Depeche Mode. Подлинная история

Несмотря на то что Энди Флетчер сказал Лизе Тилстон из «Record Mirror» об отсутствии результатов, «Depeche Mode» все же не сидели сложа руки.

Энди Флетчер: Мартин написал песню «Personal Jesus», и мы ее полюбили. Это была замечательная песня — она замечательно звучала, мы записали ее.

Алан Уайлдер: Главный трюк там — запись двух или трех человек, прыгающих на чемоданах, — и все на фоне гитарного риффа Мартина и синтезаторов в духе «Kraftwerk» [56] . Франсуа был довольно шумен и упрям, а также был склонен к перепадам настроения без явной причины. Впрочем, мне понравился его подход. Мы никогда не воспринимали его несговорчивость слишком серьезно. Он чем-то походил на британскую олимпийскую метательницу копья Фатиму Уитбрэд, так что в итоге плакат с ней появился на стене студии — к его большой досаде. Кеворкяну нравится работать помногу, он отчасти перфекционист — такое я тоже уважаю.

Как можно догадаться, запись «Personal Jesus» была не самым легким делом, но конечный продукт оказался, без сомнений, удачным.

Энди Флетчер: У нас были отличные песни, но в качестве сингла мы хотели выпустить «Personal Jesus». Мы всегда пытаемся понять, какая песня самая лучшая, а вовсе не какая самая коммерчески привлекательная. Мы подумали прежде: «Почему мы выпускаем эту вещь? Это будет полная катастрофа! У нас возникнут настоящие проблемы с американцами» — даже за «Blasphemous Rumours» нам там досталось. И все-таки выпустили именно ее.

Мартин Гор: Мы решили что, особенно в Америке, песне, возможно, придется побороться за ротации, а оказались неправы.

В проморолике, снятом в Испании, Антон Корбайн идеально спародировал устоявшийся жанр спагетти-вестерна. «На нас напялили шляпы „Stetson“, кожаные чапсы и прочее, лошади там тоже были», — вспоминал с наслаждением Гэан.

Энди Флетчер: «Personal Jesus» — возможно, худшее мое воспоминание. Мы были в пустынном испанском городке — одном из тех ковбойских городков, где снимают вестерны и тому подобное. И весь день мне говорили: «Ну, Флетчер, тебе позже придется прокатиться на лошади». Я думал: «Но я не умею ездить на лошади!» А они говорили: «Не беспокойся, она хорошая, тихая — ну, большая, но все в порядке».

Я лишь один раз катался на пони, да и тот убежал. А оказалось, что меня просто решили усадить на игрушечную детскую лошадку! В клипе есть момент, когда я качаюсь на ней туда-сюда. Все хорошо, что хорошо кончается, но ожидание предстоящих съемок заставило меня нервничать весь предыдущий день, потому что я только и думал, что придется ехать на настоящей лошади.

А вот крупный план настоящей лошади оказался достаточно оскорбительным для цензоров — его пришлось вырезать.

Мартин Гор: Это случилось после того, как клип отправили на телеканалы. Кадр с лошадиным задом появляется, когда за кадром в песне идет тяжелое дыхание! Не знаю, может, Антон и сознательно пытался быть извращенным, но я думаю, что это было просто совпадением.

Алан Уайлдер: Задницы — табу на американском ТВ. А вот если ты вышибаешь кому-то на экране мозги, то это нормально. Не могу даже помыслить, что творится в головах у цензоров. Ирония цензуры в том, что в большинстве случаев она попросту подчеркивает именно то, что пытается скрыть. Просто посмотрите на скандальную славу фильмов вроде «Заводного апельсина» и «Экзорциста», которые сейчас считаются мирными по сравнению с кассовыми фильмами наших дней.

Дополнительные неудобства Уайлдеру принесла съемка с обнаженной девушкой для черно-белой обложки сингла: «Это все довольно смущало. Она была скромной и семнадцатилетней».

Вскоре после выхода сингла в Великобритании 29 августа 1989 года и поклонники, и критики в равной мере выразили одобрение. «Глиттер-бит вернулся, — начал в „Record Mirror“ Иэстин Джордж, награждая сингл званием „сингла недели“ 2 сентября 1989-го. — Лучшие парни Бэзилдона нахапали достижений прошлого, нарядили их в кожаные штаны и добавили точно отмеренной гитары в духе Дуэйна Эдди. Я никогда не думал, что однажды скажу что-то хорошее о „Depeche Mode“, так что для меня это значимая веха».

Мартин Гор: Мы вечно недооцениваем свою аудиторию. В Англии мы планировали с «Personal Jesus» хотя бы войти в чарты, а затем постепенно развиваться. Так что для первой недели мы выпустили только двенадцатидюймовку и были страшно шокированы: сингл попал на 25-е место на одних лишь двенадцатидюймовках, что полностью разрушило наш план! Мы попали в «Тор Of The Pops» на первой же неделе.

Появление на британском телевидении в прайм-тайм помогло «Personal Jesus» добраться до 13-го места 9 сентября, став лучшим достижением «Depeche Mode» в британском чарте со времени «Master & Servant» (который вышел ровно пятью годами раньше). Сингл оставался в чарте на протяжении восьми недель, отчасти благодаря трем ремиксам [57]от Франсуа Кеворкяна и двух от Флада (и трех версий би-сайда, «Dangerous», от Флада и Дэниела Миллера).

В Детройте — родине техно — музыкальные деятели местных клубов называли бэзилдонцев крестными отцами жанра (вместе с «Kraftwerk» и, в меньшей степени, «The Human League» с «New Order»).

Мартин Гор: Я слышал, что Кевин Сондерсон из группы «Inner City» назвал «Get The Balance Right» первой хаус-записью. Приятно и забавно слышать такое.

Забавно, что этот сингл 1983 года в США тогда даже не посчитали подходящим для выпуска, и при этом, по словам Джона МакКриди из «The Face», импортированные копии в итоге продавались за $25 в продвинутом манхэттенском «Downstairs Records».

Во время непродолжительного перерыва в работе «Depeche Mode» приняли приглашение от модного британского журнала «The Face» встретить детройтского техно-гуру Деррика Мея и пройтись с ним по танцевальным клубам Детройта вроде «The Music Institute» — этот поход удивил сопровождающего журналиста Джона МакКриди: «Чтобы представить новый взгляд на группу, „Depeche Mode“ берут техно-выходной — они заинтересовались городом, услышав его новаторскую танцевальную музыку, к тому же репортерам путешествие дает возможность пообщаться с группой, которая теперь может позволить себе отказаться от стандартного интервью за столом».

Энди Флетчер: Мы отправились к Деррику Мею в Детройт, вокруг нас столпились все эти симпатичные чернокожие дети. Мы не так уж были обласканы вниманием у себя в Великобритании, так что оказаться окруженным черными ребятами в Детройте кое-что значило! Мы подумали, что, должно быть, что-то делаем как надо…

Алан Уайлдер: Потом все отправились в квартиру Мея, притворяясь, что были частью этой техно-тусовки. Деррик Мей был ужасен, я его возненавидел. Он был самым высокомерным мудаком, которого я когда-либо встречал. Он привел нас в заднюю комнату, где у него была студия, и поставил нам свой трек, который был просто ужасен.

Энди Флетчер: Он был очень приятным парнем, но ситуация была довольно странной. В те дни эта тусовка пила один апельсиновый сок, не употребляла наркотиков. Мы отправились в «The Music Institute», а они там все пили сок. Нам просто хотелось пива, это раздражало в тот момент.

Дэниел Миллер, тоже будучи кем-то вроде «крестного отца техно», описал возможную связь между «Depeche Mode» и танцевально-ориентированными музыкальными культурами, которые постоянно называли «DM» первопроходцами: «Когда появились техно и рейв-культура — в первую очередь, техно, — множество техно-музыкантов называли их в числе влияний. Но „Депеши“ изначально не совсем понимали это, а я полностью понимал. Их подобное не слишком привлекает — они тусовщики, да, но не рейверы».

В то время, когда синтезаторы и электроника использовались повсеместно — от телевизионной рекламы до целого ряда музыкальных направлений (техно, хаус, хип-хоп, трип-хоп и так далее), — слова «электронная музыка» неожиданно стали чем-то размытым. «Я в некотором роде ощущаю себя ее частью, — сказал Гор, — но отделенной от остальных».