Змея Давида (СИ)

И только очутившись на улице, он вдруг с запоздалым стыдом вспомнил, что буквально убежал на радостях из зала суда и даже не потрудился дождаться ту, благодаря которой он сейчас свободен как ветер. Тогда он решил подождать Диану в этом закоулке, где находилась та самая телефонная будка – вход и выход для посетителей Министерства магии. Ждал он долго – больше часа. Из будки время от времени выходили люди и направлялись по своим делам, даже не замечая его, а Снейп продолжал подпирать стену плечом, пока его не начало мутить от слабости и голода. Он испугался, что потеряет сознание прямо тут и его отвезут в магловскую больницу или в Мунго, а туда ему не хотелось совершенно, любыми больницами он был сыт по горло.

Он аппарировал к дому на Спиннерс-энд. Аппарировал не слишком удачно – приземлившись на заднем дворе, все-таки потерял сознание. К счастью, никто из соседей не заметил его появления буквально из воздуха. Когда он пришел в себя, солнце уже клонилось к закату.

Дом встретил его застарелым запахом сырости, пылью и запустением. Судя по царящему в доме бардаку, пока он валялся в лазарете, доблестные авроры изощрялись в поисках каких-нибудь темных артефактов, страшных ядов или запрещенных ингредиентов для их производства. Кое-что они, конечно, нашли – не особо выдающееся, но из разряда товаров, продаваемых только по специальному разрешению, которого у Снейпа, конечно же, не было. Зелья и компоненты было жаль, но еще больше было жаль утащенных книг – авроры оставили на полках только то, что не представляло особого интереса, зато книги из семейной библиотеки Принцев, которые перешли к матери после смерти ее отца, стали жертвой служебного рвения. Эти олухи перевернули кухонные шкафы и даже пытались разобрать газовую плиту, не говоря уже о старом, изъеденном древоточцем шифоньере.

Сил возмущаться царящим кругом разгромом не было. Северус с трудом добрался до дивана в гостиной и повалился на него в полном бессилии. Все тело болело, в горло словно насыпали точеного стекла, а раны на шее снова кровоточили. Не особо надеясь на успех, он позвал школьного домовика и тот каким-то чудом явился на его зов.

Домовика звали Слинки. Став директором, Снейп сам выбрал его в качестве «личного» домашнего эльфа, предпочитая пользоваться именно его услугами. Молоденький Слинки был не в меру разговорчив и независим и этим отличался от своих безропотных и предупредительных собратьев. Его чересчур живой характер отчасти забавлял Снейпа; школьные эльфы Северуса побаивались и старались побыстрее исчезнуть из поля его зрения, однако Слинки в силу своего малого жизненного опыта еще не научился бояться «страшного и грозного профессора Снейпа».

Энергичный Слинки в ответ на просьбу Снейпа принести ему чашку кофе (выпить хорошего крепкого кофе было его мечтой начиная с того момента, когда он пришел в себя) притащил не только кофе, но и какую-то снедь со школьной кухни. Оценить сообразительность домовика Снейп смог, впрочем, только наутро – он накачался зелий из своего экстренного запаса, который уже давно держал на всякий случай в тайнике и до которого не добрались авроры, и отключился прямо в гостиной, проспав почти до самого вечера.

Разбудило его появление патронуса Шеклболта – тот просил открыть камин. Снейпу не оставалось ничего другого, как выполнить просьбу-приказ министра, хотя рассчитывал, что его оставят в покое хотя бы дня на три, с учетом того, что все теперь будут больше озабочены содержимым папки, которую принесла на суд Диана.

Кингсли вылез из замусоренного до безобразия камина, спокойно отряхнулся от сажи и пепла и, поймав недовольный взгляд хозяина, молча убрал грязь за собой. За ночь Слинки навел тут относительный порядок и теперь дом больше напоминал человеческое жилище, а не притон бродяг или площадку для съемок фильмов ужасов.

Не дожидаясь приглашения, Шеклболт опустился в свободное кресло, не отрывая от Снейпа пристального взгляда. Снейп уселся напротив и уставился на гостя не менее пристально, но более недовольно. Наконец, Кингсли надоело играть в молчанку, и он произнес:

– А у тебя здесь неплохо.

Снейп криво усмехнулся этой неуклюжей попытке Кингсли начать непринужденный светский разговор, но решил пока помолчать – нужно для начала понять, с чем пришел к нему Шеклболт, да и связки стоит поберечь.

– Скажи, Снейп, – Шеклболт продолжал буравить его взглядом, – те записочки, что мы получали – ты их писал?

Снейп сглотнул и, убедившись, что горло не отзывается на это немедленным приступом режущей боли, прохрипел чуть слышно:

– Флетчер… Под мою диктовку, под «конфундусом». Но он ничего не вспомнит, так что… – Спасибо, – просто сказал Шеклболт. Снейп замер, а министр продолжил: – Я подозревал, что это мог быть ты, но сам себе не верил. Еще раз спасибо. Если бы не ты, мы не досчитались бы многих сегодня.

Снейп поморщился, не зная, как реагировать на слова Кингсли – он не привык слышать искренние благодарности в свой адрес.

Шеклболт тем временем встал и, подойдя к окну, принялся делать вид, что любуется «красотами» грязной улочки.

– Поттер сказал, что ты аппарировал куда-то сразу после суда. Откуда у тебя палочка, если не секрет? – Не секрет. Поттер нашел ее в Визжащей хижине и отдал мне ее прямо в Министерстве.

Шеклболт задумчиво кивнул, не поворачиваясь, а Снейп, осененный внезапной догадкой, горько усмехнулся:

– Понятно… Значит, пришел наложить на мою палочку Следящие чары, чтобы я часом не использовал что-то посильнее «репаро»? -Успокойся, Снейп. Тебя полностью оправдали, так что поражения в правах не будет, – Шеклболт снова уселся в продавленное кресло. – Наблюдение за тобой, уж извини, я не сниму, но это – в целях твоей же безопасности. Сам понимаешь, некоторым «упиванцам» удалось бежать, а они вряд ли обрадуются, когда узнают, какую роль ты сыграл в нашей победе. – Тогда надеюсь, что в случае чего мне будет позволено использовать соответствующие заклинания при встрече с ними? А то на одном «экспелиармусе» далеко не уедешь, я – не Поттер. – Естественно, никаких Темных заклинаний. И в случае применения тобой боевых тебя моментально найдут. Если тебе придется использовать их против бывших «дружков», это тебе же на руку – подмога будет кстати. – А главное – я буду под неусыпным наблюдением доблестного Аврората, на тот случай, если вдруг решу вспомнить свое темное прошлое и в очередной раз сменить сторону, – не удержался Снейп от сарказма. Ну, конечно же, это для его же блага, так он и поверил! Уж скорее для того, чтобы не спускать с него глаз и дать понять, что до конца ему все равно не доверяют. – Не прибедняйся, Снейп, тебе это не идет, – поморщился Шеклболт. – Между прочим, главврач в Мунго спит и видит тебя в качестве главного штатного зельевара госпиталя. Так что ты подумай на досуге, чем будешь заниматься после того, как оклемаешься окончательно. – Кстати, о зельеварении. Как насчет того, чтобы вернуть мне все, что изъяли во время обыска? Ладно, кое-что можете себе оставить, на их хранение у меня действительно не было разрешения, а вот книги извольте вернуть. – Черт с тобой, получишь свои книги обратно. В своих перемещениях по стране ты не ограничен, но будь готов к тому, что, возможно, придется выступить на судах в качестве свидетеля. – А без этого никак нельзя? – перспектива снова стать центом внимания досужей публики и прессы вызвала в Снейпе смутное желание уйти в монастырь. – Если получится, постараются обойтись без тебя, но не обещаю.

Кингсли ушел, а Снейп снова без сил повалился на диван. Разговор с Шеклболтом утомил его, он собирался провести ревизию среди оставшихся ингредиентов для зелий, но сил не было даже дойти до кладовой, где они хранились. Так что два дня он усиленно приводил себя в относительный порядок, через силу запихивая в себя еду и давясь зельями, пока раны на шее не начали покрываться корочкой, руки и ноги перестало сводить судорогой, а голова – кружиться от любого резкого движения. И на третий, почувствовав себя сносно, он отправился в Хогвартс.