Большая Медведица

— Юрий Викторович, в такой позе удобней передвигаться что ли?

— Грешно, Олег, насмехаться на пожилым человеком, — сел он посреди зала и отвернув с резного горлышка шотландского виски пробку, попросил Эдика, — будь добр, притащи с кухни еще пару стаканов. Как врежу грамм пятьсот, так ноги отказывают, что это, а, Олег?

— А характер у вас буйный или ничего себе?

— Ох, кипишной, убить кого-нибудь по пьянке — раз плюнуть, — врал не столько Святому, сколько себе начальник ОРСа» — веришь?

— Вот и ништяк тогда, что бухого тебя ноги не держат. Прикидываешь, Юрий Викторович, чтобы ты набедокурил, если бы сейчас нормально передвигался?

— Пожалуй ты прав, — в принесенные Эдиком стакашки, он не глядя набулькал ровно по сто и только тут в одном из них заметил скрученные в трубочку деньги. Что это?

— С восемнадцатого, за мясо.

— Сколь здесь?

— Сто пятьдесят.

— Маловато.

«Шатрову наоборот многовато, но он и не ворует, а этому крадуну маловато. Прешь ты видимо, дядя, у государства эшелонами», — неожиданно для себя прыснул в кулак Олег, представив, как верхом славно было бы промчаться вдоль по буржуйской улице на хребтине Ковалева.

— Третья часть, Юрий Викторович, как и договаривались, за шоколад чуть позже рассчитаемся.

Жигули неторопливо отъехали от Ковалевской усадьбы.

— Зря ты согласился Разину свадьбу охранять, — вспомнил вдруг его Эдик. — Они, суки, нас после этого халдеями называть станут, вот увидишь.

— Владимир Иваныч не только директор ГОКа, но еще и депутат областного совета. Такой вроде положительный человек, а за помощью не в милицию обратился, а к нам. Понимаешь? Силу реальную он видит не в ментах, а в нас, так что лакейством тут и не пахнет или ты считаешь Разина блатнее себя?

В субботу Эдька взял с собой Сэву, Корейца, Десятка и ушел на свадьбу, чуть позже к ним присоединился и Слепой. Олег, Агей и Женька поехали на первомайский пищекомбинат. Цех, где варили пиво, арендовала старательская артель, база которой находилась в ста восьмидесяти километрах от посева в маленьком городке. Начальник цеха — пожилая женщина, сказала им, что решать серьезные вопросы не в ее компетенции.

— Позвоните председателю артели и скажите, чтобы через три дня он был здесь, я подъеду к десяти утра, если его не будет, у вас начнутся неприятности.

— Тебе надо, ты и звони, — огрызнулась тетка.

— Три дня, — показал ей три пальца Святой, — и сначала мы сожжем все машины, на которых вы развозите пиво, если это не подействует, взорвем цех.

Вечером в люксе пили пиво с балыком и Эдик рассказывал, как гости Разина перебухались и заблевали весь бар и фойе.

— Свиньи обыкновенные, сначала вели себя прилично, а под конец захрюкали.

— Без кипиша обошлось?

— Почти, Слепой кому-то в рыло дал разок.

— Кого ты, Олега, осчастливил?

Тот стряхнув пепел с кончика папиросы, забитой «шалой», ответил Святому.

— Пнул овцу одну под зад.

— Бабу?

— Не-е, мужика. В туалет зашел оправиться, а он, чертогаз, мимо унитаза мочится, тяга у него такая наверное ссать на стены, ну я ему и впорол меж глаз.

— Ванюша интересно где теперь жить будет?

— В Чите. Папаша ему там хату вымутил по Ленина, здоровущую, как футбольное поле.

— Отправляет значит сыночка в город, ништяк, одной заботой меньше для нашей банды.

Восьмого в десять утра Олег со Слепым и Андрюхой подкатили к пищекомбинату. Председатель пивной артели, сидя на капоте «УАЗика», дымил сигаретой и чему-то щерился. Подождав, пока непрошеные гости подойдут поближе, он спрыгнпул на землю и отряхнул от табачных крошек брезентовые походные штаны.

— Опоздали вы, ребята, я уже давно отстегиваю.

— Кому?

— Культурному.

— А он тут при чем?

— У меня в Чите две точки пивом торгуют. Пал Пальм гарантировал мне полную безопасность.

— Вот путь он тебя и охраняет! — газанул Святой. — Раз ты ему башляешь. Пивзавод расположен на территории Первомайска, так что если ты получишь пулю в дурную свою башку, я за это отвечать не буду.

— Я прямо сейчас к Культурному поеду…

— Вали, жалобься.

Возле жигуленка, на котором приехали приятели, стоял директор пищекомбината.

— Здравствуйте, хлопцы, ругались с этим боровом? — Было дело, — вопросительно дыбанул Олег на Баритонова. — Вас это интересует?

— Год назад мы отдали пивной цех в аренду старательской артели, которой руководит этот боров, на целых пять лет, — тоскливо поскреб он щеточку усов под длинным носом, — а теперь вот пищекомбинат преобразовывается в акционерное общество. Подмогните мне, Олег, возвратить пивной цех, в долгу не останусь.

— Попробую, думаю, решим этот вопрос.

— Как скоро?

«Придется в Читу жечь, «Юникс», пищуха…» — поправил он «дворник» на лобовом стекле тачки.

— Завтра к Культурному махну, после завтра ответ получишь. Железнодорожный переезд семафорил красным светом, скопив перед шлагбаумом вереницу машин, в хвосте которых тормознул и жигуленок Святого.

— Олега, мы с охраной этой паршивой скоро из уголовников в сторожей превратимся…

— Не торопись, Андрюха, с выводами. Новое это конечно движение в преступном мире, но yголовники наконец-то объединились, благодаря усилиям «воров». Империя создается, чуешь? Возьми того же Баритонова, он даже не пытается в прокуратуру нырнуть или в суд, то есть законным путем вернуть пищекомбинату пивной цех. Беззаконие для него выше закона, почему?

— Понял, чему тебя старшие учат? — хлопнул Агея по широкой спине Слепой.

— Ежу понятно. У ПТУ меня высадите.

И когда Андрюха вылез, Слепой зашабил «гашиш».

— Ты куда сейчас рулишь?

— За братаном в гостиницу, а потом жрать.

— Давай сначала к Женьке заскочим, уколемся, затем в «Фантик», деньги заберем и к Эдьке?

— Соблазнительное предложение.

Прогнав с подсобки чернявого, бородатый владелец комка что-то уж слишком пасмурно слюнявил месячную дань.

— Ты что такой хмурый, неприятности?

— Скажи, Олега, честно, «Гермес» вам платит?

— Куда он денется, отстегивает, как положено и не меньше вашего, а че ты спрашиваешь?

— Вчера в «Кристалле» Чиж хвастал, что мафию не признает, выходит храбрится?

— Есть, Семен, мафия и сегодня ночью ты в этом убедишься, — мгновенно созрел в башке Святого план дальнейший действий. — «Гермес» сгорит и ты теперь в курсе, так что, если пацанов моих на делюге этой гребанут легавые, то быть тебе без головы, а «Чижа» не жалей, он ведь ваш конкурент. Когда «Гермес» пыхнет, тебе торговать полегче будет, а?

Беспалый с Десятком варили «ханку».

— Вовремя припылили, — впустил подельников в квартиру Женька. — У нас все на стреме.

— Растворителем воняет наверное на весь дом, где у тебя жена с дочкой?

— К родственникам ушли.

— Ты хоть при них не вари, отравятся.

Когда вмазались, Олег обстоятельно раскатал про встречу с хозяином «Фантика».

— Расколотить ему башку, козлу, — имея в виду Чижа, всколыхнулся Беспалый.

— А мы надумали «Гермес» сжечь.

— Тоже мыслишка путевая, — ответил он Слепому. — Сегодня ночью и пустим Чижа по миру.

— Нас менты выщипнут первых, — некурящий Святой пару раз затянулся Слеповским «гашишем», — поэтому я, Эдька, ты, Ветерок и Слепой в Читу ночью отвалим. Алиби сделаем и заодно к Культурному заглянем, по пищухе и «Юниксу» кое-что убацаем.

— Я не смогу, Олега, — пригасил пяточку» «Слепой. — Катюху не с кем на завтра оставить…

— А кто в «Гермес» петуха подпустит? — концом хлопушки почесал меж лопаток Женька.

— А я на что? — закатывал в стерильно чистый носовой платок шприц с иголками Леха. — Толком только обрисуйте, что и как, и бензина канистру с тачки слейте, и я такой кипишь засажу, что менты обуглятся, суки, они как раз через дорогу от магазина обустроили свое осиное гнездо. — (это про первомайское отделение милиции).