В те грозные годы

В 155-м гвардейском стрелковом полку в числе первых на западный берег Одера высадились парторг полка капитан Н. А. Тимофеев и члены полкового партбюро. А из 151-го полка — замполит одного из батальонов и другие партийно-политические работники. Все они страстным словом и личным примером отваги вдохновляли воинов на успешное выполнение боевого задания.

Когда плацдарм и дамба были захвачены, командиры десантных рот старшие лейтенанты Колобов и Трубников вместе с парторгами подписали и переправили на восточный берег листовку-обращение к своим однополчанам. В ней говорилось: «Товарищи бойцы и сержанты — однополчане! Мы форсировали реку, находимся на противоположном берегу. Ждем вас здесь».

Их призыв был зачитай во всех готовившихся к преодолению водной преграды подразделениях. Он послужил сигналом для организованного форсирования реки основными силами 151-го и 155-го гвардейских стрелковых полков и несколькими артиллерийскими расчетами. Вместе с ними на плацдарм переправились заместитель начальника политотдела дивизии подполковник Г. С. Егизаров и помощник по комсомольской работе Алексей Дудинов.

Бой за расширение и закрепление плацдарма еще продолжался, а в ротные парторганизации обоих полков уже стеля поступать заявления от отличившихся при форсировании реки воинов с просьбой о приеме их кандидатами в члены ВКП(б). Полковые партбюро оперативно рассматривали эти заявления и, как правило, удовлетворяли просьбы героев. Ротные парторганизации получали таким образом новое пополнение, еще больше повышая тем самым свою боевитость.

Похвальную оперативность при освещении событий, связанных с форсированием Одера и захватом дамбы, проявил и коллектив редакции газеты «За Родину» 52-й гвардейский дивизии. Уже через несколько часов после переправы через реку первых десантных подразделений вышел очередной номер дивизионки, в котором рассказывалось о героическом подвиге разведчиков Ивана Савельева и Петра Осипова. Назывались фамилии и других отличившихся в бою за дамбу бойцов и сержантов.

За смелость, мастерство и отвагу, проявленные при форсировании Одера, 405 воинов-гвардейцев были удостоены высоких государственных наград. А сержанта Ивана Савельева и рядового Петра Осипова Военный совет армии представил (посмертно) к званию Героя Советского Союза. Поарм тут же выпустил посвященную их подвигу листовку.

О многих других героях форсирования Одера и боя за первый в полосе армии плацдарм на его западном берегу мы узнали из подробного политического донесения начальника политотдела 52-й гвардейской стрелковой дивизии полковника В. Е. Горюнова. С некоторыми из них мне довелось встретиться чуть позже и самому. Помню старшего лейтенанта М. Н. Колобова, рота которого форсировала Одер вскоре после того, как на противоположный берег переправились разведчики.

Колобов был еще совсем молод, недавно вступил в партию. Во время нашей непродолжительной беседы держался очень скромно, пожалуй, даже застенчиво, мало напоминая смелого, волевого командира. Мне захотелось узнать его биографию. Спросил, о чем он мечтал до войны, чему собирался посвятить свою жизнь.

— Биография у меня небогатая и ничем не примечательная, — ответил старший лейтенант. — До сорокового года учился в средней школе, потом поступил в медицинский институт. Думал стать врачом, а тут война. Получил назначение в пехотное училище. Окончил его. На фронте сначала командовал взводом, недавно стал командиром роты. Конечно, на первых порах у меня не все хорошо получается, но стараюсь от других не отставать, советуюсь со старшими.

В самом деле, похвастаться ему вроде было и нечем. У многих его однополчан гораздо больший боевой опыт. И все же Михаил Колобов запомнился мне. Запомнился прежде всего тем, что продолжал неустанно совершенствовать свои знания, являя собой тип командира мыслящего, умеющего здраво анализировать обстановку, правильно оценивать ее и наносить по противнику удары наверняка. Именно такие боевые качества являлись наиболее характерными для всего командного состава наших войск на заключительном этапе войны.

Хотя в захвате плацдарма и дамбы на западном берегу Одера участвовали и малые наши силы — лишь два полка из 52-й гвардейской стрелковой дивизии, — это все же выглядело серьезной заявкой на то, что войскам 3-й ударной будет, по всей вероятности, отведена определенная роль и в предстоящем наступлении на Берлин.

Правда, в интересах сохранения тайны разговоры о наступлении в армии были категорически запрещены. Какие-либо упоминания о подготовке к Берлинской операции вычеркивались даже из шифровок. Напротив, всячески распространялись слухи, будто наши части и соединения готовятся продолжительное время держать оборону на восточном берегу Одера. И все же слово «Берлин» в армии можно было слышать часто.

Планами партийно-политической работы предусматривалось бесконечное множество вопросов, которые требовалось решить еще до начала наступления. Прежде всего популяризация передового опыта воинов в преодолении водных преград, помощь личному составу в изучении новейших для той поры образцов боевой техники и вооружения, овладение тактикой уличных боев, обучение бойцов и сержантов пользованию трофейными фаустпатронами, большое количество которых было захвачено у противника нашими войсками в последнее время.

Своеобразной энциклопедией боевого опыта, накопленного воинами различных специальностей, были написанные в тот период нашими специалистами памятки. Многие из них мы получали из политуправления фронта, а некоторые издавали и сами. «Памятка расчету станкового пулемета, действующему в составе штурмовой группы в уличных боях», «Памятка танковому десанту», «Памятка экипажу самоходной установки», «Учись форсировать водные преграды», «Овладевай искусством уличного боя» — вот лишь некоторые из них. Памятки помогали стрелкам, автоматчикам, артиллеристам, пулеметчикам, танкистам и минометчикам более предметно отрабатывать на проводимых командирами занятиях вопросы взаимодействия.

По инициативе политработников, партийных и комсомольских организаций в частях и подразделениях проводились уже оправдавшие себя встречи воинов различных специальностей. Так, например, одна из них состоялась между стрелками, автоматчиками и пулеметчиками из 597-го стрелкового полка 207-й дивизии с бойцами и командирами 100-й артиллерийской бригады большой мощности. Успешно прошел обмен опытом политработников, парторгов и комсоргов частей 33-й стрелковой дивизии с политсоставом 5-й гвардейской бригады «катюш». А начальник политотдела 12-го гвардейского стрелкового корпуса полковник П. И. Зальнов подготовил и провел встречу начальников политотделов стрелковых дивизий с руководящими политработниками 5-й артиллерийской дивизии. Участники названных мероприятий обменялись накопленным опытом, по-деловому обсудили вопросы взаимодействия в предстоявших наступательных боях.

Наряду с этим на проходивших при политотделе армии двух-трехдневных семинарах инспекторов и инструкторов политорганов соединений, секретарей партийных комиссий, заместителей командиров полков по политчасти, а в политотделах корпусов — парторгов и комсоргов полков активно обсуждались и проблемы обеспечения непрерывности ведения партийно-политической работы в наступлении. Пользуясь установившимся на фронте затишьем, политотделы дивизий также проводили семинары партийно-политических работников, но уже батальонного и ротного звеньев. Словом, армия жила напряженным ожиданием боевого приказа на наступление,

Все прояснилось на заседании Военного совета 7 апреля. Вернувшийся с проведенного командующим фронтом маршалом Г. К. Жуковым совещания генерал-полковник В. И. Кузнецов объявил на нем, что 3-я ударная армия будет участвовать в наступлении на Берлин. Ее частям и соединениям выпала честь вместе с войсками 47-й армии генерала Ф. И. Перхоровича, 5-й ударной генерала Н. Э. Берзарина, 8-й гвардейской генерала В. И. Чуйкова, 3-й генерала Л. В. Горбатова, с 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями генералов М. Е. Катукова и С. И. Богданова действовать на направлении главного удара. Знакомя нас с основными особенностями плана предстоящей Берлинской операции, командарм отметил, что наступление начнется неожиданно для противника и будет проходить в высоком темпе — уже на шестой день операции основная группировка войск фронта должна овладеть Берлином.