Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини

Упомяну еще о статье в «Тайме» об уличном движении в Риме, которую вы, по-видимому, уже читали. Все англичане без исключения говорят о Риме, вашем Риме, как о колдовском рае. Но при этом часто замечают:

— Какая, однако, жалость: слишком шумно. На это я обычно отвечаю:

— Подождите немного. Муссолини скоро решит и эту проблему.

С уважением

Гранди».

«Дорогой Джалеаццо!

Когда вы звонили по телефону позавчера, у меня был Риббентроп. Он прибыл в Лондон несколько дней тому назад и навестил меня, сделав жест видимого товарищества и радушия, которые проявил и я со своей стороны. Вообще-то, пожалуй, следует, чтобы у англичан сложилось впечатление, будто бы представители двух крупных фашистских государств координируют свои действия. Я сказал Риббентропу, что могу передать в его распоряжение свой опыт четырехлетней работы в Лондоне, чем он, кажется, остался весьма доволен. В соответствии с вашими указаниями я, однако, предоставлю ему свободу действий в расчете, что он сам наделает ошибок. Думаю, что за ним нужен глаз да глаз.

Приезд Риббентропа через три месяца после официального заявления, поскольку немецкое посольство в течение шести месяцев оставалось без главы, был весьма шумным. Он появился на нескольких автомашинах в сопровождении целой толпы репортеров и пресс-атташе, которые с ходу начали шумную рекламу, и своего четырнадцатилетнего сына, которого затем определил на учебу в вестминстерскую школу. Вследствие этого почти во всех газетах появились снимки мальчишки, одетого в «клоунскую» одежду от Этона. Публикации эти сопровождались далеко не хвалебными комментариями, типа: «Нацистский посол решил воспитать своего сына в английском духе… Однако, когда молодой Риббентроп возвратится в Германию, он забудет, как отдавать нацистское приветствие…»

Это, на мой взгляд, было большой ошибкой Риббентропа: он проигнорировал тот факт, что англичане уважают только людей, которые не признают их превосходства.

Вторая ошибка заключалась в даче им интервью сразу же по приезде на железнодорожную станцию Виктория. Он сообщил репортерам, что прибыл в Лондон для укрепления уз дружбы между Великобританией и Германией, но это будет непросто (первый промах) и на это уйдет много времени (второй промах), но в конце концов взаимопонимание будет достигнуто, так как у обеих стран имеется общий противник — коммунизм (третий промах). Это интервью вызвало адский шум: в течение двух дней газеты ничего другого не печатали. Высылаю вырезки из статей (не только газет левого крыла), из которых вы увидите, что самые лестные слова о Риббентропе звучат следующим образом: «Нахальство и дерзость — дешевый трюк — ложный шаг — фальстарт — послы, которые не могут держать язык за зубами, не могут быть послами…» Попав на дипломатическую арену, он повел себя подобно слону, оказавшемуся в посудной лавке.

Нойрат был прав, когда сказал, что с англичанами лучше торговать шампанским, нежели вести политические дела. Но с действиями Риббентропа связаны и другие аспекты. Несмотря на заявления Ванзитарта [7] и нескольких членов кабинета министров, настроенных против Германии, большинство английского народа, да в общем-то и кабинет, желают установить с Германией добрососедские отношения, чтобы отвести угрозу новой войны. Риббентроп представляет собой только наконечник копья в нынешней крайне сложной обстановке. Все будет зависеть от того, как Гитлер отреагирует на предложения Англии, все более и более направленные на достижение взаимопонимания. Проблема англо-германских отношений особенно важна для нас, так как касается непосредственно англо-итальянских отношений. Вы и сами, дорогой Джалеаццо, прекрасно видели и понимали это во время ваших исторических встреч с Гитлером и Нойратом. Так же, как в 1935 году, когда британская политика расстроила союз, который дуче установил с Л авалем, в 1937 году можно ожидать ее попыток — признаки их уже просматриваются — отделить Германию от Италии.

Ваш недавний визит в Берлин явился международным событием, за ходом которого британцы смотрели пристально. Тесный германо-итальянский союз, короновавший дуче на пятнадцатом году его дипломатических усилий, обеспокоил Англию… если Италия и Германия станут укреплять этот союз, Британия будет вынуждена пойти на соглашение с Римом и Берлином одновременно… а это является основой нашей политики, что вы столь эффективно продемонстрировали фюреру.

Британские либералы, лейбористы и тому подобные, в особенности последние, представляют собой конгломерат фанатиков, непременных антифашистов, которых я называю «историческим отгульным скотом».

Они такие же фанатики, что и те, кто шесть веков тому назад сжег Жанну д'Арк, а двумя веками позднее отрубил голову Марии Стюарт и затем Чарльзу 1. Не напрасно палач Марии Стюарт был предком семейства Цециль, из которых лорд Цециль является последним, пользующимся дурной славой потомком. Год тому назад «скоты» едва не взяли власть в свои руки. Но им не удалось настроить британский народ против Италии, хотя они и смогли отправить правительство Болдуина в отставку…

Антифашистский фанатизм побудил их (лейбористскую партию) принять консервативную программу перевооружения как средство борьбы против угрозы фашизма…

Чем более Италия и Германия будут демонстрировать свое единство, тем более Англия будет вынуждена вести переговоры с народами обоих великих фашистских государств… Документы о создании союза, подписанные вами и Гитлером, должны рассматриваться по своей эффективности как новый рычаг, который дуче подвел под «старую и скрипучую Европу».

Ваш Гранди».

Приложение II

Любовные письма диктатора

Бенито Муссолини и Кларетта Петаччи в период с 1932-го по 1945 год обменялись почти 300 письмами, большинство из которых хранятся ныне в Вашингтонском национальном архиве. Письма, публикуемые здесь, были написаны Муссолини ранней осенью 1940 года, когда Кларетта с трудом поправлялась после хирургической операции, сделанной ей в связи с внематочной беременностью. Все они были написаны во дворце Венеция и, как правило, без указания дат.

«Моя малышка!

Пишу всего несколько слов, так как попозже навещу. Думаю, что ты чувствуешь себя уже хорошо. Мне этого так хочется, моя любовь. Наша любовь — любовь с большой буквы, поскольку это действительно большая любовь, — желает этого.

С 18-го по 15-е (ты должна) выздороветь. Встретимся 25-го в воскресенье во дворце Венеция.

Твой Бен обнимает тебя».

«Моя дорогая малышка!

Образно говоря, ты преодолела самые трудные ступени на пути выздоровления. Ты прошла уже двенадцать ступеней, а на этой неделе, которая, как обещают, должна быть солнечной, вскарабкаешься и на другие двенадцать. Если ты сможешь выходить на улицу, выздоровление пойдет еще быстрее. Через несколько минут я зайду в твою комнату, в которой все осталось так же, как и тогда, когда ты там была, и которая ждет тебя. Здесь тебя с нетерпением ждут книги, музыка, скрипка и халатики. Бен ждет также, счастливый быть в роли няньки. Скажи, помогает ли это твоему выздоровлению? Сегодня я еще позвоню.

Бен обнимает тебя нежно с чувствами, тебе известными».

«Моя дорогая малышка!

Пишу тебе с единственным желанием — помочь в восстановлении здоровья. Я помогу тебе всем, что ты только пожелаешь. Надеюсь, что скоро увижу тебя в твоей комнате, в которой без тебя пусто.

Твой Бен, любящий тебя».

«Моя дорогая выздоравливающая!

Твое состояние меня радует. Думаю, что это письмо и мой послеобеденный визит помогут тебе перепрыгнуть еще несколько ступеней на пути к полному выздоровлению. Наберись, однако, терпения и не теряй мужества. После выздоровления все покажется тебе новым, ранее не виденным и удивительным. Единственное, что для тебя не будет новым или удивительным, — это Бен и его любовь к тебе».

«Моя дорогая больная, но уже выздоравливающая девочка!