Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества»

И вот это «духовное воинство», заполучив от коммунистов официальный статус, ринулось отбирать у православных храмы уже не только в Киеве, но и по всей Малороссии. Архиепископ Леонтий (Филиппович), бывший вто время послушником Киево-Печерской Лавры, описал, как это делалось:

«Обычно это происходило так. Приезжали в город, местечко и даже село так называемые «благовісники», то есть агитаторы автокефалистов. Они предъявляли местным советским органам свои документы, а также утвержденный советской властью свой статут (устав), в коем было обозначено, что они имеют право расширяться по всей Украине. При этом тот или иной район заранее получал от ГПУ секретные директивы всемерно помогать автокефалистам, но делать это так, чтобы население не замечало, что советская власть покровительствует захватчикам… Около агитаторов обыкновенно группировалась бесшабашная молодежь, менее всего разбирающаяся в церковных вопросах. Среди них немалый процент принадлежал к комсомолу (!).

Прежде всего, следовала речь о том, что Царское правительство и Православная Церковь с епископами во главе всегда угнетали украинскую национальную культуру, не давали возможности молиться на родном языке. Теперь советская власть принесла свободу всем, в том числе и религиозную, дает возможность сбросить старые церковные оковы и ни от кого не зависеть, что они в данном случае и должны сделать, если желают иметь свободную украинскую церковь. И вот эта гурьба с песнями и криками, под предводительством агитатора валит к сельской или местечковой церкви. Хорошо, если верующее население тороватое, ударит скоро в набат и сбежавшийся люд палками и камнями разгонит налетчиков. Где этого нет, они самочинно отбирают ключи у перепуганного священника или церковного сторожа и объявляют, что отныне храм принадлежит украинской автокефальной церкви, находящейся под главенством церковной рады, что если священник не признает ее церковную власть, то должен немедленно покинуть приход. При полном бесправии, куда может несчастный священник обратиться за помощью и защитой? В лучшем случае районная власть пожимает плечами и говорит: “Мы в религиозные и церковные дела не вмешиваемся… Народ желает, чтобы была автокефальная церковь, вам надо идти ему навстречу, а если не хотите — покидайте село ”. А могут и припугнуть, дать понять, что советская власть смотрит на вас как на неблагонадежный элемент.

Часто можно было наблюдать такую печальную сцену. Пришлая дикая гурьба врывается в дом безответного священника, давно и так обворованного всякими реквизициями и налогами, и под руководством агитатора выбрасывает из его дома последний убогий скарб, нередко под плач жены и малолетних детей. Куда ему деваться? Если еще это случится в зимнюю пору, то совсем беда. Местный крестьянин боится принять советского врага, так как сам за это не сегодня-завтра пострадает от ГПУ. И плетется несчастный священник, неся на плечах свои скудные пожитки, с детьми, со старыми родителями» [131]…

Таким образом при явном и тайном содействии большевицкой власти украинские «автокефалы» захватили сотни храмов в Малороссии. Впрочем, сами «украинцы» подобное содействие богоборческого режима, конечно, отрицали, а свои «победы» над православными ставили в заслугу исключительно себе. Тот же Липковский, например, горделиво отмечал: «Украинская община, очевидно, объединяет более деятельных членов, и успех почти всегда за нами» [132]. В этом же письме глава украинских «самосвятов» касается, так сказать, и мистической стороны дела: «Выгоняют своих прежних попов и требуют священников украинской благодати» [133]. Однако, несмотря на внешний рост и видимую активность, а также явную поддержку Советской власти, украинские «автокефалы» в сравнении с православными даже в момент наибольших своих успехов оставались в явном меньшинстве. Верующие в своей массе не пошли за ними, справедливо усматривая в их лице «ЕРЕТИКОВ, ОТСТУПНИКОВ, ПРИСЛУЖНИКОВ КОММУНИСТОВ и ВООБЩЕ ЛЮДЕЙ БЕЗБОЖНЫХ» [134].

Уже на втором «соборе» УАПЦ (октябрь 1924) деятельность самого Липковского была признана «реакционной» и «контрреволюционной». Замечательно, что обвинения на самосвятского «митрополита» посыпались со стороны тех, кого он три года назад «рукоположил» в «архиереи» или «священники». Тон задавали здесь автокефальные «епископы» Петр Тарнавский, Микола Ширяй и Маляревский — агенты ГПУ, впоследствии отрекшиеся и от Церкви, и от веры. А вскоре среди украинских «автокефалов» начались и первые аресты. Был задержан ГПУ и сам Липковский, но через некоторое время отпущен. А на следующем «соборе» УАПЦ (1927) зачинателя «украинской благодати» его же единомышленники вообще лишили сана «митрополита». С этого момента началась постепенная ликвидация «Украинской Автокефальной Православной Церкви». Отведенная ей богоборческой властью «историческая роль» подрыва Русской Церкви изнутри была выполнена.

Во второй половине 20-х годов Церковь, ослабленная расколами и террором, по мнению большевицкого режима, уже не представляла особой опасности. В 1925-м, находясь под домашним арестом, скончался (а скорее всего, был отравлен) Святейший Патриарх Тихон. В этом же году арестовали и сослали в ссылку местоблюстителя патриаршего престола митрополита Петра (после 12 лет лагерей он был расстрелян). На 1 апреля 1927 года 117 епископов Русской Православной Церкви находились в различных местах заключения. Всего же в предвоенные годы от рук богоборческой власти погибло более 250 епископов Русской Церкви и десятки тысяч священнослужителей (сегодня собраны материалы о 38тысячах Новомучеников). Трагической оказалась и судьба Киевских митрополитов. В 1924-м был арестован и сослан в Туркестан митрополит Киевский Михаил (Ермаков). Владыки, временно управлявшие Киевской епархией в 20-е годы: епископ Георгий (Делиев), епископ Макарий (Кармазин), епископ Сергий (Куминский), — после арестов и тюрем были расстреляны. Занявший в 1934 году Киевскую кафедру митрополит Константин (Дьяков) был убит прямо на допросе в Лукьяновской тюрьме в 1937-м. А последний довоенный управляющий Киевской епархией архиерей — архиепископ Александр (Петровский) был расстрелян в тюрьме Харькова в 1940-м… Еще в 1926-м была разгромлена и разграблена Киево-Печерская Лавра. Святыни осквернены, ценности изъяты. Монахи и священники высланы за 101-й километр от Киева, многие затем арестованы и расстреляны. И так происходило по всей Малороссии. К концу 20-х годов «гнезда православной контрреволюции» в крае были в основном ликвидированы, а «недобитки старого режима» физически уничтожены. Липковская УАПЦ активно помогала советской власти в ее стремлении окончательно уничтожить Русскую Православную Церковь. Но после того как богоборческий режим решил, что задача в основном выполнена, «украинская церковь» оказалась ненужной. Теперь настал ее черед получить свою долю страданий.

Показательно, что устранение УАПЦ приобрело форму самоликвидации. В мае 1929-го в печати были опубликованы заявления самосвятских «архиереев» П. Ромоданова, К. Кротевича, В. Дахивника, М. Грушевского и Пивоварова о том, что они порывают с «украинской контрреволюцией», снимают с себя епископский сан и идут трудиться для укрепления советской страны. Через некоторое время, опять же через газеты, об отречении от сана объявил самосвятский «архиепископ» К. Малюшкевич. Ему предоставили место в одном из советских учреждений, а во время ежовского террора расстреляли. Снявшим сан Ромоданову, Говядовскому и его жене предоставили также работу. За ними по пути отречения последовали многие другие «епископы» и «священники» украинской «церкви». Оставшиеся собрали 28 сентября 1930 года так называемый «чрезвычайный собор» УАПЦ и провозгласили, что их «церковь» есть не что иное, как политиканство, нездоровый национализм и явная антисоветчина. А после этого «собор» принял итоговую резолюцию, в которой объявил, что «украинская автокефальная церковь» больше не существует и «самораспускается» [135]. Так завершился первый этап становления «самостийной украинской церкви».