Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Идир звонил полковнику Зубару — этот хрен должен был, обязан был знать, что именно происходит. Это входило в его обязанности, он был помешан на том, чтобы получать предельно оперативно максимум информации; он должен был если не знать наверняка, то предполагать с максимальной достоверностью, что именно происходит. Яспер пытался связаться с главой охраны Дейкстра — для очистки совести; он рассчитывал, что у них всех, прежде всего у Дейкстра хватит мозгов находиться где-нибудь неподалеку от правительственных зданий, но как можно дальше от мест беспорядков. Икенна смотрел репортаж за репортажем — журналисты были субъективны, однобоки, смотрели на происходящее каждый со своей кочки, но их было много, некоторые съемочные группы вели репортажи достаточно долго, чтобы худо-бедно разобраться, что именно происходит, так что можно было составить относительно целостное представление. Сумскват вызывал на дополнительные экраны карты кварталов.

— Однако весело им живется, — пробормотал Идир, опуская руку с коммом. — Зубару сказал, что вооруженные группы добрались до второго контура, их остановили в полукилометре от лигейских кварталов. Происхождение с трудом удается установить, предположительно полулегальные вооруженные формирования, связанные с определенными коммерческими структурами, — поморщился он. — Дальнейшая идентификация личности осложнена определенными изменениями личностных биофизиологических характеристик.

Иным словами, господа, нанявшие их, не поскупились на разные ухищрения, чтобы опознание этих людей при и — если дойдет до такого — после жизни было бы максимально осложнено.

Помимо уличных стычек, организаторы беспорядков озаботились тем, чтобы привести как можно больше народа как можно ближе к периметрам заграждений. Даже если не преодолевать их, можно было очень здорово испортить настроение людям по другую сторону заграждений, забрасывая их камнями, стеклянными предметами, взрывпакетами — обстреливая. В толпе много чего можно предпринять; как бы хороши ни были камеры наблюдения, какими бы продвинутыми ни были алгоритмы, если знать принципы, по которым они работают, можно если не укрыться от них, то как минимум избежать их внимания.

Кроме неожиданно большого числа зевак с самыми неопределенными намерениями, кроме вооруженных групп, чье происхождение удавалось установить приблизительно, цели — с трудом, равно как и оснащение, и подготовку, войска в Йоханнесбурге столкнулись с еще одной проблемой, которая была неожиданной только на первый взгляд: им банально не хватало сил, чтобы противостоять этим толпам.

— И нас отправили в отпуск, — заметил Икенна, с любопытством глядя съемки рядом с заграждением. — И теперь это не выглядит таким уж странным. Замечательный такой саботаж, продуманный.

— Идиоты, отвечающие за это, должны быть наказаны как военные преступники, — угрюмо заметил Сумскват.

— И это говорит офицер лигейской гвардии, участвовавший в дюжине анти-антиправительственных операций. — Негромко заметил Идир. — Это саботаж. Это преступление. За допустившими это людьми стоят силы, которым очень не нравится Дейкстра, до такой степени, что они готовы пойти на преступление против собственного народа. Но ты действительно думаешь, что с ними случится именно то, что ты предлагаешь? Как случалось до сих пор, — саркастично закончил он.

С Яспером связался один из помощников Дейкстра. Он дал понять, что звонит по прямому распоряжению самого Дейкстра, и то, что он сообщил, вызвало у Яспера эмоцию, очень сильно напоминавшую бешенство. Дейкстра еще не вступил в должность и не принес присяги, но уже находился на положении главы Лиги, соответственно его безопасностью уже должна была ведать соответствующая служба. Та самая, которая почти полностью находилась в распоряжении Дюмушеля. Вариантом было бы использовать армию и даже лигейскую гвардию, но в связи с чрезвычайным положением практически все силы оказались так или иначе задействованы в противостоянии мятежникам. Дейкстра вынужденно признал, что он очень нуждается в помощи.

— Неужели у этого хитрожопого мужика не было возможности как-то надурить тех крючкотворов? — усомнился Идир.

Яспер не знал ответа. Не хотел знать.

На коммы поступили первые пакеты с информацией: предполагаемые маршруты; планы зданий; протоколы мероприятий; лица, участвующие в них. И так далее. Времени, чтобы надежно ознакомиться со всем этим, было в обрез. Нужно было добраться до резиденции Дейкстра, нужно было доставить его в здание Лиги.

И с невероятным удивлением Яспер обнаружил входящее сообщение от генерала Давода: он требовал, чтобы Яспер вышел из отпуска — «в связи с чрезвычайным положением Лига нуждается во всех людях». Похожие сообщения получили остальные.

— Сначала нас выдворяют в отпуск, теперь требуют вернуться, — прошипел Сумскват.

— Задайся другим вопросом, друже. Откуда у господина генерала такая уверенность, что мы можем прибыть в казармы в считанные минуты? — угрюмо произнес Яспер. — Он-то настаивал, чтобы мы проводили давно заслуженный отпуск как можно дальше отсюда. И не знаю, как вы, а я его не разубеждал.

Молчание было очень выразительным ответом.

— Я не могу принуждать никого. — Медленно начал он. — Это решение, которое каждый из нас должен принять сам. До этого мы могли сослаться на совершенно случайное нахождение в том же месте, где и определенные лица. Теперь такого оправдания не будет. Более того, это может быть расценено как прямое неподчинение приказу. Приказ генерала Давода наверняка направлен на обеспечение безопасности мирного населения. Силы безопасности нуждаются в каждом кадре, в каждой паре рук и глаз. Я не смею сковывать никого из вас никакими обещаниями, рассуждениями или требованиями.

— Но ты остаешься. — Отстраненно заметил Идир, задумчиво глядя в окно.

— Если позволишь, я не буду отвечать.

— Это не было вопросом, — пожал плечами Идир. — Должен заметить, что Дейкстра очень любит ставить невыполнимые задачи, — сказал он, изучая планы. — Или это только нам так везет?

— Тем интереснее жить, — ухмыльнулся Икенна.

Волнения начались приблизительно в одно время в двухстах с чем-то крупнейших городах Африки. Не везде вооруженные силы смогли сдержать напор протестантов; не везде протестанты смогли захватить здания администрации. Йоханнесбург относился скорей к последним: было бы позором уступить толпам народа в столице Лиги, и войска упрямо не уступали им ни сантиметра. До инаугурации оставалось меньше двенадцати часов.

Яспер готовил оставшихся в распоряжении Дейкстра людей к операции «Вознесение». Название дурацкое, Икенна был в восторге, но Идир заметил со своим привычным меланхолическим видом, что оно символично настолько, насколько торжественно. Нет, можно было бы назвать эту бедовую затею «Танцульки», тогда никто бы точно не догадался, что за фигню они затеяли, буде кому взбредет в голову подключиться к их маленькой, но уютной компании, но «Танцульки» вдохновили бы скорей восемнадцатилетних одержимых гормонами людей, а им, зрелым, практически пенсионерам, не пристало опускаться до гормонально неуравновешенных подростков. Насчет «практически пенсионеров» Яспер, и не только он, судя по понимающим смешкам, был с ним полностью согласен. Тем более, чем дольше они готовились, тем отчетливей Яспер понимал: Дейкстра не собирался давать им никаких обещаний, не делал авансов, не заговаривал о будущем.

Затем были несколько симуляций в виртуальности, более-менее напоминавшей помещения лигейского правительственного дворца и прилегавших к нему территорий; час отдыха — куцые сообщения, больше напоминавшие требования: Яспер настаивал на внимании Амора. Он не мог пояснить ничего, ни чем занимался, ни что за дурные предчувствия у него насчет собственного будущего, ни что он думает о происходящем — для этого еще будет время, Яспер рассчитывал не один час изливать Амору свои горести —, но потом. Сейчас ему нужно было что-то иное: то ли теплое слово, то ли молчаливое внимание, то ли какая-то фраза, не значившая ничего, если бы ее произнес кто-то другой, но наполнившаяся бы смыслом, необходимым Ясперу, если бы ее произнес Амор. И говорить было неловко: не в том даже дело было, что они находились все в одном помещении — других это не смущало; Яспер не хотел делиться с ними особым настроением, всегда присутствовавшим, когда он говорил с Амором. Поэтому сообщения, поэтому раздражение из-за недоумения и прохладных ответов Амора, поэтому желание оказаться рядом с ним, по возможности в том дурацком боксе, в душноте москитной сетки, но совсем рядом и в неповторимом настроении — интимном, чутком и восторженном. Кто его знает, во что вылилось бы то настроение в том уединении, но Яспер был уверен, что все было бы замечательно, и его уверенность глушила раздражение. Тем более Амор наверняка сбивался с ног в той дыре — наверняка для них это тоже судьбоносный день.