Depeche Mode. Подлинная история

Немало поклонников последовали совету, поскольку «Everything Counts (Live)» добралась 25 февраля до 22-го места в британском сингловом чарте — неплохо для концертной версии песни, которая уже побывала в чарте в июле 1983-го. Американским поклонникам настолько богатый выбор предоставлен не был — лишь двенадцатидюймовка «Everything Counts (Live)» 21 марта, а также семидюймовка и кассетный сингл четырьмя днями позднее.

Как пожаловался Алану Уайлдеру фанат в Интернете: «Англия всегда получает больше синглов, ремиксов, би-сайдов и прочих редкостей, в то время как американцам приходится платить безумные деньги за импорт; кто принимает такие идиотские решения?»

Алан Уайлдер: Определенно, американское радио — странная штука, которая диктует компаниям, как им раскручивать свой товар… Американский рынок в корне отличается от европейского и любого другого. Я не утверждаю, что полностью его понимаю, но, когда бы мы ни предоставили продукт, им вечно хотелось сделать все иначе, чтобы удовлетворить своих потребителей. Они говорят нам: «Мы знаем собственный рынок лучше вас, так что предоставьте решать нам». — Наверное, они правы.

Впрочем, «Everything Counts (Live)» кое-чего достигла в Америке, добравшись до 13-го места в недавно созданном чарте современного рока [55]. К сожалению, с сингловым чартом «Billboard» получилось иначе, и «Everything Counts (Live)» в него вообще не попала.

Клип на эту песню, начинающийся со знакомых кадров с гастрольным бухгалтером Джонатаном «Бароном» Кесслером, восклицающим «У нас много денег…», был смонтирован из материала «101» (и нескольких не вошедших в него эпизодов), включая запоминающийся финальный кадр с сонным Аланом Уайлдером в самолете, тычущим двумя пальцами в камеру оператора. Когда один смущенный зритель задал вопрос насчет жеста, Уайлдер ответил: «Там, откуда я родом, это означает „отвали“, а не „пошел ты“, чего мы, англичане, никогда не говорим. Я придерживаюсь того мнения, что, несмотря на многочисленность вариантов, ничто не сравнится с простым „отвали“ — особенно когда подобную фразу произносит британский скинхед в одежде „Ben Sherman“ и обуви „Dr Martens“. В этом случае это было просто дружелюбным „отвянь“ навязчивому оператору, который пытался тайком снять мой личный сон».

«Depeche Mode», без сомнения, извлекли большую выгоду из того, что можно назвать их периодом «музыки для масс».

Мартин Гор: Когда мы назвали альбом «Music For The Masses», нас обвиняли в высокомерии и самоуверенности. Но на самом деле это было шуткой. Это было чем угодно, но не музыкой для масс!

Дэйв Гэан: Мы стали более сознательно подходить к созданию особой атмосферы. Мы открыли для себя динамику. «Music For The Masses» стал нашим первым по-настоящему аранжированным альбомом. В то же самое время нельзя было идти дальше в том же направлении. Мы знали, что нам надо изменить свой подход к работе. Нам надо было уйти от этого и все переосмыслить.

В интервью для «NME» Мартин Гор рассказал, в чем суть «новых» «Depeche Mode»: «За последние пять лет, я думаю, мы довели до совершенства формулу: мои демо, месяц в студии и так далее. Мы решили, что наша первая запись в 90-х должна стать другой».

Алан Уайлдер: Обычно мы начинаем создание записи с встреч, на которых решаем, как запись будет звучать, затем направляемся в студию. На этот раз мы решили свести все препродюсирование к минимуму. Нам стало скучно, когда мы достигли определенного уровня, делая все одним способом.

Энди Флетчер предполагал, что главной причиной подобной скуки могла стать возросшая сложность демозаписей Гора:

«Стечением времени домашняя студия Мартина становилась все лучше и лучше, так что демо, которые он записывал и давал нам, были очень хорошего качества. Мы, по сути, просто перезаписывали демо Мартина с несколько лучшим звуком, лучшим продюсированием и вокалом Дэйва. В случае с этим альбомом мы сказали Мартину: „Просто представь нам демо с акустической гитарой и органом — только тексты и аккорды, чтобы мы могли всей группой решить, в каком направлении песни будут развиваться“».

«Depeche Mode» отправились в Италию, забронировав семь недель в миланской «Logic Studios».

Человеком, которого выбрали на роль продюсера, стал Флад, до этого связанный с «Depeche Mode» лишь одним ремиксом — «Stripped (Highland Mix)».

Дэниел Миллер предложил встретиться с новообретенным продюсером в недавно купленном Мартином Гором деревенском доме в Харпендене, графство Хартфордшир. Алан Уайлдер хорошо запомнил встречу: «Этот неряшливый, очкастый, отталкивающе выглядящий парень заявился, пару раз опустошил холодильник, скрючился на диване, немного попонтовался — вот так и родилась новая команда».

Флад обожал «Depeche Mode». «Я всегда любил их как группу, у них был особый поп-стиль, которого, по-моему, больше не было ни у кого. В то время я работал с группами вроде „Nitzer Ebb“ и „Nine Inch Nails“, и меня крайне привлекала идея, что поп-группа могла быть немного похожей на них. На „Violator“ они хотели вторгнуться на новую территорию, и я думаю, что отчасти они это сделали, когда привлекли меня как свежего человека».

Дэйв Гэан: Мы хотели заполучить того, кто смог бы просто время от времени нас пинать, а также был бы способен объединить нас и добиться от песен лучшего.

Мартин Гор: Он действительно заставил нас переступать границы и делать вещи, совсем не похожие на те, которые мы делали раньше. Он заставил нас гораздо больше исполнять, а не просто программировать все, как раньше.

Во время первых миланских сессий работа продвигалась медленно, так как Флад и Уайлдер работали над новыми секвенциями и звуками. «Наши стили дополнили друг друга, — сказал Уайлдер, — мой музыкальный взгляд сочетался с его технической доблестью».

Энди Флетчер: Определенно, новый альбом делать было более увлекательно. Поначалу мы отправились в Милан. Мы просто гуляли, тусовались и ничего толком не записали, зато хорошо провели время, и как-то сам собой появился дух альбома.

Алан Уайлдер: В первые годы существования группы в студию шли сразу все, в результате много говорили и слонялись, а делали мало. Со временем мы осознали, что меньшее количество людей в студии означало большую проделанную работу.

Эта вскоре установившаяся норма поведения «Depeche Mode» заставила некоторых называть Уайлдера скучным. «Дело в том, что большинство людей попросту не понимают или не ценят, сколько энергии и сосредоточенности требует тщательная работа над записью.

Кто угодно может заходить в студию на пару часов в день, закидываться наркотой, покрутить пару ручек, зафигачить это все на диск и назвать законченным альбомом, но в итоге это может звучать только так, как и создавалось, — тяп-ляп. Я не могу завалиться в студию в пять часов вечера в мучительном похмелье и ожидать от себя эффективной работы. Это не означает, что я никогда не даю себе отдохнуть во время сессий, но я предпочитаю разделять дело и потеху, чтобы вложиться по максимуму в проект, над которым работаю. Ну и что, если это делает меня скучным — лучше уж буду скучным, но с хорошей записью…

Студии порой могут быть невероятно угнетающими — особенно для тех, кто не играет большой роли в процессе. Особенно могущественна и разрушительна скука. Например, я работаю над сложным сэмплом, который хочу порезать на много частей и переделать во что-то новое — этот процесс всегда сложный и, пока он не будет завершен, все будет звучать хаотично и бессмысленно для любого слушателя. И если кто-то, кто не понимает полностью этой методики, начнет высказывать неодобрение до окончания работы, я страшно раздражаюсь».

Хотя Уайлдер ни на кого конкретно не указывал, Дэниел Миллер заметил, где пролегла трещина: «Были проблемы с Флетчем, потому что Алан вырос в классическом музыкальном окружении. Думаю, Алану было сложно — он сидел в студии по 12–14 часов в день, а Флетч забегал с навязчивым комментарием и вновь выходил».