В те грозные годы

Политотдел армии, политорганы соединений, партийные и комсомольские организации, редакции армейской и дивизионных газет приложили немало усилий, чтобы довести эти итоги до всех бойцов и командиров. Бои теперь шли уже на территории фашистской Германии, на той самой земле, откуда гитлеровцы начинали свои разбойничьи походы против Польши и Советского Союза, против других стран Европы.

За время боев в Восточной Померании войска 3-й ударной армии четыре раза отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. Особо отличившиеся в боях 52-я гвардейская, 150, 171 и 33-я стрелковые дивизии, 6-я артдивизия РГК, 136-я пушечная и 25-я инженерно-саперная бригады, два полка 52-й гвардейской стрелковой дивизии и три полка 171-й стрелковой дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены боевыми орденами. 207-я стрелковая дивизия, а также несколько стрелковых, артиллерийских минометных полков и отдельных батальонов получили почетные наименования Померанских.

Глава пятая. Последний штурм

К концу второй декады марта войска нашей армии полностью сосредоточились на правом берегу Одера северо-восточнее города Кюстрин (Костшин). И тогда же было получено указание фронта на подготовку частной операции с задачей форсировать реку и захватить на ее западном берегу в районе Плетциг, Лунов дамбу.

21 марта генерал Н. П. Симоняк принял решение поручить выполнение этой операции 12-му гвардейскому стрелковому корпусу, а точнее — 52-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Н. Д. Козина. Приказ был подписан в тот же день вечером, а утром следующего дня мы проводили Николая Павловича в Москву, в Ставку. Вместо него в командование 3-й ударной вступил генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов.

Замена командующего в столь ответственный момент на первый взгляд казалась несвоевременной. Генерал-лейтенант Симоняк пользовался в армии большим и заслуженным авторитетом. Несмотря на то что характер у него был довольно-таки крутой, командиры соединений и частей глубоко уважали его за смелость в принятии ответственных решений. Однако нам, более близким к нему людям, было известно, что у Николая Павловича сложились не совсем нормальные отношения с командующим фронтом Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым. В чем конкретно они заключались, мы, разумеется, не знали. Предполагали, однако, что все дело в непреклонности характеров того и другого.

Рапорт о переводе на другой фронт Николай Павлович собирался подать еще задолго до Восточно-Померанской операции. Но тогда мы с А. И. Литвиновым отговорили его от этого ошибочного, по нашему мнению, шага. Однако прошло время, и он все же обратился в Ставку с таким рапортом, а копию направил командующему фронтом. Беспредельно уважая Г. К. Жукова за полководческий талант, Н. П. Симоняк посчитал более полезным для общего дела самому уйти из состава 1-го Белорусского фронта. Его просьба была удовлетворена. Вскоре, как нам стало известно, он принял командование другой армией.

Нового командарма Василия Ивановича Кузнецова я хорошо знал по совместной службе еще в 1-й ударной армии. Человек дела, мужественный и опытный военачальник, оп сразу же по прибытии в 3-ю ударную все свое внимание сосредоточил на подготовке операции по форсированию Одера и захвату дамбы. Несколько раз побывал в полках 52-й гвардейской стрелковой дивизии, беседовал с командирами и политработниками, лично проверял ход подготовки к выполнению боевой задачи.

Определяя задачи партийно-политической работы, командарм потребовал от нас обеспечить всестороннюю моральную подготовку личного состава гвардейской дивизии к форсированию Одера, добиться, чтобы каждый боец и командир проникся уверенностью в успехе операции, пониманием ее огромной важности для дальнейшего общего наступления.

Поарм направил в 52-ю гвардейскую стрелковую дивизию Влехмана, Морозова и Зайцева с целью оказания помощи политотделу, партийным и комсомольским организациям в практическом выполнении требований командующего армией. За несколько дней до форсирования в подразделениях этого соединения состоялись партийные и комсомольские собрания с повесткой дня: «Опыт преодоления крупных водных преград и задачи коммунистов (комсомольцев) в предстоящей операции». С докладами на них выступили коммунисты, имевшие богатый опыт личного участия в форсировании многочисленных водных рубежей. Выступая в прениях, участники собрании — бывалые воины рассказывали об особенностях боевых действий в процессе преодоления больших рек, использовании подручных средств для переправы, об опыте ведения боев за удержание плацдарма.

Одновременно поарм направил в дивизию изданный массовым тиражом небольшой сборник с выдержками из статей и журналов, в которых рассказывалось о форсировании советскими воинами Днепра, Вислы, Великой и других водных преград. Используя материалы сборника, агитаторы проводили с бойцами и сержантами беседы о взаимовыручке на воде, о практике высадки на берег, обороняемый противником. На учебно-тренировочных занятиях, которые проводились на расположенном неподалеку озере, отрабатывались приемы посадки в лодки и на плоты, ведения огня по противнику во время высадки.

В 151-м и 155-м полках 52-й гвардейской дивизии были созданы специальные десантные отряды, в состав которых вошли бойцы, командиры и политработники, неоднократно участвовавшие в преодолении водных преград. Политотдел соединения, кроме того, направил в них из некоторых других подразделений коммунистов и комсомольцев, что позволило создать в каждой роте полнокровные партийные и комсомольские организации. Например, только в десантном батальоне 151-го полка к моменту выполнения боевого задания имелось 49 коммунистов и 75 комсомольцев.

В ходе подготовки к форсированию Одера многие воины, в первую очередь коммунисты и комсомольцы, на собраниях, во время бесед, дружеских встреч по профессиям вносили очень важные и ценные предложения, давали полезные советы. Так, коммунист Мангушев предложил, чтобы каждый десантный экипаж запасся небольшим количеством пакли и конусообразными кляпами для быстрого устранения возможных пулевых и осколочных пробоин в лодке. Предложение было принято к незамедлительному исполнению. А по совету коммуниста Булыгина все экипажи десантных лодок заблаговременно обеспечили себя кроме всего прочего еще и запасными веслами. Подобная предусмотрительность впоследствии оказалась далеко не лишней.

Командир 151-го гвардейского стрелкового полка подполковник И. Ф. Юдич провел с подчиненными ему офицерами специальное занятие по вопросам организации разведки, артиллерийского обеспечения, взаимодействия. В части также состоялась встреча командиров стрелковых и артиллерийских подразделений. Ее участники прослушали доклады инженеров-специалистов о практике преодоления минных заграждений пехотой и артиллерией. А в ряде подразделений состоялись показные занятия по управлению боем при переправе через водный рубеж.

Весь личный состав дивизии был ознакомлен с характерными особенностями реки Одер, с данными о системе обороны противником ее западного берега.

В ночь на 26 марта была проведена дополнительная разведка. На западный берег реки под прикрытием темноты переправились в небольшой лодке два разведчика — сержант Иван Савельев и рядовой Петр Осипов. Высадившись, они окопались, а затем трассирующими очередями указали примерное расположение основных огневых средств противника. А когда сами были обнаружены гитлеровцами, то смело вступили в бой, отвлекли огонь врага на себя.

Воспользовавшись завязавшейся перестрелкой разведчиков с фашистами, Одер успешно форсировали стрелковые роты старшего лейтенанта М. Н. Колобова и старшего лейтенанта А. Н. Трубникова (155-й полк). Их командиры — молодые коммунисты показали себя умелыми организаторами боя за плацдарм.

К моменту высадки на западный берег первых подразделений разведчики Иван Савельев и Петр Осипов погибли в неравном бою. Благодаря их стойкости, выдержке, десантным ротам удалось захватить плацдарм и овладеть дамбой.