Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Только не говори об этом профессиональным моделям, иначе они растерзают меня из зависти.

– Не скажу, обещаю.

– Спасибо, – улыбнулся Кэрмит, позабыв, что приятельница увидеть его сейчас не может.

За время разговора он успел открутить крышку и сделать несколько больших глотков. Поднимаясь по лестнице, продолжал болтать с приятельницей, обсуждая рабочие моменты, грядущее пополнение в семье Стива, замужество самой Мэри…

Попрощался только в тот момент, когда оказался внутри комнаты.

Выведя ноутбук из состояния сна, полез в один из ящиков стола, доставая флэшку. Стоило только взять её в руки, и Кэрмита накрыло воспоминаниями, а ещё осознанием, что…

Да, несомненно!

Об архиве, присланном Мэри, он благополучно позабыл, сосредоточившись на файлах, записанных на этот носитель. Кэрмиту казалось, что он его давно выбросил. А если замотался и не сделал этого, то, несомненно, засунул в самый дальний угол нижнего ящика, потому на неё ни разу за последние полгода не натыкался. Сейчас понял, что просто слегка запутался с разными комнатами. Флэшка как валялась на виду, так и продолжала валяться.

Здесь. В его спальне.

На глаза не попадалась только потому, что он не взял её с собой в «Орхидею», отдав предпочтение другим носителям. Этот китч, выполненный в виде хамелеона с зелёными хризолитовыми – скорее всего; он не был уверен на сто процентов, потому не брался утверждать, – глазами, появился в коллекции не так давно, прошлым летом. Он даже не Кэрмиту принадлежал, а был подарен по доброте душевной.

Стоило вспомнить о владелице, и тут же посетило отчаянное желание – вытащить искусственного хамелеончика из разъёма и зашвырнуть как можно дальше, чтобы никогда больше его не видеть.

Кэрмит, однако, продолжил щёлкать мышкой по папкам, пытаясь обнаружить среди ненужного оцифрованного мусора то, что так давно искал.

Времени он потратил немного. Десять минут, и на экране появились заветные файлы. Вообще-то следовало признать, что хозяйка флэшки превратила её наполнение в своеобразный лабиринт. Никакого порядка, а загадок – тьма. Музыка – в картинках, картинки – в видео, видео – в документах.

А где-то там, среди папок, хранящихся в разделе «Музыка», находится та самая, единственная, в которой идеальный порядок.

Масло, уголь, карандаш. Традишки, как проработанные, так и скетчевые наброски, а отдельно – цифровые изображения, сделанные при помощи графического планшета. «Арты Анны Звягинцевой».

Больше загадок не осталось.

Кэрмит вспомнил почти всё, в мелочах, потому нужное изображение нашёл за считанные секунды. Карандашные линии, отражающие на бумаге задумчивый взгляд, направленный в сторону, запечатлевающие чувственный изгиб рта, резкую линию подбородка и те самые авиаторы, не скрывающие глаз, пристроенные на голове, вместо ободка.

Александр Ильинский. Собственной персоной.

Он не лгал, заявляя, что не пересекался с Кэрмитом прежде, до появления на территории академии. Им, правда, не доводилось сталкиваться.

Кэрмит видел его, а он Кэрмита – нет.

– Кто этот парень?

– Нравится?

– Тебе честно ответить?

– По возможности.

– Да. Нравится. Очень.

– Йен не будет ревновать?

– Как будто тебя это реально волнует. А если волнует, то не понимаю, почему. Я сам разберусь с его ревностью. Тебя она никаким боком не затрагивает.

– Не будь такой злюкой, Кэри.

– Просто скажи, кто это. Всё. Больше от тебя ничего не требуется.

– Мой брат. Двоюродный.

Кэрмит коротко хохотнул, вспоминая, с каким пылом Даниэль делал заявления о наличии связи между Алексом и Анной.

И почему он, кретин несчастный, не поверил другу?

Сам того не зная, Ричмонд выбил сто из ста, заподозрив новенького в связи с девушкой, принесшей в жизнь Кэри проблемы, а они с Гердой промахнулись и откровенно налажали везде, где только можно было.

Схватившись за телефон, Кэрмит набрал номер Николаса.

Они никогда не были близкими друзьями, да и приятелями, по правде говоря, тоже не считались. Просто одноклассники, просто люди, связанные общими знакомствами, потому особых иллюзий питать не следовало. Ник вполне мог отказать Кэрмиту в небольшой консультации, послав его на все четыре стороны и не раздавая справок относительно личности Алекса.

Признаться, это была наиболее реальная перспектива. Однако Кэрмит верил в чудо и надеялся на продуктивный разговор.

– Кэри?

Треверси порядком удивился. Кэрмит практически наяву увидел, как одноклассник приоткрыл от изумления рот, увидев этот номер на дисплее.

– Да. Здравствуй.

– Привет. Чем обязан?

– У меня весьма веская причина для разговора. Знаю, что ты не слишком-то болтлив, распространяться о жизни близких людей не любишь, но… Думаю, мне больше не у кого спросить, только у тебя. Потому и решил обратиться.

– Заинтриговал. Давай, что там за вопрос?

– Это касается, в первую очередь, Алекса.

– Хм, ясно, – теперь Николас ещё и растерялся. – Что с ним не так?

– Я просто хотел узнать одну вещь… У него есть сестра?

– По-моему, это далеко не тайна, – произнёс Ник. – Они не слишком дружны, тем не менее, он Лику никогда не скрывал.

– Подожди.

– Что?

– Лика? Точно? Уверен?

– Лика, Анжелика. Или Анж, как он её называет. У меня нет причин сомневаться. Одно время она была подружкой моего брата. Родители верили, что они обязательно поженятся, но сорвалось в итоге. Как думаешь, я забуду её имя? Или нет?

– А двоюродная…

– Двоюродных сестёр у него нет. Я удовлетворил твоё любопытство?

– Ник.

– Да?

– Кто такая Анна?

Кэрмит сумел озвучить этот вопрос с огромным трудом. Каждое слово пришлось из горла практически выталкивать.

Ответ прозвучал уверенно и, наверное, должен был повергнуть Кэрмита в шоковое состояние. Но этого не произошло. Вместо оглушающего эффекта он получил пустоту, расползающуюся всё сильнее, захватывающую в плен и не отпускающую. Это было вполне закономерно и очевидно.

– Его бывшая девушка. На самом деле, не уверен, что бывшая, но, кажется, он с ней всё-таки расстался.

– Надолго ли? Вот в чём вопрос, – прошептал Кэрмит.

– Как расценивать это высказывание?

– Не обращай внимания, Ник. И спасибо за помощь.

Он оборвал звонок и несколько секунд продолжал смотреть в потемневший экран. Сделал несколько глотков безвкусного сока, чтобы промочить пересохшее горло.

Вот она – причина враждебности, ненавидящих взглядов и высказывания, которое Кэрмит посчитал неудачной шуткой. Как вариант, удачной, но чрезмерно чёрной. То самое заявление о праве на его жизнь, о людях, которым позволено сбросить его вниз. Быть может, и сейчас Алекс продолжал мечтать об этом, разыгрывая внезапно проснувшуюся любовь.

Всё встало на свои места. Мозаика сложилось, кусочки пазла соединились, спаянные намертво.

Выхватив флэшку, Кэрмит размахнулся и швырнул её в стену, понимая, что таким способом вряд ли вещь сломает. Во всяком случае, не с первого раза.

Хотел определённых чувств? Наслаждайся!

Сам себе напророчил. Бросил в разговоре слова о любви, замешанной на ненависти, а потом взял и угодил в подобный расклад, не подозревая об истинных мотивах подставного влюблённого.

Кэрмиту хотелось разыскать Алекса прямо сейчас. Не позволяя ни слова сказать, врезать со всей силы. Не щадя. Не желая. Увидеть, как по лицу стекают кровавые дорожки, одарить ненавидящим взглядом и… поцеловать снова. Просто взять, притянуть к себе и впиться в его рот грубым, кусачим поцелуем, потому что…

Потому что иначе Кэрмит, кажется, уже не мог.

И здесь Даниэль не ошибся. Приятель его влип основательно, по самую макушку. Влюбился так, как не влюблялся никогда прежде. В очередной раз позволил себе довериться постороннему человеку, а тот оказался с камнем за пазухой.

Всё ничего. Пройти мимо и забыть.

Увы, не получалось.

Алекс слишком быстро стал для Кэри кем-то большим, нежели очередное увлечение. Стал его зависимостью и непростительной слабостью.