Змея Давида (СИ)

От Беллатрикс ее отвлек «упиванец» в маске, который заметил ее начал подниматься по лестнице. Отступать Диане было некуда, обернувшись назад, она с ужасом заметила, что проклятая лестница уперлась в глухую стену. В нее полетел синеватый луч, в котором Диана узнала «секо» и выставила перед собой щит. Отраженное заклинание полетело обратно в нападавшего, но тот ловко увернулся от него. Диана бросила в него невербальный «ступефай» – в ближнем бою оно получалось у нее особенно мощным, ломая кости противнику при ударе о любой предмет, но Упивающийся легко отбил его и взревел:

– Круцио!

Отбивая заклинание, Диана инстинктивно дернулась в сторону, подвернула ногу и упала, больно ударившись копчиком о ступеньку. «Круцио» попало в перила немного выше от того места, где она находилась и выбило из них пригоршню каменной пыли.

Невербально Диана послала в него первое, что пришло ей в голову – «риктусемпру». Ее противник тут же начал корчиться в приступе истерического смеха от щекотки и это дало ей время окончательно прийти в себя. – Авада кедавра! – спокойно добавила она, снова направляя в него свою палочку. Смех тут же смолк, а «упиванец» с застывшим на лице изумлением и остекленевшими глазами, стоймя рухнул и покатился вниз по лестнице. – Авада кедавра! – раздался чей-то вопль и Диана увидела как на смену убитому по воздуху без метлы летит еще один, без маски. Лицо его показалось ей смутно знакомым, кажется, это был один из тех, кто принимал участие в массовом побеге из Азкабана зимой девяносто пятого. Зеленый луч просвистел в дюйме от ее уха, но Диана уже успела собраться для следующей атаки и выбросила вперед руку с зажатой в ней палочкой, произнеся: – Авада кедавра!

Черным, безвольным мешком тот рухнул на лестницу и точно так же покатился вниз, к ее подножию. Диана перегнулась через перила и посмотрела вниз. Отсюда открывался неплохой вид на поле сражения. Холл был усеян телами, обломками каменных лестниц и статуй, у главного входа вверх брюхом валялся мертвый акромантул. А схватка, тем не менее, продолжалась. Среди сражавшихся Диана заметила Дору, которая дралась с тощим мужчиной в маске, успешно тесня того к стене и не видя, что со спины к ней приближается «любящая» родственница.

– Дора, сзади! – истошно закричала она, в надежде, что ее вопль все-таки будет услышан. Повезло: аврорские рефлексы Тонкс сработали на совесть, она чуть присела и отклонилась вправо, и «бомбарда», которая должна была разнести ее в куски, попал в ее противника. Однако Тонкс оглушило и отбросило взрывной волной на насколько метров. А Беллатрикс, извергая поток отборных ругательств, подняла голову, ища взглядом того, кто помешал ей прикончить племянницу.

Их взгляды столкнулись. Несколько мгновений Диана завороженно смотрела в лицо этой некогда красивой женщины, на котором безумие и почти пятнадцать лет общения с дементорами оставили свой нестираемый след. Беллатрикс хищно усмехаясь, поманила ее указательным пальцем:

– Иди сюда, грязнокровочка!

Вместо ответа Диана молча показала ей средний палец.

– Фу, как невежливо! – визгливый смех миссис Лестрейндж легко перекрывал шум боя. – Сразу видно, на какой помойке ты росла! Авада кедавра!

Диана успела спрятаться от летящего на нее луча и молниеносно высунулась с другой стороны лестницы:

– Авада кедавра! – и промахнулась. – Сектумсемпра! Флагелло! – Конфринго!

Эта смертельная дуэль могла продолжаться еще долго – у Дианы было преимущество, она могла прятаться за ступеньками, а Беллатрикс отбивала ее заклятия или виртуозно уворачивалась от них. Внезапно на лице Беллы промелькнула нехорошая улыбка, палочка ее взметнулась вверх и Диана в очередной раз постаралась спрятаться от неминуемой «авады». Однако все пошло не так, как она рассчитывала. Раздался взрыв, лестница под ее ногами разлетелась на куски и грохотом обрушилась вниз, Диана даже не успела ничего предпринять.

Оглушенная взрывом, она выронила палочку. Время словно загустело, пространство вокруг утратило понятия верха и низа, тело стало невесомым, а из ощущений осталось только падение куда-то в бездну, казавшееся бесконечным. Единственная мысль «Это конец!» успела промелькнуть у нее в голове, вспышка ослепляющей боли во всем теле, а потом мир вокруг поглотила блаженная тьма.

Когда Снейп узнал, что Поттер каким-то чудом сумел пробраться в школу, он даже обрадовался. По крайней мере, отпадала необходимость искать мальчишку, чтобы передать ему то, что велел Дамблдор. Снейп вообще-то не горел желанием как видеть Поттера, так и рассказывать несчастному парню, что тот должен будет безропотно принять смерть от руки Темного лорда, чтобы обеспечить всеобщую победу, но делать было нечего. Конечно, при их встрече был риск, что Поттер первым делом попытается его, Снейпа, убить, но директор не без оснований надеялся на свой немалый боевой опыт. Обездвижить мальчишку, затащить его в свой кабинет, перелить нужные воспоминания в Омут памяти, а затем, призвав в свидетели потрет Дамблдора, заставить-таки Поттера просмотреть воспоминания. А уж после всего узнанного пусть сам решает – убивать ли ему Снейпа или предоставить это удовольствие кому другому.

Но своим нападением на него Минерва спутала ему все карты, и Снейпу пришлось попросту уносить ноги из Хогвартса – без пользы погибать от руки разъяренной МакГонагалл ему не улыбалось. Покинув стены замка, Снейп бросился домой, то есть в родительский дом на Спиннерс-энд. Это было не самое радостное и любимое им место на земле, но именно здесь можно было спокойно отдышаться и подумать, как действовать дальше.

Чтобы снять противную дрожь и слабость во всем теле (слишком давно он не практиковался в полетах), Снейп вытащил из кухонного шкафчика бутыль дешевого магловского виски и сделал пару глотков прямо из горла. Напиток обжег рот и пищевод, но зато согрел тело и немного успокоил мечущиеся мысли. С минуты на минуту Лорд призовет его к себе и, скорее всего, заставит его принять участие в штурме школы. Снейп был уверен, что сможет незаметно для самого Волдеморта и для остальных пробраться в школу и все-таки отловить там Поттера. Он выдвинул ящик письменного стола, в котором всегда хранил «стратегический» запас необходимых зелий, и достал оттуда флакончик бадьяна, пузырек с Оборотным зельем с припасенным заранее волосом какого-то магла, и самое главное: пузырек с антидотом к яду Нагайны, тем самым, что в свое время помог Артуру Уизли выжить после укуса волдемортовой домашней зверушки, но дополненным и улучшенным. Лорд в последнее время завел моду использовать Нагайну как орудие казни для провинившихся, заставляя ее кусать жертву и запрещая кому-либо оказывать ей помощь, наблюдая, как несчастные умирают от потери крови и прогрессирующего паралича. А учитывая разросшуюся до небес паранойю Лорда, у Северуса были серьезные основания ожидать от повелителя попыток расправиться со «своим самым верным слугой». Вот уже почти месяц как Снейп перед каждой аудиенцией у Темного лорда вынужден был давиться своим антидотом, так как опасался, что каждая его встреча с Волдемортом может стать последней.

Надеяться на то, что повелитель еще долго не вспомнит о его существовании, не приходилось, но Снейп решил воспользоваться предоставленной ему передышкой и просто наслаждался, возможно, последними, минутами покоя перед тем, как принять участие в решающем сражении этой войны. Он уютно расположился в кресле перед не горевшим камином и с наслаждением вытянул ноги, обводя рассеянным взглядом полки со своими любимыми книгами.

Резко усилившаяся боль в Метке могла означать одно – Лорд вызывает его к себе. Торопливо распихав пузырьки по карманам мантии, он в последний раз окинул взглядом мрачную гостиную отчего дома и аппарировал на зов.

– Ты пришел? – повелитель окинул Снейпа рассеянным взглядом и тут же отвернулся. Это был дурной знак, лучше бы его встретили упреками или «круциатусом», а спокойный и немного задумчивый Волдеморт – это всегда означало, что он зол на него как черт и до поры до времени копит эту злость, чтобы затем выплеснуть ее по полной программе. Или еще хуже – он что-то обдумывает.