Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше(СИ)

Еще раз - было за что бороться! Ведь эти противоречия, которые нам сейчас непонятны, привели к первому концу света - Первой Мировой Войне, относительно причин возникновения которой двузначных мнений у историков нет: даже самые консервативные признают ведущую роль капитала и его потребности экспансии.

2. Как правильно на классы поделить.

Небольшое отступление в предыдущей главе в сторону защиты марксизма-ленинизма я сделал, чтобы, как говорится, "плавно перейти" к основанию деления общества на классы, используемому Лениным. Но прошу не волноваться: никакой классовой борьбы не будет. Классовая борьба - пережиток прошлого, по моему мнению, она есть то, что мешает современным левым правильно понять происходящее в мире и превращает их в каких-то ненормальных фриков, занимающихся не конкретной злободневной повесткой, а исторической реконструкцией того, что давно отмерло. Говорить сегодня о классовой борьбе - все равно, что плести кольчуги аутентичным методом. Только тот, кто плетет кольчуги, прекрасно понимает, что он играется в прошлое, развлекая себя, а современный левый со своей классовой борьбой занимается тем, что предлагает свои кольчуги для повседневной носки как альтернативу рубашкам и курткам. Причину, почему это так, я раскрою в данной части книги.

Ленин, на мой взгляд, дал самое удачное с точки зрения наиболее полного понимания общественных отношений, прежде всего в экономике, понятие классов:

Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают.

Самое главное здесь - отношение к средствам производства. Маркс, чьим учеником Ленин всегда себя считал, сосредотачивается только на этом аспекте. Ленин добавляет еще ряд условий, но, если вдуматься, все они также связаны с отношением к средствам производства и зависят от него. Общество разделяется на классы в зависимости от того, кто является собственником средств производства. Те, кто владеют средствами производства - хозяева жизни, правящий класс, держащий в руках государство и его аппарат принуждения. Ну, а кому не повезло, у кого только свои рабочие руки, которые он может продать - класс угнетенный, создающий богатство для класса угнетателей, пролетариат. Любое другое деление, например, на богатых, средних и бедных, хоть и незаменимо во многих исследованиях общественных отношений, в нашем случае не даст никакого результата - поскольку именно такие классы есть практически в любом обществе, вне зависимости от формы организации экономики.

Выше мы говорили, что происходит с частной собственностью, как она становится не нужна своему хозяину вследствие кризиса рентабельности. Как "подбирает" ее государство, вынужденное заботиться о том, чтобы у людей была работа и продукты для потребления. Как наемный работник-государственный чиновник вместе с наемным работником-менеджером, подчиняют себе собственника средств производства, делают его номинальной фигурой в своих схемах. Если мы применим к таким отношениям ленинское определение классов, мы вынуждены будем признать, что... пролетариат победил буржуазию, и стал классом-гегемоном, полновластным владыкой экономических отношений. А раз так, выходит, что мы идем к тому, что у нас окончательно останется только один класс. И мы уже значительно продвинулись по этому пути! Следовательно, мы, наконец, добились того, что общество, в соответствии с марксистско-ленинской классовой теорией, стало бесклассовым. Ну, если не считать некоторого количества, как говорили в раннем СССР, "недорезанных буржуев", являющихся пережитком прошлого и вследствие этого оказывающих постоянно уменьшающееся влияние на развитие экономики [Это может показаться очень смелым утверждением, особенно для т.н. "развитых стран", где пропаганда успешности в предпринимательстве основывается на крупных частных собственниках и суперкорпорациях, созданных ими буквально за десяток-другой лет. Однако где бы был сейчас звезда пропаганды Илон Маск, если бы не государственные миллиарды, регулярно получаемые им на свои суперпроекты? Где бы был Билл Гейтс, чье взаимодействие с государством стало классическим кейсом для бизнес-школ? Даже Марку Цукербергу с его Фэйсбуком было бы сложно без производителей компьютеров, а тем, в свою очередь, без государственной поддержки и производства в Китае! Подробнее вопрос отношений между отдельными частными капиталами и экономикой в целом разобран в первой части этой книги.].

Если же мы, вдобавок, вспомним, что государство есть инструмент правящего класса, а полновластным собственником средств производства мы признали государство - получим и общественную собственность на средства производства. Иными словами - бесклассовое общество со средствами производства в общественной собственности. Даже в рамках классовой теории, мы теперь вправе говорить, что государство есть теперь не более чем инструмент в руках общества для организации этого общества! Когда-то, чтобы такое получить искусственно, в СССР пришлось много судеб сломать и крови пролить. Сегодня же оно складывается само собой, вследствие прогресса - экономического и социального [Вот "левые" и недовольны - без них обошлись. Не получилось у них походить в кожанках с маузерами и поучаствовать в красном терроре! Они-то думали, что нужны молодость и напор, а оказалось - невзрачные чиновники и бюрократия. Хотя, что думает современный левый европейского типа - для меня вообще загадка. По-моему, это уже не общественно-политическое движение, а какая-то субкультура, андеграунд типа хиппи или панков.].

Современный "левый", дорожащий своей исторической реконструкцией классовой борьбы, имеет ряд возражений на все перечисленное: мол, кто использует номинального частного собственника, тот и есть настоящий собственник средств производства. Соответственно, я неправильно определяю класс собственников, вычеркивая из него чиновника, а он и есть самый настоящий буржуй, господствующий класс. Такой "левый" не понимает двух очень важных вещей.

Во-первых, смысл владения средствами производства только один: получать прибыль. Точнее даже не так: только при помощи средств производства можно создать прибыль или, как говорят марксисты, прибавочный продукт. Это неотъемлемое свойство средств производства в рамках рыночной экономики: без этого свойства они, в лучшем случае, сокровище, в худшем же - металлолом. Кризис рентабельности превратил большую часть капиталистической собственности (за исключением тех мест, где прибыль еще получают) в металлолом. И продолжает превращать оставшееся. Поэтому мы не говорим о рынке, мы говорим о псевдорынке, на котором как будто бы что-то происходит, но на самом деле происходит только по одной причине: потому что "добрый дядя" из правительства дал денег "поиграться". Не рынок, а историческая реконструкция рынка. Как игра "Монополия", которая останавливается, как только в "Банке" заканчиваются деньги. Нет рынка, нет средств производства (в рыночном, капиталистическом их понимании) - о каком собственнике средств производства может идти речь?

Современный "левый", обычно, после этих аргументов начинает доказывать, что рынок на самом деле есть, и приводит конкретные примеры его наличия. Правильно - рынок есть. И долго еще будет. Как долго еще сохранялись феодальные отношения после того, как появилась первая мануфактура. Но именно с появления этой мануфактуры начинают отсчитывать появление и развитие капитализма и декларируют обреченность феодализма. Также и здесь: с появлением первых ростков псевдорынка, настоящий рынок обречен. Он будет барахтаться, "переезжать" из страны в страну, создавать различные финансовые схемы, связанные с перекредитованием, но приговор уже произнесен и будущее ясно просматривается без покойного. Ну, а нас именно будущее и интересует, поскольку мы говорим о перспективах, а не делаем исторический обзор. Тенденции видны ясно, и мы спокойно можем себе позволить в это будущее заглянуть.