От Обских берегов до мостика «Оби»

Кстати, когда мы зашли в кабинет начальника чилийской станции, то он для исключения неуместных вопросов о политической ситуации в Чили убрал со своего рабочего стола портрет президента Пиночета, имя которого в нашей стране упоминалось с неизменным эпитетом «кровавый». Думаю, что при тогдашней непростой обстановке в его стране такой поступок потребовал от него известного гражданского мужества. Впрочем, в нашей непринужденной беседе мы не выходили за рамки житейских тем.

На следующий день накануне отплытия на борт «Гижиги» поднялись с ответным визитом наши новые чилийские друзья – команданте с группой офицеров. Они с большим интересом ознакомились с кораблем и условиями жизни экипажа и полярников, возвращающихся на Родину. По традициям русского гостеприимства прием гостей завершился щедрым обедом в салоне капитана.

Экипаж «Гижиги», впервые участвовавший в антарктической экспедиции, успешно справился со своей последней задачей, благополучно завершив операцию по доставке грузов для станции Беллинсгаузен. Надо полагать, снисходительное отношение бога морей к нам на заключительном этапе экспедиции стало наградой за тяжелые испытания, выпавшие на долю моряков и полярников в ходе подготовки к открытию станции Русская, а также во время рейса к Ленинградской. Настало время прощаться с Антарктидой. Поблагодарив полярников и лично начальника станции Беллинсгаузен Владимира Александровича Спичкина за гостеприимство и отличную организацию выгрузки судна, пожелав им доброго здоровья и спокойной зимовки, дизель-электроход «Гижига» покинул бухту Ардли и взял курс к родным берегам.

На пути к дому

Прошло шесть месяцев с тех пор, как наше судно покинуло Мурманск. Благодаря тому, что маршрут на заключительном этапе проходил через пролив Дрейка, наше плавание приобретало характер кругосветного. Мы снова шли морской тропой, проложенной великими мореплавателями – Фернандо Магелланом и Френсисом Дрейком. «Гижига» держала курс на север, с каждым днем все дальше и дальше удаляясь от Антарктиды.

Примерно такое же кругосветное плавание совершила «Обь» двенадцать лет назад во время 13-й САЭ. Тогда, после открытия станции Беллинсгаузен, «Обь» обогнула Антарктиду и спустя три месяца снова подошла к этой станции. Отличие состояло в том, что в те годы еще не были открыты такие труднодоступные антарктические станции, как Русская и Ленинградская, ставшие в период проведения 25-й САЭ основными «рабочими площадками» экипажа «Гижиги».

По докладу главного механика за время этого антарктического похода, проходившего в исключительно сложных условиях, пришлось заменить шестнадцать поршней и более дюжины цилиндровых втулок главных судовых дизелей! Мы практически исчерпали их запасы. Считается, что ремонтные работы такого рода должны выполняться на заводе, но в условиях автономного плавания с ними успешно справилась машинная команда, затратив на это около двух тысяч человеко-часов. Ремонт главных и вспомогательных дизелей, чистку генераторов судна можно было выполнять поочередно, когда судно оказывалось на открытой воде. Но для приведения в порядок гребного электромотора требовалась остановка судна как минимум на сутки – немыслимое требование при плавании в условиях Антарктики, когда судовая энергетическая установка должна находиться в постоянной готовности. Пришлось отложить выполнение этих неотложных работ на период, когда судно войдет в экваториально-тропическую зону с благоприятными для проведения ремонта условиями.

Плавание вдоль восточного побережья Южной Америки не оставило каких-либо ярких воспоминаний, это было обычное океанское плавание. Главное, что мы возвращались домой, и с каждым дневным переходом родные места становились все ближе и ближе…

Вот мы пересекли Южный тропик и подошли к траверзу сказочно красивого бразильского порта Рио-де-Жанейро, знакомого по воспоминаниям десятилетней давности, связанным с заходом сюда дизель-электрохода «Обь», возвращавшегося тогда из 15-й антарктической экспедиции. Желание снова заглянуть в Рио у нас определенно имелось, однако ответы судового агента на мои запросы вызывали подозрение, что есть повод для беспокойства, хотя агент просил не волноваться и обещал уладить все проблемы до прибытия судна. Но было ясно, что в этом вопросе что-то не «срастается».

Во время прошлого визита «Оби» в Рио-де-Жанейро тоже не обошлось без проблем, тогда они были связаны с соблюдением сроков подачи заявки на посещение порта, поскольку на военные корабли, гидрографические и научно-исследовательские суда, к которым относился и дизель-электроход «Обь», распространялись особые правила. Предварительное уведомление о заходе таких кораблей и судов следовало отправить по дипломатическим каналам за три месяца. В случае визита «Оби» эти требования были нарушены, поэтому ее появление в порту портовые власти Рио формально квалифицировали как пиратское. В соответствии с бразильскими законами капитан должен был быть арестован, несмотря на очевидное отсутствие его вины.

Благодаря вмешательству советского посла в Бразилии и мировой известности «Оби» – флагмана советской антарктической экспедиции, тогда эта история завершилась благополучно, а Эдуарду Иосифовичу Купри удалось избежать каких-либо санкций.

В пятницу вечером «Гижига» бросила якорь на внешнем рейде Рио-де-Жанейро. Для того чтобы выяснить, к какому причалу нам предстоит встать, я связался по телефону с судовым агентом. По его словам, наш причал мог освободиться только в воскресенье вечером, то есть нам предстояло провести почти что двое суток на рейде – непозволительная трата времени. Взвесив все эти обстоятельства, пришли к выводу, что нам надо сниматься с якоря и расстаться с заветной мечтой Остапа Бендера, которой успели заразиться многие моряки и полярники. Печальную новость с объяснением причин пришлось объявить по судовой трансляции, дабы хоть как-то успокоить встревоженные души…

Южный Крест – самое красивое созвездие Южного полушария, с каждым днем опускался все ниже и ниже к горизонту – верная примета того, что судно скоро пересечет экватор. За несколько часов до наступления этого момента «Гижига» в соответствии с намеченным планом сбросила ход для приведения в порядок гребного электродвигателя.

На океан опустился полный штиль, едва нарушаемый легкой зыбью и россыпью брызг, указывающих место «старта» стаи летучих рыбок. Казалось, что океан погрузился в оцепенение, но это дремотное состояние прошло, стоило только появиться дельфинам. Они будто бы дожидались возможности устроить для нас, как для долгожданных гостей, небольшое цирковое представление. Как и положено спектаклю, он продолжался недолго, а затем дельфины исчезли столь же неожиданно, как и появились.

Судно остановилось и легло в дрейф ранним утром с расчетом приступить к работам на двигателе, как только он немного остынет. Впереди у нас был целый экваториальный день. Вокруг царило безмолвие. Необычную тишину нарушал только приглушенный звук работающего вспомогательного дизель-генератора, обеспечивающего энергией бытовые системы корабля и инструменты, необходимые для ремонта и безопасной навигации. На смену легкой утренней прохладе пришла тропическая жара. В тесных каютах быстро стало душно. Отдыхать в них после вахты, даже при включенной вентиляции, было просто невозможно. Поэтому члены экипажа и полярники предпочитали спать и отдыхать ночью на палубе, а днем – принимать солнечные ванны, купаться в бассейне или плескаться под душем, устроенным прямо на палубе.

Но вот рядом с судном появились акулы, привлеченные выброшенными в океан пищевыми отходами. Целая стая грациозных хищниц кружила вокруг судна в ожидании очередной подачки. Любители острых ощущений немедленно решили устроить на них охоту. Недолго мудрствуя, для изготовления снасти они воспользовались шестимиллиметровым тросом с импровизированным поплавком и крюком из холодильной камеры, из тех, на которые подвешивают мясные туши. На крюк насадили здоровенный кусок мяса, после чего приманка полетела в воду.