Книга об отце (Ева и Фритьоф)

Лив Нансен-Хейер

 КНИГА ОБ ОТЦЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Фритьофе Нансене написано очень много. Однако интерес к знаменитому норвежцу, стяжавшему неувядаемую славу выдаю­щегося полярного исследователя и крупного ученого-океанографа, талантливого художника и одаренного писателя, незаурядного дипломата и величайшего гуманиста, не тускнеет и по сей день. Предлагаемая книга в обширной литературе о Нансене занимает особое место. Это воспоминания дочери — Лив Нансен-Хейер — о своем отце, книга, из которой многие авторы черпали материал для своих «саг» о Нансене. Настоящая книга — это не простое изложение событий и фактов из биографии Нансена, свидетелем которых была Лив Нансен. Опираясь на личные воспоминания, воспоминания друзей Нансена, широко используя письма, днев­ники, статьи и книги, написанные отцом, дочь стремится создать портрет отца, всесторонне обрисовать его жизнь и деятельность, дать оценку его поступкам. Одновременно Лив Нансен расска­зывает и о матери, показывая неразрывность этих двух личностей, имевших столь много общего между собою и в то же время уди­вительно дополнявших друг друга. Много места в книге уделено широкому кругу знакомых и друзей Нансена.

Фритьоф Нансен родился 10 октября 1861 г. в усадьбе Стуре-Фрёен, находившейся в то время недалеко от столицы Норвегии Христиании (ныне Осло). Отец Нансена был заурядным юристом со сравнительно скромной практикой, совершенно лишенным ин­тереса к спорту и путешествиям. В то же время мать, умная и энергичная женщина, в молодости очень любила лыжный спорт. Основные черты характера — энергию и настойчивость, силу воли и несокрушимое чувство долга — Нансен унаследовал от матери. Но и от отца он перенял немаловажную черту: прилежание и чрезвычайную тщательность в разработке каждой идеи, ту пе­дантичность, которая в дальнейшем составляла сильнейшую сторону всех его планов.

Хотя семья Нансенов не испытывала материального недо­статка, тем не менее дети не были приучены к излишествам и праздности, а воспитывались в скромности и простоте. С детства Нансен стал увлекаться бегом на лыжах, охотой, полюбил дли­тельные пешие переходы. Спортсменом и охотником Нансен оставался всю жизнь, причем в спорте он оставил после себя заметный след: принимая участие в проходивших в Норвегии лыжных состязаниях, Нансен двенадцать раз занимал первое место. Занятия лыжным спортом и охотой, а также продолжительные походы с изнурительными маршрутами и долгим голо­данием не только способствовали физическому развитию Нан­сена, но и выработали у него неприхотливость и умение преодо­левать любые трудности и лишения.

После окончания школы перед Нансеном встал вопрос о выборе дальнейшего пути в жизни. Сделать это было не так-то просто, ибо интересы Нансена были весьма многообразны и разносторонни. Сначала он хотел записаться в военную школу, погова­ривал о медицине, но в конце концов выбрал зоологию. Ему казалось, что, став зоологом, он сможет вести жизнь в своем вкусе и прежде всего чаще общаться с природой. Позже, когда Нансен окончательно сложился как океанограф, он не раз со­жалел, что выбрал зоологию, а не математику и физику. Однако несомненно, что именно зоология послужила той тропинкой, которая вывела Нансена на широкую дорогу науки.

В 1882 г. по рекомендации профессора зоологии Р. Коллета Нансен принял участие в плавании в Ледовитый океан на зверо­бойном судне «Викинг». Это плавание, в ходе которого Нансен занимался изучением животного мира Арктики, оказало огромное влияние на его дальнейшую жизнь. Знакомство с суровой, но по-своему красивой природой Арктики, соприкосновение с ее многочисленными неразрешенными загадками возбудило в Нансене безграничный интерес к исследованию полярных областей и, таким образом, решило его судьбу как будущего великого полярного исследователя.

Вскоре после возвращения из похода на «Викинге» Нансену по рекомендации того же Р. Коллета было предложено место препаратора в Естественнонаучном музее в Бергене. Молодой ученый, а Нансену шел тогда двадцать второй год, охотно принял приглашение. Лучшего места нельзя было представить для неопыт­ного юноши и начинающего ученого. Занятия в музее чрезвычайно расширили научный кругозор Нансена. Большое влияние на фор­мирование Нансена как ученого оказало его непосредственное общение с основателем Бергенского музея и его директором Д. Даниельсеном [1], кипевшим энергией, инициативой, живо инте­ресовавшимся всеми проявлениями научной и общественной жиз­ни, несмотря на годы и седины.

Характер Нансена складывался в условиях небывалого демо­кратического подъема, сопровождавшегося блестящим расцветом норвежской литературы и искусства. Это было время создания классических произведений норвежской литературы и музыки. В творчестве Генрика Ибсена, Бьёрнстьерне Бьёрнсона [2] и Эдварда Грига была достигнута та полнота и правдивость изо­бражения народной жизни, которая позволила норвежскому искусству занять одно из первых мест в мировой культуре. Нансен всегда подчеркивал то огромное влияние, которое оказали на формирование его характера произведения Ибсена и особенно «Бранд»,  где   была  поднята  проблема  гражданского   мужества.

Нансен всегда, и в Бергене тоже, много времени уделял литературе и искусству. Любовь к литературе он пронес через всю свою жизнь и неоднократно поражал друзей и знакомых глубоким знанием произведений норвежских и зарубежных писа­телей. Увлекался Нансен также рисованием и живописью, про­являя в этом недюжинный талант. Впоследствии он иллюстри­ровал свои книги собственными рисунками и сам выполнял боль­шинство графических работ для своих научных трудов.

В Бергене Нансен написал первые научные труды — они были посвящены анатомии морских животных. За первую крупную науч­ную работу — «Материалы к анатомии и гистологии мизостом» [3],— опубликованную в 1885 г., Нансен был удостоен Большой золотой медали.

В 1886 г. в ежегоднике Бергенского музея была опубликована вторая крупная работа Нансена — «Структура и связь гистоло­гических элементов центральной нервной системы». Однако, несмотря на эти крупные успехи, Нансен начинает все более скло­няться к мысли, что он не создан для жизни кабинетного ученого. Однообразная жизнь и работа в музее вступали в противоречие с непоседливым характером Нансена, и он начал подумывать о перемене работы. Как раз в это время он получил приглашение занять место в одном известном научном учреждении Америки. Родственники Нансена всерьез опасались, что он примет это приглашение, тем более что во второй половине XIX в. по ряду социально-экономических причин происходила значительная эми­грация норвежцев, причем основной поток шел в Америку. Однако стремление к независимости, а главное, любовь к родине и же­лание всегда выступать от имени Норвегии взяли верх, и Нансен отказался от этого весьма соблазнительного предложения.

Работая в Бергенском музее, Нансен не забывал о мысли, запавшей ему в голову еще во время дрейфа на «Викинге» около восточных берегов Гренландии,— посетить этот загадочный остров. В конце концов мысль эта превратилась в четкий план — он решил пересечь Гренландию от одного берега к другому па лыжах.

Осенью 1887 г. он отправился со своей идеей к самому Норденшельду [4], являвшемуся тогда крупнейшим авторитетом в области полярных исследований и, кроме того, знавшему материковый лед Гренландии по собственным экспедициям, а в январе 1888 г. изло­жил окончательный план Гренландской экспедиции в журнале «Натюрен» («Природа») и возбудил через Академию наук ходатайство перед правительством об ассигновании ему на экспедицию 5000 крон. Смелый проект Нансена, подвергшийся недоброжела­тельным нападкам в прессе, не встретил поддержки у правительства. Но тут помощь пришла, и пришла извне: датский ком­мерсант А. Гамель, проявлявший интерес к путешествиям и путе­шественникам, предоставил Нансену необходимые 5000 крон. Нансен принял этот дар и снова подвергся нападкам, но на этот раз со стороны норвежских патриотов.