Бен Гурион

Даллес действительно убежден, что достиг своей главной цели: предупредить развязывание конфликта с тем, чтобы выиграть время, дать улечься страстям и поубавить воинственный пыл англичан. Что касается последних, то он, возможно, был прав, но зато Франция решает не упустить возможность избавиться от Насера. Ее правительство потеряло всякую надежду получить поддержку США и понимает, что Великобритания, находясь под давлением американцев, начинает увиливать. А это значит, что для успешной интервенции в Египет остается одно — повернуться лицом к Израилю.

До этого времени Бен-Гурион с большой осторожностью относился к перспективе совместных военных действий с западными державами. 2 августа, в ответ на сообщение Даяна, что «французы требуют детального описания наших портов и аэродромов», он заявил, что «если французам нужны эти сведения, наш долг предоставить их без колебаний; и вообще мы должны относиться к ним, как к братьям». В то же время он старался успокоить собеседника, предупреждая его, что без поддержки США Иден не предпримет ничего против Египта: «Нет никаких шансов за то, что этот негодяй Даллес поддержит какую-нибудь смелую акцию, направленную против арабов или русских».

В начале сентября французы всерьез задумываются о привлечении Израиля к военным действиям через неделю после начала операции. После обсуждения этой темы с Абелем Тома и Луи Манжаном начальник отдела закупок оборонного ведомства в Париже телеграфирует об этом в Тель-Авив. Бен-Гурион приказывает немедленно ответить, что Израиль готов к сотрудничеству. 18 сентября Шимон Перес выезжает в Париж якобы для обсуждения вопроса о закупке вооружения, но в действительности он намерен воспользоваться случаем и заинтересовать французское руководство проведением совместных боевых действий против Египта. Бургес-Монури высказывает ему свои сомнения в решительности Великобритании и дает понять, что было бы неплохо обсудить вопрос о совместной франко-израильской акции. Перес телеграммой передает краткое содержание беседы Старику, который, выражаясь дипломатическим языком, поощряет его к продолжению переговоров. Перес сразу же сообщает французскому министру о реакции Бен-Гуриона. На следующий день Бургес-Монури проводит консультативное совещание главных членов своего кабинета, которые одобряют идею совместных с Израилем боевых действий против Насера.

После возвращения Переса Бен-Гурион записывает в дневник основные положения его отчета, в том числе желание французов принять у себя «делегацию из трех человек, из которых как минимум один министр, которая выехала бы в субботу для обсуждения с Ги Молле, Пино и Бургес-Монури вопросов о сотрудничестве на равных условиях».

По окончании заседания кабинета Бен-Гурион приглашает к себе нескольких министров и сообщает им о предложениях французов. Многие опасаются единого вторжения арабских стран и участия в этом «добровольцев» из коммунистических стран.

Вскоре высокопоставленная делегация — Голда Меир, министр иностранных дел; Моше Кармель, министр транспорта; Моше Даян, начальник генерального штаба; Шимон Перес, генеральный директор министерства обороны — выезжает во Францию. Ее встречают Пино и Бургес-Монури со своими сотрудниками. Затем к ним присоединятся начальник генерального штаба генерал армии Эли и другие высшие офицеры. Конференция начинается докладом Пино о политической обстановке. Франция считает, говорит он, что боевые действия против Египта следует начать в середине октября, в момент, когда участие в собственных перевыборах помешает Эйзенхауэру отреагировать должным образом; в то же время Франция опасается, как бы Великобритания не отказалась от участия в операции. Есть два способа ее испытать: или Израиль сражается один, но при военной поддержке Франции, или обе страны начинают согласованное наступление.

Голда Меир излагает израильскую точку зрения: еврейское государство настроено на совместные действия с Францией, но хотело бы получить гарантии относительно позиции Великобритании. Желательно быть уверенным, что англичане не нападут на Израиль (в силу англо-иорданского соглашения), если бои распространятся до границы с хашимитским королевством. Израиль также хотел бы знать, что думает Франция о реакции СССР и США. Франция не верит в возможное вмешательство СССР и полагает, что США тоже займут пассивную позицию, отвечает Пино, «но французы не советуют Франции или Израилю обсуждать этот вопрос [с американцами]».

Это замечание Пино знаменует рождение идеи, которая будет постепенно материализоваться и через несколько недель станет основой и стержнем франко-израильского плана, то есть нападение Израиля на Египет станет подтверждением военного вмешательства Франции и Великобритании (или только Франции) с целью защиты канала. Пино добавляет, что если бы Великобритания была убеждена, что на первом этапе операции Израиль действует в одиночку, «это бы увеличило шансы добиться положительного решения британского кабинета».

В ответ на это израильтяне заявляют, что будут участвовать исключительно в совместной согласованной операции при одномоментном начале действий сторон. Первый обмен мнениями позволяет Даяну сделать вывод, что прижатые к стенке французы ничего не сделают без англичан: «Мы почувствовали, как прав был Бен-Гурион, сказав, что если Великобритания откажется, то Франция последует ее примеру».

Проходившие во второй половине дня беседы посвящены военным аспектам предстоящей операции и вопросу о том, как Израиль мог бы заменить Великобританию в качестве союзника Франции. Кажется необходимым провести еще одно совещание, но уже при участии начальников генеральных штабов армий, чтобы обсудить план кампании, а пока группа французских офицеров посетит воинские части и ознакомится с состоянием военных баз. На следующий день во время совещания с генералом Эли Моше Даян предлагает распределить зоны боевых действий: Израиль будет действовать на территории Синая до восточной части Суэцкого канала, а Франция — в зоне самого канала.

Во время частной беседы с Ги Молле, состоявшейся после конференции, Голда Меир подчеркивает, что израильское правительство еще не высказало своего мнения; в то же время Моше Даян и генерал Эли договариваются начать боевые действия против Египта 20 октября на случай, если дебаты в Совете Безопасности продлятся до 12-го, а решение, соответственно, будет принято не раньше 15 октября, что позволит израильской армии мобилизовать своих резервистов к указанной дате.

Ночью 1 октября вместе с французской военной миссией израильская делегация возвращается в Тель-Авив и сразу же представляет отчет Бен-Гуриону. Старик не выражает большого энтузиазма и на следующий день формулирует свою точку зрения: «Мои выводы неблагоприятны… и основаны на предположении, что англичане участвовать в этом не будут и не позволят французам использовать военные базы на Кипре». Свои возражения он намерен обсудить с генералом Шалле, одним из руководителей французской миссии, и подтвердить их в письме к Ги Молле, но сперва излагает их Голде Меир и Моше Даяну. Начальник главного штаба не разделяет эту точку зрения и просит Старика не высказывать французам своих возражений. «На этом этапе достаточно малого, чтобы подорвать решимость Франции воевать с Насером, и укрепить ее потом будет невозможно». Больше всего Старик опасается бомбардировок израильских городов египетской авиацией, но Даян считает, что его страхи преувеличены. В резком тоне он настаивает, чтобы Бен-Гурион не сказал Шалле ничего, что могло бы его обескуражить. «Еще три месяца назад мы могли только мечтать, чтобы Франция присоединилась к нам для проведения военной операции против Египта, а теперь, когда эта мечта стала явью, мы намерены отступить». Он доверительно сообщает, что ее премьер-министр не очень верит в силу израильской армии, и он опасается, как бы его страхи не сорвали переговоры. Он даже не удосужился собрать главный штаб и сообщить ему о планируемой операции.