Рейволюция. Роман в стиле техно

То, что было дальше, – это немного грустная история. И все равно – очень красивая история. Но это ни в коем случае не документальная история. Вовсе не все написанное в этой книге – правда.

Я пытался выяснить, как все происходило у участников событий. Но главные герои этой книги уже мертвы, редкие выжившие давно сошли с ума от алкоголя и наркотиков, а те, кто жив и не безумен, отказывались со мной общаться.

Так что воспринимайте эту книгу как вымысел.

Все равно: целиком всю правду мы никогда не узнаем.

Серая река. Серая жизнь. Но в 1987 году в серый, гранитного цвета Ленинград приехал кинорежиссер Сергей Соловьев и жизнь начала медленно меняться в лучшую сторону.

Соловьев работал над новой картиной. Он собирался снять криминальный фильмец. Сюжет прост: зимняя Ялта, курорт утопает в снегу и на этом фоне – любовный треугольник: не очень понятный криминальный деятель, его girlriend и юный бездельник.

На дворе стояла эпоха, когда правильно сделанный саундтрек обеспечивал фильму половину успеха. Это Соловьеву было ясно. Бездельник в его картине должен был слушать рок-н-ролл отечественного изготовления. А на роль музыкального оформителя был приглашен сам Борис Гребенщиков.

Это был первый опыт сотрудничества государственного кинематографа и русских рок-н-рольщиков. Стороны с интересом друг к другу присматривались. Чтобы поподробнее изучить фактуру, Соловьев и приехал в Ленинград.

В Ленинграде Соловьева познакомили с художником Тимуром Новиковым, а уже Новиков познакомил режиссера с остальной компанией, которая тусовалась в его личной галерее.

Галерея Тимура Новикова называлась АССА. Она располагалась в расселенной квартире на Шпалерной улице. На тот момент АССА была самым модным местом в городе.

Кто только сюда ни приходил! Мог, например, зайти какой-нибудь иностранный покупатель картин. Богатый американский дядька, прорвавшийся в СССР специально, чтобы обзавестись свежими полотнами нонконформистов. Он приходил в новиковскую галерею, а там на диванчике сидел пьяный музыкант Сергей Курёхин, который тут же начинал кидаться в дядькину лысину брынзой и закидывал его с ног до головы, так что из СССР покупатель уезжал так и не купив ни единого полотна.

Частыми гостями были художники-некрореалисты. Угрюмые типы, изучающие жизнь методом принюхивания к запахам морга. Чего стоили одни их творческие псевдонимы: Андрей Мертвый, Евгений Дебил, Алексей Трупырь…

Кто-то из некрореалистов однажды приволок здоровенную дохлую жабу. И, зубами отрывая от тушки большие куски, всю ее съел. Очевидно, жаба была несвежая. Запершись в туалете, художник потом долго блевал.

Эти парни работали в моргах. Вечерами ездили на раскопки «подснежников» – засыпанных снегом трупов животных где-нибудь в парке. Кто-то из них и привел в АССУ двадцатилетнего провинциала Сергея Бугаева.

Как Бугаев появился в Петербурге – история темная. Вообще-то родился он у самого Черного моря, в городе Новороссийске. Ходили слухи, что с югов этого парня привез лично Борис Гребенщиков. Великий гуру русского рок-н-ролла.

Бугаев был длинным, наглым, лопоухим. Носил круглые очки и длинную челку. Не испытывал ни малейшего почтения к старшим. Он приехал в Петербург… и очень скоро стал известен всем модным людям города. Сам стал одним из наимоднейших.

Гребенщиков написал для нового приятеля несколько песен. Перезнакомил его со всеми, с кем мог. И именно Гребенщиков дал Бугаеву прозвище Африка. Это-то известно совершенно точно.

Прозвище прижилось быстро. Бугаева и до сих пор называют только так. Первое время бездомный провинциал жил у Гребенщикова дома. Занимался он тем, что просыпался к обеду и не пропускал ни единого рок-н-рольного концерта.

Непонятно, что гуру в нем нашел. Враги утверждали, что Гребенщиков с Африкой любовники. Впрочем, это было то время, когда «Аквариум» все подряд упрекали в гомосексуализме.

За год до прибытия Бугаева в Петербург, гребенщиковский «Аквариум» выступал на фестивале популярной музыки в Тбилиси. Во время концерта Гребенщиков вроде бы лег на пол, а виолончелист Сева Гаккель вроде бы лег на него сверху.

Подробностей зрители из зала не разглядели. Но хватило и этого. Для целомудренного советского зрителя все было ясно: эти волосатики – самые что ни на есть пидоры!

Сразу после фестиваля Гребенщикова поперли с работы, на которой он тогда числился, и вообще у музыкантов начались тяжелые времена.

Африка быстро перезнакомился со всеми светскими львами северной столицы. Мог ли он не появиться в АССЕ? Именно в квартире Тимура Новикова с Африкой и познакомился режиссер Сергей Соловьев.

Побродив по комнатам, поболтав с художниками, столичный режиссер заявил:

– Все! Все, что я здесь вижу, нужно перевезти в Крым и вставить в мою картину! И вот этот стол, и вот этот стульчик! Все это должно быть в моем фильме!

На главную роль Соловьев утвердил самого Африку. Для парня момент был достаточно трудным. Милиция поставила ультиматум: или в течение двух недель гражданин Бугаев устраивается на работу, или… в общем, лучше было устроиться.

Уже в Ялте, во время съемок, Соловьев как-то лег отдохнуть после тяжелого дня. Ночью к нему в номер вломился пьяный Африка. Он заявил:

– Пообещай, что назовешь фильм АССА!

– АССА? Почему?

– Ни о чем не спрашивай. Просто пообещай.

– Что хоть означает это слово?

– Какая разница? Фильм просто должен так называться!

Главная роль в фильме была всего одна, а главных героев в Ленинграде было трое. Тимур Новиков – хозяин галереи АССА. Бездельник Африка. И Густав Гурьянов, который на тот момент был барабанщиком группы «Кино». Фильм Соловьева – это просто рассказ о том, как жила их троица.

На самом деле у Африки не было выбора, сниматься или нет. Если бы съемки сорвались, парень мог просто сесть в тюрьму. Однако вместо того чтобы обрадоваться предложению Соловьева, он заявил, что согласится сниматься, только если вместе с ним в фильм возьмут всех до единого приятелей из галереи Тимура Новикова.

Соловьев общался с Гребенщиковым, Африкой и петербургскими художниками. Он считал, что изучает типажи… а они, как компьютерный вирус, уже разъедали его еще не снятую картину.

На съемках АССЫ приятели впервые оказались в мире Больших Возможностей. Бюджет фильма был не то, чтобы громадным, но довольно приличным. Происходившее их поразило.

Лауреаты госпремий. Рожи из телевизора. Галстуконосцы с пузом-огурцом и правом подписи на государственных документах. Теперь они были членами такой вот компании. Это было забавно.

Борис Гребенщиков официально числился композитором, пишущим музыку для официальной кинокартины, и толстые дядьки из «Мосфильма» приходили пожать ему руку… называли по имени и отчеству… спрашивали его мнения и дальше действовали именно так, как скажет он.

Их игры вдруг перестали быть играми. Они впервые делали что-то не для ближайших приятелей, а для широкой публики. Тысячи людей должны были увидеть их картины и услышать их песни. Если быть точным, то не просто тысячи, а 17 миллионов 800 тысяч человек.

Телефонный звонок – и ради их съемок милиция перекрывала движение сразу в целом городском районе. Администраторы гостиницы улыбались и просили автограф. Специальные сотрудники киностудии получали зарплату за то, что обеспечивали им комфорт. Делали так, как они скажут.

Ну и, разумеется, деньги. Тогда этот аспект интересовал их мало. Но деньги платили и глупо было от них отказываться. С гонораров за фильм бездомный Африка купил себе двухэтажную дачу в престижном районе. Одно время Гребенщиков планировал открыть там на даче буддийский монастырь.

Это были настоящие киносъемки. Могучая машина шоу-бизнеса работала… вращала маховиками… и главной осью, вокруг которой все вертелось, были веселые парни из Петербурга. Все происходило ради них и для них. Это ощущение… те, кто испытал его хоть раз, никогда его не забудет. Оно глобальнее секса. Вызывает зависимость быстрее, чем героин.