное отражение - как будто вытащили все жилы, мясо, всю составляющую, оставив только кости и кожу. Глаза, совершенно безумные, на выкате, блестящие, точно вода озера в лунную, ясную ночь. Но этот блеск не был приятным, совершенно наоборот - отталкивающим, мерзким, страшным. И мне хотелось ударить по отражению, чтобы оно перестало на меня глядеть столь жалостливо и умоляюще. А меж тем холод коснулся того огня внутри меня, что совершенно недавно был желудком, а затем схватил так, что всё, что накопилось в этом жалком мешочке, хлынуло наружу через рот - желчь и кровавые, тёмные сгустки, которые шевелились и странно подёргивались на асфальте. Ледяная конечность покинула моё тело, и меня вновь вывернуло наизнанку - на этот раз только кровью и этими странными сгусточками, которые мне совершенно не понравились.

- Мерзкие создания, - вздохнул Павший, направляя меня прочь из проулка, пока я спешно ослабшими руками вытирал кровь с губ. - Мы их называем пикси. Зловредные, мерзкие существа, которые живут в старых, тёмных аурах неживых предметов. Например, в топоре палача. И таких любопытных, как ты, они, как правило убивают, выпивая его силы до дна и становясь лишь сильнее. Они атакуют самые слабые зоны организма существа. Я думал, что они давно вымерли, потому что таких, как ты, почти и не осталось. Люди редко могут чувствовать ауру, а значит, пикси лишены своего питания. Видимо, в доме живёт какая-нибудь вшивая гадалка или дух. Скорее даже дух. И вообще, удивительно, что они накинулись на твой желудок, я думал, что это будет голова, но так даже лучше.

- Милый мой, сладкий, Аэлирн, - слащаво протянул я, едва передвигая ноги и двигаясь вниз по улице, - я теперь голоден, как зверь, меня трясёт, и я только что выблевал пару сотен этих ваших феечек.

- Феечек?! Да эти феечки, чтоб ты знал!..

- Аэлирн, я хочу жрать!

И как-то странно, но Павший притих и принялся говорить мне, куда идти, словно бы успел облететь город на своих крыльях и запомнить его до мельчайших деталей - подворотен, тупиков, переходов. Маршрут наш был достаточно красивым, оживлённым, сновали люди, но не шумели - любовались не самым красивым городом на свете и получали от этого удовольствие. Один я пёрся с постной харей, пытаясь сплюнуть изо рта привкус желчи и крови, привкус смерти и холода - загробного. Но всё было тщетно.

- Скажи, ты что-нибудь замечаешь? - поинтересовался бывший эльф через какое-то время.

- Да, я заметил, что уже темнеет, мы бродим по Фэрбенксу полчаса, а вокруг ни одной грёбанной закусочной. А ещё у меня во рту творится ад из-за ваших проклятых пикси, - пробурчал я, зарываясь в карман и доставая помятую синюю пачку сигарет. Они были недлинными, тонкими, пахли как-то пряно - похоже, гранат с виноградом, но точно не определить даже с сотой затяжки. А ещё - их было очень легко курить. Ну, просто на ура!

- А не заметил ли ты, что за нами аж от того самого эзотерического магазинчика едет чёрная тойота? - Аэлирн говорил тихо, отчётливо, размеренно, явно контролируя свои силы. - Они мозолят мне глаза, Льюис, и у них не самые добрые намерения. Так что, не делай лишних движений и иди так, как говорю тебе я, хорошо? А потом снимешь наличку и завалимся в бар, м? Ты когда-нибудь напивался? Направо. Что, в самом деле, никогда не напивался?! Да ты точно зелёный ещё совсем. Направо. Нет, Льюис, скажи мне честно - ни грамма в рот не брал?! Налево.

- Нет, матушка мне как-то давала вино, но больше я никогда не пил алкоголь - слишком крепко для меня, - стараясь не выдавать свою панику, рассуждал я, понимая, что бар, в принципе, - совершенно недурная затея. Тем более, что в таком месте, как Фэрбенкс, всегда будет рыба или раки. А с пивом, говорят, это весьма неплохо идёт. - Хорошо, а где этот бар-то?

- Налево и прыгай в автобус. Сейчас же, Льюис! Давай-давай. Двигай своими булками, Виктора рядом нет!

И я, как послушная девчонка, впрыгнул в подъехавший автобус, на ходу прикладывая кошелёк к автомату контроля пассажиров. Тот несколько раз пытался закатить истерику, но всё же пропустил меня, и я плюхнулся на заднем сидении, чтобы видеть тех, кто за нами следовал. В самом деле - в паре метрах от автобуса ехала чёрная тойота “Камри” с тонированными стёклами, а оттого лиц видно не было. Машина ехала не спеша, точно её водитель никуда не торопился. Видимо, так оно и было.

- Это шестёрки Джинджера, - сухо бросил Аэлирн, и я почувствовал что-то тёплое на своём плече - мягкое, крепкое. Я даже подумал, что это могло бы быть его крыло, если бы я не был уверен в том, что мой сокамерник в этом теле - бесплотен. - Они знают, что ты в Фэрбенксе. И ждут не дождутся, когда ты отправишься в Уайзмен.

- Сперва, я поем, а потом - хоть трава не расти, - проворчал я недовольно, вытягивая ноги и скрещивая на груди руки. - Конечно, они всегда ждут возможность схватить меня, но отчего-то не особенно торопятся, заметил? У них было уже столько шансов скрутить меня в бараний рог и… Чего они хотят, Аэлирн?

Павший молчал, я чувствовал его за своей спиной, чувствовал, что он смотрит туда же, куда и я - на следующую за автобусом чёрную машину. Такие здесь были не в почёте - по Аляске на седане не особенно поездишь, а вот внедорожник может обеспечить хоть какое-то передвижение по этому бездорожью и безвременью. Судя же по тому, что руль у этой машины был расположен совершенно явно не справа, - хоть что-то было видно - то у машины был передний привод. Что уже само по себе - не сказка. Задницу заносит, постоянная пробуксовка, бесполезные задние колёса, которые, как тележка сзади едут без особой надобности, хуже вписывается в повороты.

- Да, эти парни точно от Джинджера приползли - из того мира. Иначе бы взяли полноприводную машинку для такой местности, - вздохнул я, склонив голову и покачав ею.

- Ты с каких пор стал так разбираться в машинах, а? Куда ты дел моего Льюиса, хамло гаражное? - Хихикнул бывший эльф, а я изумлённо поднял голову.

- Когда плыли с Джинджером в Анкоридж. Двое парней рассуждали о том, какой привод выгоднее, если исключить полный. А я как-то автоматически впитываю в себя все знания, когда слышу что-то новое. Один с пеной у рта утверждал, что удобней и приятней - задний, а второй - что передний. Мол, дешевле с ним машинка идёт, нежели с задним. Джинджер тогда ещё сказал, что лучше уж ездить на мотоцикле, чем на машине, в которой не знаешь, что и где, и куда эта махина в следующий раз решит свернуть. А те двое попытались с ним поспорить, мол, так и так, а ну как занесёт пташку, а потом двухколёсная торпеда перевернётся? Костей не сосчитать, - капут драконис. Но больше всего меня порадовала реакция Джинджера: “Надо бы вас засунуть в машину и швырнуть её с обрыва. Нет, в две разные. Одну - с передним приводом, а вторую - с задним. И посмотреть, кто выживет”. После этого они не лезли к нам со спорами.

Я и не заметил, как стал улыбаться, погружаясь в свои воспоминания и немного отогреваясь в них, но затем моего плеча коснулась холодная, лёгкая рука:

- Не вздумай полюбить Джинджера. Только что ты им восхищался. Ещё раз я увижу в твоих глазах этот блеск - и я сверну тебе голову, даже не подумав ни о чём.

- Ты умом тронулся за пару секунд, да? - тихо проговорил я, прикрывая глаза и подпирая голову руками. - Джинджер виноват во всём том, что сейчас происходит. Джинджер отнял у меня Габриэля, а у него - брата - Элериона! Он хотел продать мою мать в публичный дом, а меня - в цирк. Думаешь, после всего того, что он устроил в своей камере пыток, я смогу полюбить этого сукина сына?