Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше(СИ)

6. Inclusive или extractive?

Большинство из сказанного в этой части книги, мировой экономической мыслью принято относить к противоречию между инклюзивными и экстрактивными политическими и экономическими институтами. Особенно удачно в эти представления вписывается Россия. По данной логике, рыночная экономика в ней не наступила потому что некие "элиты" захватили экономику в рамках порочного круга экстрактивности, существующего еще со времен царизма, плавно перекочевавшего в СССР, и теперь не дают ей развиваться, так как опасаются, что прогресс ликвидирует их экономическое, а потом и политическое влияние. Элиты боятся, что придет "молодая шпана", которая "сотрет их с лица земли". Поэтому, мол, в России ничего, кроме ресурсодобывающего сектора не развито - элите это удобно, на сверхприбыли хватает, а дальше, мол, трава не расти. Такой точки зрения, в частности, придерживаются авторы теории об инклюзивности и экстрактности - уже нами не раз упомянутые Дарон Асемоглу и Джим Робинсон, совместно создавшие труд "Why Nations Fail".

Асемоглу и Робинсон пишут о том, что политические и экономические институты создаются в ходе исторического процесса в результате цепочки неких случайных ключевых событий и, будучи созданными, начинают воспроизводить сами себя: экстрактивные через т.н. "порочный круг", а инклюзивные - через "круг" "позитивный". Так, инклюзивность Англии, по их мнению, сложилась в результате того, что когда-то монархия не смогла монополизировать освоение своих колоний в Северной Америке и торговлю через Атлантический океан. Напротив, проблема Латинской Америки в том, что, когда она была колонией Испании, торговля и освоение ресурсов были под полной монополией испанской короны, а местное население принуждалось к дешевому и тяжелому труду.

На самом деле ничего случайного в этом историческом предопределении нет: все зависит от способа хозяйствования, наилучшим образом соответствующего природной и общественной обстановке в определенном месте в определенное время [Не путать с т.н. "географическими" теориями!]. Если ресурсы Латинской Америки (золото, другие драгоценные металлы или то же производство из сахарного тростника) для своего освоения требовали организации производственной структуры с большим количеством рабочей силы, эта структура возникла, а, так как структура эта требовала еще и защиты, без государства здесь также не обошлось. Признанная "инклюзивной" Англия выстраивала свою политику в колониях, расположенных вне Северной Америки - Индии и Эфиопии - полностью идентичным способом. Юг США - пример из этой же области. Напротив, огромный безлюдный североамериканский Фронтир, ресурсы которого извлекались и перерабатывались наилучшим образом через производство, требующее не количества, а квалификации рабочей силы, создал отношения свободного предпринимательства и конкуренции.

За дипломатической же формулировкой "Англия не могла контролировать торговлю в Атлантике" лежит не что иное, как поддержка пиратства. Не торговлю не могла контролировать Англия (все другие страны, сумевшие хоть немного централизовать свои государства, прекрасно с этим справлялись с помощью институтов таможни), а закрывала глаза на пиратов, и делала это не без выгоды, так как пираты частично перехватывали ресурс, добываемых в колониях Латинской Америки, Англии не доставшихся. Ну, а пиратское братство, как и любое другое преступное сообщество, где лихая удача и смекалка (способность и стремление к инновациям, как сказали бы современные экономисты) ценятся выше и окупаются лучше, чем какое-нибудь происхождение - идеально характерный пример зачатка инклюзивности. В России имеется свой аналог данного института - преступное сообщество, основанное на т.н. "понятиях" и авторитете "воров в законе". Кажется, это именно то, о чем говорят Дарон Асемоглу и Джим Робинсон, описывая становление инклюзивных институтов в Англии - начиная от того, что отдельные представители "элиты" не имели достаточной силы, чтобы подчинить себе все ресурсы и вынуждены были искать компромисс друг с другом ("делить поляны") и заканчивая сильной централизацией на основе права и равенства каждого перед законом - "воровских сходок", "понятий" и "суда авторитета" по этим самым "понятиям".

Точно также, через характер ведения хозяйства, объясняется любой пример, взятый из книги - начиная от инклюзивной Австралии, столкнувшейся с дефицитом рабочей силы и заканчивая Африкой, считавшейся среди ныне инклюзивных европейцев питомником черных рабов.

***

Если институты формируются в зависимости от способа хозяйствования, то, в случае изменения этого способа, должны меняться и сами институты? Экстрактивные на инклюзивные и обратно? Совершенно верно, и книга "Why Nations Fail" именно эти процессы и описывает. Абсолютно также эти процессы описывали в свое время К. Маркс и В. И. Ленин, только терминологию они использовали несколько иную. Поскольку в марксизме все "устроено" на революциях и формациях, противоречие между экстрактивными и инклюзивными институтами описывалось как противоречие между пережитками феодализма и нарождающимся капитализмом. То, что современные профессора Асемоглу и Робинсон описывают как "инклюзивность", марксисты обозначали словами "демократия", "свобода развития капитализма", "рынок". Экстрактивность же называлась, как выше сказано, "пережитками феодализма", а элиты, стоящие на защите экстрактивности - старыми феодалами, не желающими уступать новому и насильственно удерживающими власть, доставшуюся из тех времен, когда феодализм правил миром безгранично.

Инклюзивность по Марксу и Ленину - это и есть капитализм. Чем более свободен капитал, чем больше возможностей для предпринимательства, то есть, чем меньше ограничений, устанавливаемых "феодальными пережитками" - тем лучше и быстрее капитализм развивается. Своя логика в этом утверждении присутствует. Так, можно попробовать представить себе "инклюзивные институты" при рабовладельческом строе, точнее, не инклюзивные институты сами по себе, а их развитие в таких условиях. Что, например, раб, преобразовавшийся в предпринимателя, мог бы создать при тогдашнем уровне развития производительных сил? Только новый способ хозяйствования - феодальный, то есть такой, при котором земля находится в собственности у крестьян, "делящихся" с синьорами частью результатов своего труда. Феодализм - это "инклюзивный" по отношению к рабовладению строй. Ну, а "настоящие" инклюзивные институты возникли ровно тогда, когда феодализм прогрессировал в промышленную революцию, точнее - в рамках этого прогресса. Между тем, Асемоглу и Робинсон, наоборот, считают причиной промышленной революции - наличие инклюзивных институтов.

Кто здесь прав - Маркс с Лениным или Асемоглу с Робинсоном? С одной стороны, у марксистов ситуация выглядит более стройно и упорядоченно, так как терминология указывает не на абстрактные "ключевые события" из истории, а на суть происходящего, то, что и создало форму отношений - на способ хозяйствования. С другой стороны, Асемоглу и Робинсон демонстрируют процессы монополизации элитой производства и распределения уже и при капитализме. Самый показательный пример - Мексика и другие страны Латинской Америки.

Правы, скорее всего, обе стороны. Инклюзивность/экстрактивность институтов есть явление, частично пересекающееся с формациями и классовой борьбой. Правильнее, впрочем, говорить об инклюзивности, как о счастливом исключении из череды унылых экстрактивных будней, так как экстракивность, очевидно, присуща человечеству изначально. Возникает инклюзивность вместе с капитализмом как реакция на новый способ хозяйствования - частное предпринимательство, разделение труда и вызванный этим разделением труда расцвет торговли. Отношения же инклюзивности/экстрактивности внутри капитализма - отражение классовой борьбы. Собственник средств производства стремится сохранить свое положение и вступает в конкуренцию, при этом абсолютно не разбирая методов этой конкуренции. Экстрактивные режимы - это такие, в которых победили "недобросовестные" методы конкуренции. Инклюзивные - такие, где компромисс (тоже как результат конкурентной борьбы) устанавливает общественно-экономические институты, основанные на методах конкуренции "добросовестных". Маркс предсказывал конец капитализма в результате классовой борьбы, но капитализм нашел средство продлить свое существование, "разрядив обстановку" с помощью инклюзивных институтов.