Полет к солнцу (СИ)

Альбус давно хотел проверить на практике все то, что прочитал в учебниках.

Вообще, учебники ему не очень-то нравились: слишком мало в них было написано по делу, слишком много было ненужных подробностей, повторов и разъяснений. Все это можно было сказать намного короче и яснее.

Перед ним лежала спичка; как и иголка, она была формой материи, лишь состоящей из другого вещества. Конечно, спичку проще превратить в карандаш, чем в иголку, но видимо, авторы учебника считают детей слишком глупыми, и поэтому подбирают предметы по форме, а не по сути. Альбус мысленно проделывал куда более сложные превращения, взмахивая в воздухе пальцем, и уже половину урока сгорал от нетерпения. Наконец…

…Альбус всмотрелся в спичку, сконцентрировавшись мысленно на ее сути, произнес формулу, приказав материи измениться и принять форму и сущность иголки. Результат не заставил себя ждать.

Кажется, магия не такая уж и трудная штука? Главное, иметь достаточно сил и понимать ее законы, знать, чего именно ты хочешь добиться, видя суть вещей. Магия — не черный ящик, а наука, вполне поддающаяся изучению…

— Что это еще за самоуправство? Кто вам разрешил? Я же сказал: начинать только по моему сигналу!

— Хорошо, я могу и обратно, — взмахом палочки Альбус вернул спичке — или иголке? — первоначальное состояние. На желтоватом лице профессора выступили пятна.

— Минус пять баллов с Гриффиндора за наглость. Это что-то беспримерное…

Ворча, он отошел в сторону. Альбус помог Элфиасу, у которого спичка лишь приобрела металлический блеск, и скучающе осмотрелся. Если превратить спичку в иглу и обратно так легко, почему прочее должно быть сложнее? Вот, к примеру, лист бумаги…

Пергамент превратился с большущий лопух, затем перо стало павлиньим, а вместо чернильницы возник стакан из толстого стекла. Учитель тем временем, обойдя класс, вернулся к парте Альбуса и Дожа.

— Что это еще такое? — в рыбьих глазах впервые мелькнула жизнь, но лицо покраснело сильнее. — Вы это все сами сделали? Кто вам разрешил?

— А что мне было делать еще? — довольному Альбусу хотелось заломить руки за голову, и он сдерживался лишь из нежелания дразнить профессора сильнее.

— Вы… Вы… — Колдфиш сглотнул. — Я доложу директору и декану. Пока пять баллов Гриффиндору за удачное превращение и минус десять за нахальство, переходящее все границы.

На заклинаниях, конечно, Альбус сел вместе с Лэмми. Учитель немного опаздывал, и Лэмюэль радостно поделился тем, что его удивило больше всего.

— Знаешь, с орлом на двери можно здорово поговорить! Я вчера нарочно вышел, он задал мне загадку, я ответил и попросил еще…

— А ты разве не знал, что на двери вашего факультета будет орел? — Альбусу мать, конечно, давно об этом рассказала.

— Нет, — Лэмми хлопнул глазами. — Вся моя семья училась на Слизерине, кроме тети Хельги, но она давно умерла. Принцы вообще почти всегда учились на Слизерине…

— И норовили примазаться к настоящим чистокровным, — фыркнул с соседней парты Осборн Крауч. — Про вашу гнусную семейку все наслышаны. Лезете в богатые гостиные, но вечно оказываетесь в Азкабане.

Сосед Осборна, белоголовый Мелвин Лавгуд, покраснел и поспешил перевести разговор:

— Тебе, наверное, достанется, что не туда попал?

Лэмми отупело посмотрел в пространство, словно не понял вопрос. В эту минуту в класс и вошел учитель.

Профессор Сполдинг прихрамывал, однако выправку держал безукоризненно. Холодно пробежав глазами парты, где уселись рейвенкловцы, он куда более благосклонно посмотрел на гриффиндорцев и ловко перехватил трость, на которую опирался.

— Всем слушать внимательно! Наш предмет — хлеб с маслом для любого волшебника. Вы можете отставать в трансфигурации, в зельеварении, в ЗоТИ — и не сомневаюсь, что отстанете с этакой свиристелкой — но если вам не даются заклинания, то вы вообще не вправе считать себя волшебником.

— Сэр, — Альбус поднял руку. — А что такое заклинания? В чем их суть?

— Ну и тупой, — хмыкнул Дональд, и Ричард с Оливером прыснули в кулаки. Профессор Сполдинг внимательно на него посмотрел:

— Вы, видимо, не нашли учебнике определения, не так ли? Что ж, попробую восполнить пробел, хотя, что поразительно, об этом вообще никогда не спрашивают. Таковы люди! Большинство — покорное стадо, которое послушно будет повторять, даже не задумываясь, чему их учат… И это правильно! И казни подлежит тот, кто задумается, потому что он бунтарь и разрушитель — да-с! Но я вам отвечу, — он покрутил длинный ус. — Заклинания — это воздействие магической энергии, направленное на преобразование окружающего мира и предметов в нем. Для выполнения заклинания волшебнику требуется иметь запас магической энергии, средство ее канализирования, то есть волшебную палочку, а также магическая формула, придающая магической энергии определенную форму.

— Простите, сэр, — спросила Айла Хитченс. — А как же беспалочковая магия? Получается, канал в виде палочки нужен не всегда?

— Еще одна, подлежащая смертной казни, — хохотнул Дональд. Джейн Вэнс снисходительно усмехнулась. Айла не обратила на них никакого внимания, вперив большие темные глаза в лицо учителя.

— Мистер Поттер, — раздельно проговорил профессор Сполдинг. — Я ношу с собой трость не только потому, что хромаю. Те из вас, кто на уроках перейдет границы дозволенного, почувствуют ее на своих плечах. Подумайте об этом. Теперь вы, мисс. Вам не стоит торопиться. Беспалочковой магией владеют лишь немногие, очень могущественные волшебники, и вам все равно не достигнуть, да и не нужно достигать их уровня.

Айла покраснела и потупилась. Альбус пришел на помощь.

— А как же эльфы, сэр? Гоблины? Они обходятся не только без палочек, но и без заклинаний. Получается, им достаточно собственной энергии и концентрации на результате? Почему они так могут, а мы — нет?

— Сын убийцы захотел трости, — буркнул Дональд в кулак, вслед за чем получил тростью сам — так, слегка.

— Вас предупреждали, мистер Поттер. А вы, мистер…

— Дамблдор, сэр.

— Да, так вот. Не отвлекайте остальных от темы урока. Можете подойти после занятия, я порекомендую вам дополнительную литературу. Вас, мисс, и прочих, кому интересно, это тоже касается. А теперь закончим с теорией и перейдем к практике.

С заклинанием починки — Репаро — справился почти весь класс, кроме Ричарда Вуда и Нэнси Стюарт — гриффиндорки, худенькой девочки с прямыми черными волосами и костистым носом. Альбуса удивила затаенная злоба, с какой Нэнси посмотрела на за секунду ставший целым карандаш Джейн Вэнс. Та, кажется, попробовала объяснить отстающей, как следует действовать, но получила резкий ответ и обиженно поджала губы.

Профессор Сполдинг сдержал обещание и после уроков на клочках бумаги написал для Альбуса, Айлы и нескольких ее одноклассников названия книг, которые рекомендовал как очень интересные. На выходе из класса Альбус получил сумкой по спине от поджидавшего его Дональда и дал сдачи, угодив противнику в голову. Ричард Вуд, желая поддержать Поттера, съездил между лопаток Лэмми. Тот только охнул и потер хребет, но уже через полминуты смеялся вместе с Альбусом, вспомнившим какую-то забавную историю о не в меру надменном гоблине — такие любил рассказывать отец.

Другую стычку Альбус, уже расставшись с Лэмюэлем, торопившимся на травологию, увидел издали, но пока приближался, она уже завершилась. Дурнушка Клеменси Йорк, видимо, отбилась от подруг, и заметив, что девочка одна, ее окружили слизеринки.

— Привет, грязнокровка, — бросила Луиза Монтегю, загораживая Клеменси дорогу. — Чье присутствие ты собралась отравить на сей раз?

— Не ваше дело, — рейвенкловка попыталась проскользнуть, но Луиза и шагу не дала ей ступить.

— Ты не слишком вежлива, грязнокровка. Может, подучить тебя манерам?

— Сначала выучитесь им сами, — по голосу Клеменси Альбус с удивлением понял, что она улыбается. — Мои родители — достойные люди, а настоящие грязнокровки тут вы.

Слизеринки, растерянно переглянувшись, прыснули.