Змея Давида (СИ)

– Что-то случилось? – спросила она, только чтобы что-нибудь спросить.

Он отрицательно покачал головой:

– Просто хотел тебя видеть.

Когда-то она посмеялась над выражением «расцвели розы в душе», но сейчас вполне смогла оценить его истинный смысл. Напряжение последних дней схлынуло, и осталось только ощущение какого-то болезненного счастья внутри, которое рождало в ней присутствие мужчины, подпиравшего сейчас плечом ее дверь. Он пришел, пришел, потому что сам этого хотел, потому что…

Снейп неуверенным жестом привлек ее к себе и внезапно стиснул в объятиях крепко, до боли. Диана судорожно выдохнула и обвила руками его шею. Он целовал ее неторопливо, нежно, наслаждаясь каждым движением ее губ, каждым ее вздохом, осторожно исследуя языком ее рот и мягко поглаживая ее плечи.

Он скользнул губами от ее подбородка к шее и дальше, к ямочке между ключицами, посасывая и чуть прикусывая кожу. Диана отстранилась и, взяв его за локти, увлекла вглубь комнаты, к дивану. Слегка толкнув Снейпа в грудь, она заставила его сесть, а он тут же схватил ее за руку и притянул к себе, усаживая на колени, и опять впился в губы, уже более требовательно. Одной рукой он зарылся в ее волосы, а другой гладил ее колени.

За все это время они не произнесли ни слова. Диане хотелось бы, чтобы Северус хоть как-то вслух обозначил свои ощущения и эмоции, но понимала, что Снейп и ласковые, нежные слова – сочетание столь маловероятное, что легче представить, наверное, Дамблдора, ругавшегося как портовый грузчик. Впрочем, поведение Снейпа и его непривычно блестевшие глаза, в которых читалось откровенное желание, говорили лучше всяких слов.

Он запустил руки ей под свитер и принялся поглаживать ее бока и талию, забираясь все выше. Наткнувшись на застежку лифчика, быстрым движением расстегнул ее и ладонями накрыл ее груди. Горячая волна возбуждения прокатилась по всему телу и свернулась сладостным комком внизу живота, и она, не удержавшись, зашипела сквозь зубы. Северус решительно стянул с нее свитер вместе с лифчиком и отбросил их в сторону, а затем поднялся с кресла, держа ее на руках, и двинулся в сторону стола.

Дождавшись, когда он избавится от сюртука и рубашки, Диана прижалась к нему и, тая от соприкосновения их обнаженных тел, жарко прошептала ему в ухо:

– Вообще-то у меня кровать есть. Или ты хочешь опять на полу?

…Свечи погасли, и единственным источником света в маленькой спальне был пылающий камин, освещавший лишь маленькое пространство возле каминной решетки, да бросавший тусклые отблески в сторону кровати, на которой двое людей под одним одеялом прижавшись друг к другу, тихонько переговаривались.

– …А тебе обязательно возвращаться к себе? – Х-мм… – Только не говори, что у тебя в лаборатории зелье выкипает! – Не выкипает. Нет, не обязательно. – Тогда… ты останешься? – Ты этого хочешь? – Не хотела – не предлагала бы. – Ну, ты сама напросилась.

Звук поцелуя, вздохи и тихая возня на поскрипывающей кровати.

– …Может, позвать домовика, пусть принесет чего-нибудь с кухни? – Чтобы он сдал нас директору? Если тот спросит что-нибудь о нас, домовики не смогут ему солгать. – Давай тогда ты спрячешься под одеялом? – Вот я еще от домовиков не прятался! – Гордец, согласен, значит, помереть с голоду? – Я и не помираю. – Почему ты боишься «спалиться» перед директором? – Полагаю, он не одобрит нашего энтузиазма. – Значит, Биллу с Флер можно, а мы что, наказанные? – Билл Уизли не подвергается постоянно риску быть выпотрошенным ментально Темным Лордом. Дамблдор стал опасаться, что Темный Лорд может узнать о моей связи с тобой и тогда мне не поздоровится. – А он может узнать? – Не узнает. Я позабочусь о том, чтобы не узнал. – Скажи… Впрочем, можешь и не говорить, если не хочешь… Зачем вы за ним пошли? – Кто это «мы»? – Ты, Малфой, другие… Ладно, Малфоя я еще в состоянии понять. А ты?

Долгое молчание.

– Темный Лорд умел убеждать. Именно убеждать, а не запугивать. Я сейчас говорю именно о тех временах. Тогда все было несколько по-иному. – В каком смысле? – Это сейчас вербовка идет в атмосфере страха. Не поверишь, но в те времена Темный Лорд никого не тащил силой в свои ряды. Каждый из нас пришел туда совершенно добровольно. И каждому он давал именно то, к чему тот стремился. Кто-то мечтал о славе, богатстве и власти как Малфой или Макнейр, кто-то просто искал выход своим низменным инстинктам, попросту хотел возможность безнаказанно убивать и насиловать, прикрывшись красивыми лозунгами об «очистке рядов» и «восстановлении могущества древних родов и всего волшебного сословия», как Эйвери или Беллатрикс Лестрейндж. Кто-то мечтал под шумок избавиться от давнего врага или конкурента в бизнесе. Кто-то искренне верил во всю эту идеологическую чушь, насчет чистокровности.

- А на что повелся ты?

- Я мечтал обрести уважение тех, кто в другое время даже здоровался со мной, стиснув зубы и по большому одолжению. И – только не смейся, мечтал, наконец, заняться научной деятельностью, и чтобы никто мне не мешал!

– Ты всерьез надеялся обрести уважение такой ценой и в такой компании?

- Тогда я верил в это. Не любил маглов и мечтал вернуть былое величие древним родам, как у моей матери. В конце концов, кто я такой был – безвестный полукровка, сын работяги-выпивохи и матери – предательницы крови. Тебе еще повезло – ты почти безболезненно вписалась в круг чистокровных снобов. Хотя, из всех курсов на моей памяти именно ваш был заражен всей этой дрянью в наименьшей степени. А я понял, что добиться этого, так называемого уважения смогу только в том случае, если за мной будет стоять реальная сила. Нет знатных и богатых родственников – так пусть это будет могущественная организация во главе с незаурядным лидером.

- А причем здесь научная деятельность?

Дрогнувшая в легкой улыбке щека под ее ладонью:

- О, еще как причем! Я до сих пор облизываюсь, когда вспоминаю, какую шикарную лабораторию предоставил Темный Лорд в мое полное распоряжение! По сравнению с ней – моя лаборатория в школе – просто магловская кухня! Чего там только не было, и все, даже самые редкие и запрещенные ингредиенты доставлялись мне туда по первому требованию.

- Неужели этой лаборатории больше нет?

- К сожалению. После его падения в восемьдесят первом в поместье Лестрейнджей, где она базировалась и где обретался в то время Темный Лорд, провели грандиозный обыск. Лаборатория была уничтожена почти полностью, что-то перекочевало в Отдел Тайн, что-то – в лабораторию Мунго, что-то осело по карманам самих авроров, которые не брезговали и мелким мародерством.

- И ты не смог ничего отстоять?

- Я в тот момент уже торчал в Азкабане и гадал – меня сразу отдадут на ужин дементорам или для начала изобразят суд.

– Долго ты там просидел?

- Не очень. Дамблдор сумел доказать, что я был полезен Ордену Феникса и меня отпустили под его поручительство.

– А почему ты все же пришел к Дамблдору?

Молчание, затем недовольное шипение:

– Ты спать вообще собираешься? – Ты прав. У тебя же завтра уроки… Обними меня. – Надеюсь, ты не имеешь привычки сталкивать с кровати того, кто спит рядом…

====== Глава 45 ======

Порой Диану начинало удивлять, как об их романе со Снейпом еще никому не стало известно. Самой ей казалось, что счастье, переполнявшее ее, написано у нее на лбу, светится, словно огни Святого Эльма в ночи, и не надо быть легиллиментом, чтобы прочесть ее мысли, вертевшиеся главным образом вокруг любимого и того, в чьих покоях они с Северусом проведут сегодняшний вечер. Правда, на людях оба старались вести себя как ни в чем не бывало, ограничиваясь сухими приветствиями или вовсе кивками и избегая смотреть друг на друга, когда был риск, что кто-нибудь слишком наблюдательный может заметить это.

Иногда он появлялся у нее, обычно после десяти вечера, или она сама, не дождавшись его прихода, проникала в его комнаты через камин, который Снейп настроил так, что беспрепятственно в его покои могла попасть только она, и наоборот. Она входила в его гостиную и, не застав его там, отправлялась в его личную лабораторию. Запираться там Снейп, всегда живший один, привычки не имел, и несколько раз при ее появлении вздрагивал и сердито рычал, что она едва не испортила ему всю работу. Но почему-то не прогонял, хотя и не звал в помощницы. Несколько минут она просто молча любовалась на то, как он колдует над котлами, а затем, тихонько притворив за собой дверь, возвращалась в жилую комнату и терпеливо дожидалась его там, не забыв позвать какого-нибудь школьного домовика с просьбой принести профессору ужин (Диана сильно подозревала, что увлёкшемуся работой Северусу ничего не стоило лечь спать голодным).