Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

- Хочу заметить, что ты несколько переоцениваешь свои силы. Стравить на одном поле битвы пять великих армий... это может быть весьма опасным.

Тимо только снисходительно кивнул, одновременно протягивая Айрону руку:

- Хватит прохлаждаться, упырь! Нас ждёт ещё много дел.

- Ну, ты же знаешь, я не фанатик-трудоголик, поэтому предпочитаю все важные дела распределять во времени, так что смело могу сказать – все батальоны собраны, укомплектованы и ждут вызова.

- И никто не заподозрил неладное? – Удивлённо спросил Император и Айрон, едва не раздуваясь от гордости, браво доложил:

- Ты имеешь дело не с кем-нибудь, а с Владыкой Эргона. А я всегда держу своё слово.

- Что ж, тогда займёмся снятием проклятия и освобождением Суллы. – Тимо мечтательно улыбнулся, вызвав тем самым жаркую ревность сразу в двух сердцах и если Ванахи остался внешне меланхолично-спокойным, то Айрон, нахмурившись и недовольно поджав губы, коснулся протянутой ладони, чтобы спустя всего лишь удар сердца, оказаться на пороге роскошного особняка Главы Совета.

====== Глава 21. Пять армий. Часть 4 ======

Гюссхе проснулась от какого-то гнетущего, тревожного чувства, заставившего молодую женщину сонно поёжиться и оглянуться в поисках супруга. И вот тогда она обнаружила, что Араши нет рядом. Примятые подушки всё ещё хранили тепло его тела – уютное, домашнее, – и особенный запах, присущий только Великому Дракону – немного пряный аромат корицы и шафрана. Значит, решила Гюссхе, он отсутствует не так уж и долго.

Врачи утверждали, что в её положении необходим долгий и спокойный сон, но женщина не могла сомкнуть глаз. Тревога усилилась, она острыми иглами царапала сердце, вызывала холодок под лопаткой, и казалось, будто в тёмном углу комнаты притаилось нечто злобное, враждебное. Гюссхе встала, накинула на обнажённые плечи лёгкий халатик, подумав, что совсем скоро он перестанет сходиться на её талии, уже едва заметно округлившейся. Выйдя в коридор, она ощутила под босыми ногами тёплый и пушистый ворс ковра, и всё равно зябко передёрнула плечами. Сонное спокойствие дворца могло вселить уверенность в любого, кто не был знаком с закулисными интригами, многоуровневыми играми знати и хитроумным сплетением всевозможных ловушек.

Гюссхе пришлось научиться во всём разбираться – во многом ей помогли Араши и Хельга, искушённые в политических игрищах аристократии, но что до всего остального, тут уже ей представился случай проявить природную смекалку и хитрость. И, надо сказать, она не разочаровала своего Повелителя.

Из-под двери кабинета Араши пробивался золотистый свет и Гюссхе показалось, будто она слышит мужские голоса. Заинтересовавшись, женщина приблизилась к двери, бесшумно ступая по ковру. Удивительно, – подумалось ей, – кто бы посмел отнимать ночное время Хаффи беседой, да ещё и на языке хсауров? К сожалению, суть разговора ускользала от неё – Гюссхе плохо помнила этот сложный язык, являющийся родным для её мужа, лишь одно знала точно: собеседник Араши, обладающий красивым, чистым голосом, явно опасен. Гюссхе слышала еле уловимые нотки безумия в гладком потоке речи незнакомца, мельчайшие, будто микроскопические трещины в кажущемся монолитном стекле, они тревожили её душу, огненными искрами вспыхивая и тут же рассыпаясь быстро остывающими угольками, задавленные безжалостным контролем. Несмотря на кажущуюся молодость, голос таинственного собеседника звенел металлом, казалось, он привык отдавать приказы, но и Великий Дракон не казался слабее, отвечая в своей излюбленной манере – вежливо, почти доброжелательно, но не позволяя усомниться в своей властности.

- Ты погибнешь, Змееглазый. Так сказали Видящие, а в Лиге подтвердили этот неутешительный прогноз более чем семьюдесятью процентами.

- Лига – всего лишь сборище наделённых Даром трусов, которым многие из них так и не научились управлять, несмотря на старания отца. – Невидимый для Гюссхе, Араши выбрал из портсигара длинную тонкую трубочку ароматного табака и закурил, разглядывая нежданного полночного посетителя сквозь сизый дым. С Ванахи ему не приходилось прежде сталкиваться, к чему, признаться, Великий Дракон не испытывал сожалений. Кому-то выбранный старшим принцем облик мог показаться невинным и даже располагающим к себе, однако Араши, как один из мастеров иллюзий, прекрасно видел истинную суть Инженера, как и то, что этот человек чрезвычайно опасен.

Ванахи, учуявший запах табака, брезгливо сморщил нос, явно не разделяя любви брата к этой вредной привычке.

- Ты удивишься, но почти все их предсказания попадают в цель.

- Так ты здесь для этого? Будто мстительный дух из старинных легенд явился к воину, дабы предречь его скорую гибель? Я не боюсь смерти, ты побеспокоил себя напрасно.

- Я всего лишь оказываю тебе услугу, вот и всё. Не стоит драматизировать.

- Позволь, я угадаю. У ведущего Инженера Галактики либо нет работы, либо он выполняет поручение того, кого очень сильно уважает, я прав? Значит, даже после смерти отец продолжает дёргать тебя за ниточки и ты у него на посылках, Ванахи, Безумный Император?

- А ты хорошо знаешь историю, – без выражения протянул Инженер.

- Как и то, что процарствовал ты недолго.

Араши довольно улыбнулся, увидев, как исказилось злобной гримасой безупречно прекрасное лицо фарфоровой куклы, как тщательно сдерживаемое безумие пытается вырваться из надёжной клетки разума… и затихает, укрощённое безжалостной рукой хозяина.

- Да, отец просил за тебя. Откажись от своего плана, обречённого на провал.

- Отец больше не имеет власти надо мной, – тихо рассмеялся Араши, и в голосе его впервые проскользнула угроза. – Я не собираюсь подставлять под удар своё любимое детище. Нет, Ванахи. Этот спор – наш с Эвазаром, и только мы имеем право закончить всё так, как положено настоящим мужчинам, ещё верящим в гордость и честь. Неужели ты не в силах оценить простоту и изящество моего хода? Зачем гибнуть людям и хсаши в тяжёлой, кровопролитной войне, когда можно ограничиться всего лишь дуэлью предводителей?

- Тогда самое время молиться своим новым богам, Араши Йонен, хотя это вряд ли поможет.

Великий Дракон безразлично пожал плечами, выражая тем самым крайнюю степень пренебрежения к пророчествам главы Ордена Видящих.

- Условия, которые я выставлю Эвазару в любом случае приведут мой народ к процветанию, не зависимо от того погибну я или нет.

- Он может не согласиться или выставить вместо себя кого-то из братьев.

- Эвазар?! – Весело фыркнул Араши. – О, нет, Инженер. Регент примет мой вызов, потому что ему так же необходима дуэль. Я хорошо изучил его повадки ещё с тех пор, как он впервые начал посещать Дворец в качестве Законотворца. Он выглядит мягким, даже робким, но это ложь. Эвазар оказался достаточно силён для того, чтобы пройти испытание Круга и получить свой сан. Неужели ты думаешь, что со временем в нём могло что-то измениться? Напрасная гибель людей претит ему, а тому, кто воспитан по строгому уставу Инквизиции совершенно недопустимо использовать другого как щит, тем более, родственника. Вот почему Эвазар не позволит ни Джейнно ни Браниху стать своими представителями.

- Что же до тебя? Ты – молодой и сильный вождь. Разумно ли так рисковать собой? К тому же я слышал, что жена понесла от тебя, так не будет ли разумным изменить свою судьбу хотя бы ради неё и нерождённых пока детей?

- Видимо, ты слишком увлёкся своими экспериментами и в чистых, стерильных лабораториях забыл, что значит быть мужчиной.

Собеседник скривил губы в насмешливой полуулыбке:

- Романтика гордецов и их бредни про честь и справедливость никоим образом не касаются такого, как я. Быть учёным, Араши, означает ценить свою жизнь, ибо я смогу спасти больше, чем ты, безжалостный диктатор, привыкший бороться с огнём пуская ему навстречу другое пламя. Мои исследования ценней всего того, что ты успеешь совершить в своей жалкой, никчёмной жизни, думая, нет – заблуждаясь на счёт того, что повелеваешь галактикой. Настоящая слава – изобрести лекарство от смерти, найти причину старения или создать совершенное тело, не ведающее усталости и не подверженное медленному умиранию. Вот где истинный триумф, Араши Йонен. На прощание скажу лишь одно и то из уважения к нашему отцу. Меньше пользуйся Покровом, иначе он лишит тебя зрения раньше, чем успеешь выйти на арену.