Depeche Mode. Подлинная история

20 мая «Depeche Mode» выступили в Чикаго в «Попьюлар мьюзик грик театр». Питер Брейк, один из примерно 10 000 зрителей, рассуждает об изменениях, произошедших после 6 июня 1986-го, когда группа играла на этой же площадке: «Хотя в Чикаго всегда любили „Mode“, число фанатов и общее настроение толпы значительно изменились с тех пор, когда я двумя годами раньше видел группу во время „Black Celebration Tour“, и даже по сравнению с предыдущим выступлением в поддержку „Music For The Masses“ осенью восемьдесят седьмого. Толпа стала более мейнстримовой, и неожиданно исчезло чувство, что „DM“ — для избранных».

Ливерпульскую группу «Orchestral Manoeuvres In The Dark», которая подстегнула Винса Кларка к созданию «Depeche Mode», пригласили в качестве разогревающей на второй этап тура. Ирония данной ситуации не ускользнула от Маккласки: Они превратились в огромную монструозную машину, особенно в Америке, с этим — как они его называли — альтернативным движением. Можно продавать миллионы копий и все равно считаться в Америке альтернативным. А мы получали жалкие пять тысяч долларов за выступление, играя на разогреве у группы, которая появилась благодаря нашему первому синглу, — это даже не покрывало наши расходы! Так что пришлось позабыть о гордости. Но, оглядываясь назад, могу сказать, что «DM» настояли на своем и в итоге дали американской аудитории то, чего она хотела.

Алан Уайлдер: «Depeche Mode» непрерывно давали концерты в Америке и много лет сражались с радиоформатной стеной, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки. Мы не забыли про Европу — играли много концертов и там, но для нас было важным завоевать США, и мы хотели сконцентрироваться на этой территории. Маккласки, по-моему, переоценивает себя, что типично для забытых групп. Мы как-то устроили матч в крикет «DM» против «OMD» — ворота Маккласки от меня не ушли!

Тем временем в автобусе фанаты прихорашивались, танцевали и тупо напивались, путешествуя среди красочных пейзажей — от заброшенных городских районов до раскаленных пустынь, — в итоге нагнав «Depeche Mode» 11 июня в зале «Эй Джей Паламбо» в Питтсбурге, штат Пенсильвания. Там они увидели, как их герои исполняют на саундчеке песню «The Things You Said», которая благодаря продуманному монтажу Пеннебейкера сменяется вечерним представлением: получился резкий контраст между ярко освещенным пустым залом и изобретательным световым сопровождением Джейн Спирс при полном аншлаге.

Дэйв Гэан: Дело не в количестве прожекторов, а в том, как они используются, — настроения заданы для каждой песни, вот что важно в случае с освещением. Есть куча групп, у которых просто стоят тысячи ламп, вспыхивающих в одно и то же время, и когда увидишь это однажды, ждать больше нечего. Но в шоу, которое мы здесь делаем, в каждой песне на сцене происходит что-то свое — двигаются предметы, опускаются разные задники. Во всем происходят изменения; сцена каждый раз преображается.

Главным сторонником «Mode» в Калифорнии был все тот же иммигрировавший из Англии диджей станции «KROQ» Ричард Блейд: «Их прорыв случился в восемьдесят четвертом, когда они играли в „Палладиуме“ (на самом деле это произошло 30 марта 1985-го. — Дж. М.). Тогда они устроили такое крутое шоу и о них столько говорили, что в следующий раз, в восемьдесят седьмом, они дали два аншлаговых концерта в „Форуме“ вместимостью семнадцать тысяч зрителей, который даже „Duran Duran“ не смогли заполнить. Так что шестью месяцами позже мы решили, что выпустим их на „Роуз-боул“ вместимостью семьдесят две тысячи».

Блейда можно услышать в «101», когда он комментирует появление «Depeche Mode» на «Роуз-боул»: «Они приезжают в классическом открытом „кадиллаке“, чтобы анонсировать приближающееся шоу. Представленный загорелым крашеным блондином Блейдом, бледный и застенчивый Уайлдер подходит к микрофону: „Мы хотим сказать „доброе утро“ всем, кто слушает и смотрит нас, и объявить специальный заключительный концерт нашего мирового тура. В субботу, 18 июня, мы будем играть концерт для масс здесь, на „Роуз-боул“, Пасадена“».

Дэйв Гэан: Когда устраиваешь такое шоу, в этом есть что-то почти религиозное. Чувствуешь массу энергии — по крайней мере, я чувствую — от всех этих людей, поющих вместе с тобой. Я не стал бы называть это «поклонением» или вроде того, но это невероятная энергия, которую вряд ли кто-то из нас полностью осознает.

Нельзя сказать, что и Пеннебейкер ее понимал: «Когда ребята решились сыграть на „Роуз-боул“, они пошли ва-банк. Я аплодирую, когда они побеждают — для меня это не просто циничное увеличение капитала. Я не пытаюсь дать ответ — просто показываю то, что вижу. В этом фильме мы пытались показать происходящее сразу с нескольких точек зрения, чтобы люди могли получить целостную картину и сделать собственные выводы».

В день концерта Гэан увидел толпу из примерно 70 000 человек, и у него начался приступ паники: «Я не уверен, что это хорошая идея. А вы как думаете? Ох, давайте вернемся в отель! Зрители и так повеселились — „OMD“ выступили… „Wire“… Томас Долби… Они не обидятся». Пеннебейкер эффектно подчеркнул волнение солиста съемками толпы, запускающей «волну», пока на громадной площадке звучит «White Eagle» «Tangerine Dream».

Ричард Блейд вспоминает странную сцену: «Они как раз исполняли „Blasphemous Rumours“, когда неожиданно разразилась гроза. Такое нечасто случается в июне в центре Лос-Анджелеса. А затем ребята заиграли „Sacred“, и дождь прекратился. Это было так необычно».

Впоследствии Уайлдер признался, что не только у Гэана перед концертом нервы шалили: «Я помню, как нервничал, переживая за каждый аспект шоу, — во-первых, на протяжении всего тура мы использовали одну звуковую аппаратуру, а сейчас собирались подключить совершенно другую; во-вторых, нам пришлось арендовать кучу дополнительных осветительных приборов и нанять кучу людей для самых разных функций. Это было упражнение на собранность, к которому мы не были по-настоящему готовы».

Когда позже Гэана спросили, какой образ символизирует для него «Depeche Mode», ответ последовал незамедлительно: «Для меня это „Роуз-боул“. Был момент в песне „Never Let Me Down [Again]“, когда я запрыгнул на возвышение и заметил, что несколько человек машут руками, тогда я тоже поднял руки, и неожиданно вверх взметнулись руки всех семидесяти тысяч зрителей! Я был просто ошеломлен; слезы подступали к горлу, по лицу струился пот, но это было счастье! В такие моменты думаешь: лучше просто не бывает. Это было потрясающе — бэзилдонский парень на самой вершине».

Алан Уайлдер: Здорово, что Дэйв поддержал жест зрителей. Это стало фирменной «фишкой» после фильма «101».

Во время кульминации концерта 70 000 фанатов вместе с Гэаном и его группой долго и эмоционально распевали припев «Everything Counts».

Дэйв Гэан: Все, кто был на том концерте, кто являлся его частью, почувствовали момент. И если честно, я заплакал прямо на сцене. Я пытался скрыть слезы — артист должен оставаться мужественным и делать свое дело, — но на какое-то мгновение я просто застыл, стоя на платформе, и смотрел в зал. Буквально все руки были подняты. Наверное, глупо звучит, но это выглядело как огромное волнующееся под ветром поле кукурузы или вроде того… Я просто застыл. И было даже не важно, что я перестал петь: волна не останавливалась.

Камеры Пеннебейкера подловили бухгалтера тура «Барона» Джонатана Кесслера (американца, чьи связи с «Depeche Mode» позже еще больше укрепятся) и его команду, когда они подсчитывали доходы от продажи атрибутики на «Роуз-боул», а на сцене звучала «Everything counts in large amounts» («Все считается»). Цифры говорят сами за себя — Кесслер восклицает в камеру: «Миллион триста шестьдесят тысяч сто девяносто два с половиной доллара! Сегодня, восемнадцатого июня, на „Роуз-боул“, Пасадена, билеты купили шестьдесят тысяч четыреста пятьдесят три зрителя. У нас много денег. Очень много. До фига. Просто тонны!»