Следы в сердце и в памяти

Чем же было вызвано такое расположение Хрущёва именно к Челомею? Почему он так старался приподнять его над остальными весьма талантливыми конструкторами ракетного дела, которые стояли у истоков этой техники и имели бесспорные заслуги и в историческом плане, и в решении задач сегодняшнего дня? Ведь не секрет, что именно Королёву и его школе была обязана страна передовыми позициями в создании ракет как тактического, так и стратегического назначения, равно как и в открытии эры космических полётов.

Один из побудительных мотивов подобных действий Хрущёва лежит прямо на поверхности: сын Никиты Сергеевича Сергей Никитич старательными усилиями Челомея оказался после окончания Московского Энергетического института в реутовском КБ Челомея. Молодой инженер проделал стремительную карьеру за весьма короткий срок, перешагивая очередные ступеньки в должностном положении. Очень скоро он стал самым молодым среди заместителей Челомея, был удостоен Государственной премии (или Ленинской?) и увенчан Золотой Звездой Героя социалистического труда. Я неоднократно встречался с начальником отдела, в котором работал Сергей Хрущёв, поскольку наши отделы были родственными по тематике, и нам приходилось совместно решать некоторые задачи, связанные с запуском их объектов на наших ракетах-носителях. Сергей, по отзывам работавших с ним людей, был способным инженером, имел хорошую теоретическую подготовку, не стремился в корыстных целях использовать своё особое положение в коллективе, был человеком достаточно скромным и доступным. И не он, по всей видимости, был "виноват" в своём быстром продвижении, а его продвигали и делали это весьма настойчиво. Чем не главный (или генеральный) конструктор следующего поколения? Он мог занять место того же Челомея в случае чего (или без всякого случая), занять место руководителя одного из двух КБ того же Челомея, им могли заменить кого-либо из проштрафившихся, устаревших или просто неугодных главных конструкторов других предприятий. Ведь своя рука - владыка, и при ней карманное (до поры, до времени, как показали последующие события) Политбюро, которое и занималось подобными назначениями. Занимали же аналогичные должности сыновья Суслова и Берии, брат Микояна и многие другие родственники небольшой кучки жителей "коммунистического рая"! Здесь я излагаю только свою версию оценки происходящих в то время событий, поэтому вполне допускаю, что они не свободны от элементов субъективизма. Челомей нужен был Хрущёву так же, как Хрущёв Челомею.

В качестве другой причины особой расположенности Хрущёва к Челомею выдвигались родственные отношения, якобы связывающие их жён. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту версию, имевшую хождение в течение очень длительного времени. То, что родственные отношения во многом играли определяющую роль при решении кадровых вопросов, являлось как бы узаконенной нормой и воспринималось хотя и не очень доброжелательно, но достаточно спокойно.

Из этого же ряда назначений можно вспомнить назначение в те годы главным редактором газеты "Известия" Аджубея, зятя Хрущёва. Надо отдать должное этому очень талантливому журналисту, который, безусловно, достоин был подобной должности и не будучи зятем. Но таланты скольких людей оставались и остаются невостребованными, если они не сумели оказаться в нужное время в знакомстве, дружбе или родственной связи с кем-то из сильных мира сего! С приходом Аджубея газета стала интересной, достаточно смелой для своего времени, появились приложения к ней, аудитория её читателей резко возросла, газета как бы приобрела новый облик. Что касается Сергея Хрущёва, то после отстранения Н. С. Хрущёва от верховной власти у Челомея, видимо, не оказалось достаточных аргументов и стимулов, чтобы продолжить прежнюю игру. А после смерти Челомея в каждом из его КБ появились свои главные конструкторы и административные руководители, и Сергея Никитича среди них не оказалось.

Я часто задаю себе вопрос: что же нам дала эпоха Хрущёва (имея в виду не ракетную технику, а более глобальные проблемы)? Можно ли кипучую деятельность этого неординарного человека оценивать в целом как положительную?

Если оставить в стороне всё то, что он творил вместе со Сталиным, и начать с чистого листа, то первые годы его правления можно назвать лучшими годами со времени революции и установления коммунистического режима. За одно только разоблачение преступлений Сталина и избавление людей от ежедневного, еженощного страха быть посаженными за решётку, отправленными в ГУЛАГ или в неведомый мир неизвестно за какие грехи, этот человек заслуживал бы памятника при жизни. Он начал беспрецедентное по своим масштабам жилищное строительство (хотя бы "хрущёвок"), чтобы покончить с бараками и коммуналками. Был ещё ряд хороших дел более мелкого масштаба, например, строительство кольцевой автомобильной дороги вокруг Москвы, реконструкция ряда важнейших авто- и железнодорожных магистралей, возведение Останкинской телевизионной башни и некоторые другие. В то же время за ним много удивительных по своему невежеству решений, не только бесполезных, но даже вредных, а иногда и опасных.

Кто, как не он, спровоцировал очередную гонку вооружений, хвастаясь ещё не созданным оружием (я имею в виду так называемую глобальную ракету, способную поражать территорию Соединённых Штатов как с севера, так и с юга, через океан, где отсутствовала система противоракетной обороны)? Кто является автором Кубинского кризиса, чуть не приведшего к мировой ядерной войне? Кто грозился показать мировому империализму "кузькину мать", стуча снятым с ноги башмаком по столу в ООН? По чьей вине ряд направлений естественных наук на много лет отстали от мирового уровня? Ведь именно с его одобрения и при его поддержке клеймили позором вейсманистов-морганистов, отрицая генную теорию наследственности как противоречащую марксистско-ленинской революционной теории, когда под предводительством Т. Д. Лысенко громили лаборатории и уничтожали труды передовых учёных, на них организовывали настоящую травлю. Читавшие "Белые одежды" Дудинцева, я уверен, хорошо запомнили многие страшные эпизоды из жизни учёных-селекционеров того времени. Тогда же забили до смерти едва начинавшую развиваться кибернетическую науку.

Однажды, в те самые годы, при очередном посещении Отделения прикладной математики Математического института им. Стеклова я увидел объявление о научном диспуте на тему: "Кибернетика - это наука или лженаука?" и остался послушать. Никогда не забуду, как кучка злобных и хамовитых бездарей, мало что понимавших в математике и кибернетике, но хорошо освоивших идеологические догмы партии, громила маститых, всеми уважаемых учёных при поддержке представителей вышестоящих партийных и компетентных (как мы привыкли слышать) органов. Научным диспутом тут и не пахло: всё было заранее подготовлено, чтобы "заклеймить позором... не дать развиться в наших рядах... истребить в зародыше..." и т. д. Пагубные последствия этой политики продолжали сказываться и много лет спустя. В конце восьмидесятых годов, когда одного видного японского учёного спросили, на сколько лет отстала от мирового уровня советская вычислительная техника, он ответил очень коротко: "Навсегда!"

Какие ещё "выдающиеся" деяния Хрущёва мы запомнили? Засеивание кукурузой всей страны вплоть до приполярных областей. Квадратно-гнездовой способ посадки картофеля на всех колхозно-совхозных полях, разгоны, учинённые художникам, писателям, композиторам. Хорошо ещё, что он, следуя примеру Сталина, не вторгся в область языкознания - быть бы ещё одной большей беде. И ещё одно "творение", которому суждена вековая жизнь: Кремлёвский дворец съездов. Никто не посмел Хрущёва отговорить от блажи возвести это совершенно чужеродное для всего Кремлёвского ансамбля сооружение. На более мелких "вывихах" не имеет смысла останавливаться.

Теперь можно было бы подвести грубо приближённо своеобразную черту под "дебетом" и "кредитом": чего было больше в делах Хрущёва - положительного или отрицательного. Боюсь, что, если мы попытаемся на примере Хрущёва проверить справедливость одного из всемирных законов, звучащего в устах М. В. Ломоносова в виде: "Где сколько-то чего-то убудет, столько же чего-то в другом месте прибудет" - результат окажется не в пользу закона.