Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Латвийский посланник в Брюсселе сообщал китайско­му послу в Бельгии Дзинь Таю в июне 1939 года: «Остав­ляя прибалтийские государства вне гарантий, Германии указывают путь к границам Советского Союза... Если определенные границы оставляют негарантированными, то из этого ясно, что... Чемберлен желает, чтобы Герма­ния все же оказалась в конце концов в состоянии конф­ликта с Советским Союзом, что является давнишним пла­ном Чемберлена».

Очевидно, что в Лондоне и Париже прекрасно понима­ли, что угроза для Запада будет устранена или, во всяком случае, отсрочена в случае затяжной войны на Востоке. Как утверждал посол Германии в Лондоне Дирксен, для того, чтобы обеспечить участие СССР в активных военных действиях против Германии, Англия даже была готова «уступить» СССР Прибалтику, которую до этого с такой же легкостью «отдавала» Германии.

Лицемерная политика Запада, проявившаяся, с одной стороны, в срыве реальных соглашений по отпору герман­ской агрессии, а с другой стороны, в начале тайных пере­говоров с Германией, имевших целью достижение нового «Мюнхена», была обусловлена желанием развязать совет­ско-германскую войну.

16 июня СССР вновь потребовал распространения га­рантий на Прибалтику. 22 июня Франция предложила Анг­лии включить прибалтийские республики в список стран, на которые должны были распространяться гарантии, а 28 июня повторила свои предложения. Поэтому 1 июля в своем совместном послании Советскому правительству оба западных государства выражали готовность распро­странить гарантии на Прибалтику. Однако вопрос о так на­зываемой косвенной агрессии, подобно той, что осущест­вил Гитлер в отношении Чехии 15 марта 1939 года, был обойден.

3 июля 1939 года Советское правительство в своей ноте западным державам настаивало на том, чтобы все участники договора выступили против Германии и в слу­чае косвенной агрессии против трех прибалтийских госу­дарств. Однако это предложение было проигнорировано. 24 июля латвийский посланник в Лондоне Заринь сооб­щал в Ригу, что Чемберлен «не стремится форсировать за­ключение договора» о взаимной помощи с СССР.

Вновь и вновь советская дипломатия требовала от За­пада распространения гарантий на прибалтийские страны в случае косвенной агрессии Германии. Снова и снова эти требования отвергались.

В ходе начавшихся в августе 1939 года англо-франко- советских переговоров Советское правительство делало все от него зависящее, чтобы добиться создания дейст­венной системы коллективной безопасности. В ходе мос­ковских переговоров Советское правительство заявило, что считает необходимым, чтобы в случае войны сильные английские и французские военно-морские эскадры во­шли в Балтийское море, а Англия и Франция договори­лись с прибалтийскими странами о временном размеще­нии англо-французского флота на Аландских островах, в Моонзундском архипелаге, в портах Ханко, Пярну, Хаапса- лу и Лиепая «в целях охраны нейтралитета этих стран от нападения со стороны Германии». СССР предлагал, чтобы советский Балтийский флот действовал совместно с фло­тами западных союзников. Эти предложения Запад от­верг.

Переход в 1938—1939 годах гитлеровской Германии к захватам целых стран и отдельных земель требовал при­нятия действенных мер для обуздания агрессора. Между тем западные державы и государства-лимитрофы про­должали срывать попытки СССР создать надежный фронт против гитлеровской агрессии. При этом Лондон прямо подталкивал Латвию и Эстонию к капитуляции перед Гит­лером

Глава 6

СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ

Политика западных держав делала практически невоз­можным действенное англо-франко-советское сотрудни­чество против Гитлера. Пока Запад обменивался нотами с СССР, а представители Великобритании и Франции дале­ко не на самом высоком уровне и с сомнительными полно­мочиями не спеша ехали на конференцию в Москву, акти­визировались тайные англо-германские переговоры, ко­торые осуществлялись Вольтатом, видным специалистом Третьего рейха по экономическим вопросам и советником Германа Геринга, с одной стороны, и английским минист­ром внешней торговли Хадсоном и доверенным лицом Чемберлена Вильсоном — с другой. Как отмечалось в «Ис­тории Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.», «в этих переговорах предусматривалось полюбовное раз­граничение «жизненных пространств» между Англией и Германией, то есть раздел мира между ними; развивались планы захвата новых и эксплуатации существующих миро­вых рынков, включая «рынки» России и Китая; подготавли­вался англо-германский договор о взаимном ненападе­нии, который должен был включить отказ Англии от ее обязательств в отношении Польши; шла речь о предостав­лении Германии английской экономической и финансовой помощи, в том числе очень крупного займа».

В своих воспоминаниях германский посол в Англии Дирксен писал, что Хадсон заявлял на переговорах с Вольтатом о возможности совместных действий Герма­нии и Англии в Китае, России и Британской империи. Хад­сон подчеркивал, что в России особенно важна «всеобъ­емлющая дополнительная экономическая деятельность Германии».

Эту внешнеполитическую линию консервативного ка­бинета поддерживали и руководители оппозиционной лейбористской партии. Во время своего визита в герман­ское посольство в Лондоне видный деятель лейбористов Чарльз Роден Бакстон заявил, что «Англия будет согласна уважать германские интересы в Восточной и Юго-Восточ­ной Европе, откажется от своих гарантий некоторым стра­нам, воздействует на Францию с целью разрыва ею дого­вора о взаимной помощи с СССР и прекратит переговоры с Советским Союзом». Свои предложения Бакстон затем изложил в письменном виде для Рейхсминистерства ино­странных дел во время своей поездки в Германию. В них говорилось о том, что Англия готова «признать Восточную Европу естественным жизненным пространством Герма­нии» и выдать Польшу нацистам.

С 7 августа в переговоры с Хадсоном и Вильсоном включился Герман Геринг, второе лицо в гитлеровской иерархии. Составлялись планы для прибытия «наци № 2» в

Лондон для подписания соглашения между Германией и Великобританией.

Одновременно шли переговоры Запада с руководст­вом рейха и по другим каналам. 10 августа в Берхгесгаде- не прошла тайная встреча между Гитлером и комиссаром Лиги Наций в Данциге Буркхартом. Заявив, что он готов пойти на всеобщую войну из-за Данцига и польского ко­ридора, Гитлер в то же время подчеркивал, что он ничего не требует «от Запада ни сейчас, ни в будущем». Он под­черкивал, что ему «нужна свобода рук на Востоке... Герма­ния нуждается в зерне и лесе. Для получения зерна мне нужна территория на Востоке, для леса — колония, только одна колония. Все остальное ерунда... Все, что я предпри­нимаю, направлено против России... Мне нужна Украина, чтобы нас не могли морить голодом, как в прошлую вой­ну». Эти заявления Гитлер делал через неделю после того, как министр иностранных дел заверял советского пове­ренного в делах в благожелательном расположении Гер­мании к России.

После встречи с Гитлером Буркхарт вылетел в Базель, где он имел секретную встречу с доверенными представи­телями английского и французского министров иностран­ных дел Роджером Макинсом и Пьером Арналем. Так гото­вилась почва для оформления союза Германии с Англией и Францией. Публикация 12 августа в газете «Пари суар» о вылете Буркхарта из Данцига на личном самолете Гитлера вызвала переполох в мировой печати. Высказывалось предположение о том, что «Гитлер вручил Буркхарту для передачи Чемберлену письмо с предложением присоеди­ниться к походу Германии против СССР».

Так как в этот день, 12 августа, в Москву наконец при­были для ведения переговоров военные делегации Англии и Франции, эта новость вызвала резко негативную реак­цию общественного мнения Запада. Неблагоприятное от­ношение к очередной сделке с Гитлером как раз в тот мо­мент, когда, казалось, открывалась возможность создать мощную антигитлеровскую коалицию, ослабляло шансы на достижение сговора Гитлера с Англией и Францией. Однако тайные переговоры Запада с нацистским руковод­ством были продолжены. 16 августа состоялась встреча представителя военно-воздушных сил Англии барона де Роппа с Риббентропом в Берлине. Ропп заявил: «Было бы абсурдом для Германии и Англии ввязаться в смертель­ную борьбу из-за Польши. Результатом может быть вза­имное уничтожение воздушных сил... в то время как Рос­сия, с ее нетронутыми силами, останется единственной страной, оказавшейся в благоприятном положении».