Бен Гурион

Вскоре Бен-Гурион принимает у себя генерала Шалле и полковника Манжана. Следуя совету Даяна, он не говорит им о своих сомнениях по поводу франко-израильского плана. Как обычно, он подвергает собеседников жесткому допросу: каковы будут численность войск и их исходные позиции? Будет ли задействован флот? Откуда вылетят десантники? И хотя он выражает им «благодарность от лица всего еврейского народа», его сомнения остаются. Встреча убедила его, что у французов нет тщательно разработанного плана доведения войны до конца и что они по-прежнему не уверены в намерениях англичан. А поскольку он уверен (и для этого есть все основания), что без Великобритании Франция в войну не вступит, его возражения по проекту только крепнут. Именно это не дает ему покоя, когда назавтра он и Даян приходят к общему мнению о необходимости продолжить разработку плана кампании вместе с французами, дав понять, что «без согласия Великобритании план не будет осуществлен».

Начинается завершающий этап суэцкого конфликта. Как и ожидалось, дебаты в Совете Безопасности завершаются 13 октября и СССР налагает вето на франко-английский проект интернационализации канала. На следующий день Шалле вместе с министром труда Альбером Газье, заменившим Пино, вылетают в Англию. Суть их переговоров с британским премьером сводится к изложению Шалле «израильского предлога»: нападение Израиля на Египет подтверждает франко-британское вмешательство. Израильтяне оккупируют почти весь Синайский полуостров, а английские и французские войска займут позицию вдоль самого канала под видом защиты его от агрессора. Эта мысль нравится Идену, который решает выехать вместе с Селвином Ллойдом в Париж для расширенного изучения этого вопроса. 16 октября главы правительств и министры иностранных дел собираются в отеле «Матиньон» для решающего заседания.

После пятичасовой дискуссии обе стороны решают одобрить идею «израильского предлога». Англичане готовы взять на себя обязательства не оказывать помощь Насеру в случае возникновения войны между Израилем и Египтом и вручают французам письменное заявление, чтобы те передали его в Иерусалим. Однако если боевые действия распространятся до восточной границы Израиля, Великобритания будет вынуждена прийти на помощь Иордании, с которой связана договором. Наконец, англичане не возражают против франко-израильских встреч, которые должны состояться в течение ближайших дней, и не без колебаний соглашаются направить своего представителя для участия в парижских переговорах на высшем уровне между Францией и Израилем.

17 октября Бен-Гурион получает первое сообщение о ходе франко-израильских переговоров.

На следующий день, получив от Ги Молле ответ, что Франция по-прежнему настроена вести переговоры с Израилем, Старик решает вылететь в Париж с намерением отвергнуть то, что теперь именуется «британским предложением» (то есть «израильский предлог», задуманный на самом деле французами). Еще накануне он отказывался говорить об этом, но Даян представил ему анализ отчетов и сказал:

В субботу 21 октября самолет DC-4 с Шалле и Манжаном на борту приземляется в Израиле. Несомненно, что оба офицера прибыли с целью успокоить Бен-Гуриона перед встречей с Ги Молле и вынудить его принять «британский» план. В обстановке полной секретности Бен-Гурион садится в ничем не отличающийся от других автомобиль и едет на аэродром. Однако он дает выход гневу, когда Даян и Перес излагают ему свою беседу с Шалле и Манжаном и добавляют, что франко-британская позиция остается неизменной. Желая немедленно вернуться в Тель-Авив, он требует развернуть машину, и спутникам стоит больших трудов успокоить его. «В таком случае, в чем смысл этой поездки? — ворчит он. — Я сильно опасаюсь, что единственным результатом этого вояжа окажутся испорченные отношения с Францией». Встретив французских эмиссаров у трапа самолета, он усмиряет гнев и говорит: «Если вы намерены представить нам британское предложение, то единственной пользой от моей поездки во Францию будет мое знакомство с вашим премьер-министром».

Глава 14

Синайская операция

После семнадцатичасового перелета DC-4 садится, наконец, на вымытую дождем посадочную полосу аэродрома Вийакублэ. Приняты все меры предосторожности, чтобы сохранить в тайне приезд израильтян, которые садятся в машины без официальных знаков отличия и едут на прекрасную загородную виллу в Севре, где будет проходить конференция.

Бен-Гурион и его соратники еще завтракают, когда прибывают Ги Молле, Кристиан Пино и Бургес-Монури. Хозяева и гости усаживаются за круглым столом и Севрская конференция начинается. Первым берет слово Бен-Гурион и высказывается против британского плана.

Затем Бен-Гурион излагает детали своего плана: «Прежде всего, конечно, устранение Насера». После этого — разделение Иордании: западный берег отойдет Израилю, а восточный Ираку.

Будут изменены и границы Ливана: одна его часть перейдет к Сирии, другая — до Литани — к Израилю, оставшаяся треть станет христианским государством. Это позволит положить конец нестабильности в Сирии, которая возросла настолько, что поставила во главе страны человека с прозападной ориентацией. Наконец, Суэцкий канал получит международный статус и Тиранский пролив будет контролироваться Израилем. Его план «удовлетворил бы стремления Великобритании, Франции и Израиля, а также Ирака и Ливана».

Каковы бы ни были практические аспекты этого плана, но он не вызывает восторга у присутствующих. Молле вежливо отвечает, что «этот план отнюдь не экстравагантен, и он готов его принять», но тут же возвращается к вопросам, ради решения которых и была созвана конференция, обращая внимание на то, что «время не ждет во всем, что касается Насера и канала». Пино заявляет, что замыслы Бен-Гуриона «чересчур амбициозны», и отстаивает преимущества немедленных боевых действий. США втянулись в выборную кампанию; СССР увяз в Польше и в Венгрии; даже метеорологические условия требуют принятия быстрого решения: в конце октября над Средиземноморьем начнутся осенние бури, которые могут нарушить крупномасштабную операцию. Затем Пино переходит к сути проблемы: Великобритания не пошевелится, если не получит предлог, а посему необходимо, чтобы Израиль взял инициативу на себя. Колебания Израиля, озабоченного собственной безопасностью, вполне естественны, но Франция, говорит он, готова предоставить ему гарантии и именно поэтому Бен-Гурион был приглашен в Париж.

Тем не менее премьер-министр не отступает от своей позиции. Он настаивает на опасности, которую представляет собой приток на Средний Восток советских добровольцев, и подчеркивает, что после переизбрания у Эйзенхауэра, чьим предвыборным лозунгом является «мир любой ценой», будут развязаны руки. И снова он высказывает свои опасения, что если Израиль нападет в одиночку, то весь мир будет считать его агрессором; он описывает трагедию, которая произошла бы с израильскими городами при бомбардировке их египетскими самолетами, закупленными в СССР. Наконец, он возвращается к своему изначальному предложению: задержать проведение операции до момента, пока не будет достигнут нейтралитет США и Великобритания не согласится принять план во всей его целостности.